Банкирский дом Нусингена
Банкирский дом Нусингена читать книгу онлайн
В посвящении к повести Бальзак говорит о поучительном социальной уроке, который представляет собою контраст между «Банкирским домом Нусингена» и «Цезарем Бирото». В 1840 году в предисловии к первому изданию повести «Пьеретта» он уточняет свою мысль, подчеркивая, что речь идет о контрасте между героями этих произведений — Цезарем Бирото и бароном Нусингеном.
В чем же смысл этого контраста? Прежде всего Бальзак имеет в виду различие морального облика этих двух капиталистических дельцов. Образ Бирото был задуман писателем как «образ честности», что же касается Нусингена, «финансового Наполеона», то он откровенно и цинично смеется над самим понятием честности, заявляя, что люди бывают честны только с виду.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Какая?
— Должник сильнее кредитора.
— Ну, во всем, что мы говорили, — воскликнул Блонде, — я вижу лишь вариации на тему той фразы Монтескье, в которой выражен весь смысл «Духа законов».
— А именно? — спросил Фино.
— Законы — это паутина; крупные мухи сквозь нее прорываются, а мелкие — застревают.
— Чего ж ты хочешь? — обратился Фино к Блонде.
— Абсолютистского правительства — единственного, при котором можно обуздать предприятия духа против законов. Да, самовластие спасает народы, приходя на помощь правосудию, ибо право помилования — медаль без оборотной стороны; король может помиловать злостного банкрота, но не возвращает ничего акционеру. Законность убивает современное общество.
— Попробуй убедить в этом избирателей! — сказал Бисиу.
— Кое-кто уж занялся этим.
— Кто же?
— Время. Как сказал епископ Леонский — если свобода стара, то королевская власть извечна: всякая нация, находящаяся в здравом уме, вернется к ней в той или иной форме.
— Смотрите, рядом кто-то был, — сказал Фино, когда мы поднялись, чтобы выйти.
— Рядом всегда кто-то есть, — ответил Бисиу, который был, видимо, навеселе.
Париж, ноябрь 1837 г.
