-->

Тяжелый дивизион

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Тяжелый дивизион, Лебеденко Александр Гервасьевич-- . Жанр: Классическая проза / Военная проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Тяжелый дивизион
Название: Тяжелый дивизион
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 282
Читать онлайн

Тяжелый дивизион читать книгу онлайн

Тяжелый дивизион - читать бесплатно онлайн , автор Лебеденко Александр Гервасьевич

В романе воссоздаются события того времени, когда, по определению великого русского поэта А.Блока, в России назревали «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Рукой большого мастера в книге изображен путь страны к революции. В романе много картин подлинно эпического звучания: массовые солдатские митинги на фронте, запруженная восставшими рабочими Выборгская сторона, предштурмовые часы у Зимнего, Штаб революции — Смольный.

На страницах «Тяжелого дивизиона» талантливо показан распад царской армии, гибель великой империи Романовых, могучая сила восставшего народа.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

Перейти на страницу:

— Ничего мы клеймить не собираемся, — крикнул Архангельский.

— Кажется, право на участие в общественных организациях у офицеров не отнято, — сказал полковник.

— Кроме монархических и контрреволюционных.

— Союз офицеров — не монархическая организация. Это организация, единственная цель которой — защита профессиональных прав офицерства с целью укрепления обороны страны.

— И потому союз за смертную казнь для солдат, за войну до победы в пользу союзников, за распродажу русской крови оптом и в розницу!

Среди солдат загорелся и нарастал по стенам и у окон ропот.

— Солдат не даст! — раздался голос телефониста Григорьева.

— Прапорщик Шнейдеров, Стеценко здесь, по обычаю, разжигает страсти, — закричал Ладков, — а вы молчите!

Председатель засуетился.

— Вернемся к делу, товарищи. Я предлагаю все-таки потребовать у командира дивизиона документальных подтверждений о цели командировки поручика Горелова. Что же касается участия в офицерском союзе офицеров дивизиона, то мы еще раз подтвердим наше старое постановление, что солдаты и революционные офицеры не рекомендуют никому из господ офицеров участие в контрреволюционном союзе при ставке.

— Этого мало! — крикнул Стеценко.

— Что же вы предлагаете?

— Предлагаю объявить изменниками делу революции и всей стране всех, кто вступит в сношения с офицерскими контрреволюционными организациями ставки.

— Это слишком, — сказал полковник.

— Я думаю, это лишнее, — подтвердил Табаков, глядя на командира.

— Не лишнее! — крикнул Ягода.

Шум захлестывал комнату.

Шнейдеров поднял руку и закричал изо всех сил:

— Товарищи, мы в нашей части живем не так, как живут в пехоте… и это очень хорошо…

— Плохо, — перебил Стеценко.

— К порядку, — звонил председатель. — Рознь и внутренняя вражда — не на пользу родине.

— Верно! — кричали одни.

— Я ставлю на голосование: кто за мое предложение, кто за предложение Стеценки? Голосуют только члены комитета.

Большинство было за предложение Шнейдерова.

— Солдаты примут свои меры! — крикнул Стеценко.

— Не вызывайте нас на репрессии, — грозил Шнейдеров.

— Всех не перестреляете! — кричал Багинский.

Заседание накалило атмосферу в дивизионе. На батареях в тот же вечер долго шумели, несдерживаемая брань неслась к офицерскому блиндажу.

На второй батарее после чая Клементий Горский, окруженный солдатами, читал вслух брошюру о партии анархистов-индивидуалистов. Федоров, забыв свое обычное охальничество, смотрел ему в рот. Анархические идеи очень нравились ему в части отрицания всякой власти, но дальше начиналось что-то непонятное. У большевиков яснее. Стеценко курил рядом, посмеивался и поплевывал. Он никогда не слыхал, как относятся большевики к этой партии, но уже инстинктивно вооружался против теории, которая шла вразрез с теорией Маркса и Ленина, этим замечательным учением, которое подарило ему ясность мысли и уверенность в действиях. Больше всего Петра интересовали впечатления солдат.

Вечером при кострах Стеценко собрал своих в ближнем лесу, и здесь еще долго продолжалась шумная беседа о последних событиях. Больше всего досталось Шнейдерову: «Вертит парень — и нашим, и вашим, — сорвется».

Во всех офицерских помещениях также на все лады выругивали Шнейдерова. Считали, что он не должен был поднимать дело о Горелове. Выходит, при Шнейдерове ни о чем нельзя говорить. И, кроме того, получился явный подрыв дисциплины.

Андрей не принимал участия в разговорах. Перемогаясь какой-то внутренней болью, он чуждался людей и часто отсутствовал, пользуясь установившимся на фронте затишьем.

В конце июля кадеты, члены Государственной думы, выступили с правым заявлением. Комитет по инициативе Шнейдерова собрался, чтобы осудить это выступление. Офицеры в заседании не участвовали. Это было первое целиком солдатское заседание комитета. Один Шнейдеров блистал золотыми погонами.

— Ничего святого не осталось! — внезапно воспылав любовью к российскому парламенту, говорили офицеры о резолюции, в которой Дума была названа «гнездом черных воронов-стервятников».

Командир дивизиона представил в комитет копию выданного им Горелову командировочного удостоверения. Табаков объявил дивизиону, что постановление собрания выполнено, и командир дивизиона как хороший боевой товарищ оправдался перед солдатами.

Горелов был предупрежден об инциденте выехавшим ему навстречу в Молодечно кольцовским вестовым Станиславом. Он с приятной улыбкой вошел в избу, занятую комитетом, и тоном официального рапорта доложил о выполнении возложенного на него командиром дивизиона поручения.

Шнейдеров чувствовал себя неловко, зато Табаков лихо крутил усы и явно гордился своей позицией.

Горелов весь день ходил со свитой. Офицеры один за другим пытались узнать у него «хоть что-нибудь». Но солдатский глаз был начеку, и негде было собраться.

К вечеру почти все офицеры собрались на третьей батарее.

В дивизионе считалось, что солдаты «любят» командира батареи Малаховского. Он и прежде был нетребователен и никогда не наказывал солдат. Старший офицер Горелов все еще пользовался репутацией деликатного, сдержанного, культурного офицера. Поэтому атмосфера на третьей батарее была легче. К тому же к третьей батарее принадлежали руководители комитета — Шнейдеров и Табаков.

Решено было устроить выпивку. Кто может препятствовать господам офицерам пить в своей компании?

Звать или не звать Шнейдерова — обсуждали долго и бурно.

— Позвать, — настаивал Горелов. — У меня такие новости! Кого угодно ошарашат. Пусть послушает.

— Ерунда, — резал Скальский. — Эсер! Пустить заведомого шпиона…

— А кому он донесет?

— Теперь смолчит, потом использует.

— Ну, и что же?

— Ребячество!

Порешили на том, что позовут Шнейдерова и Табакова и сделают вид, будто быстро опьянели. Шнейдеров уйдет — он не любит пьяной компании, — и все будет ладно.

— А Табакова напоим.

— Да это, в сущности, существо безвредное.

— Берусь уложить в двадцать минут! — кричал Ладков.

— Доверяем и кооптируем, — кривлялся Перцович.

— А я, кстати, кое-чего привез, — похвастался Горелов.

Он вселял бодрость в товарищей. Его походка стала еще легче. По-молодому стучали каблуки и звенели шпоры. Нельзя так ходить, если на душе невесело. Значит, новости хороши. Разве в этом хаосе не может наконец появиться что-нибудь новое, поворотное?.. Горелов вел себя дипломатом. Он обошел на своей батарее все блиндажи орудийных номеров, рассказывал солдатам какие-то тыловые анекдоты, угощал монпансье из бумажного кулька, из резинового кисета насыпал сухумский желтый табак в солдатские трубки и крученки. Он еще раз напоминал канонирам, что он — Горелов — всегда был либеральным офицером, любимцем солдат. С Табаковым он долго ходил вдоль орудий взад и вперед. Руки у обоих заложены за спину, и всякому было понятно, что офицер и видный комитетчик говорят на самые серьезные, политические темы.

К вечеру Табаков был убежден, что лучше Горелова в дивизионе офицера нет. Даже Шнейдеров, хотя он и партийный эсер, все-таки не так подходит к солдату, как Горелов.

— Чего офицеры радуются? — спросил Стеценко Станислава.

— Я не вем [25]. Я мыслен, же работы нема [26]. На наблюдательный не ездят, а поручик Горелов привез ведро вудки. Напиесен на цалы тыждень [27].

Петр недоверчиво пожимал плечами. Он по-прежнему был убежден, что офицеры не будут спокойно сидеть и ожидать, покуда революция слопает все их привилегии без остатка…

Андрей остался на батарее дежурным. Ему не хотелось в пьяную компанию, и его не уговаривали. К тому же в одиночестве можно было попытаться закончить письмо к Елене.

В третьей батарее офицерская палатка стояла в глубине скудной, порубленной рощи, недалеко от крохотной деревушки, к которой приткнулись блиндажи орудийной прислуги. Но офицеры решили, что собираться в палатке не стоит. Все-таки материя — не стена. Решено было пустить под пьянку избу, в которой заседал комитет и постоянно жил один Табаков.

Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название