Жизнь

я до Этрета и обратно.

Жанна просительно сложила руки:

-- Папа, ну пожалуйста!

Барон повернулся к г-ну де Ламар:

-- Согласны, виконт. Мы бы там позавтракали.

И прогулка была тотчас решена.

Жанна встала с рассветом. Она подождала отца, который одевался не спеша, и они вместе зашагали по росе, сперва полями, потом лесом, звеневшим от птичьего гомона.

Виконт и дядя Ластик сидели на кабестане

Еще два моряка помогали при отплытии. Упершись плечами в борт судна, мужчины налегали изо всех сил. Лодка с трудом двигалась по каменистой отмели Ластик подсовывал под киль деревянные катки, смазанные салом, потом становился на свое место и тянул нескончаемое "гой-го", чтобы согласовать общие усилия.

Но когда достигли спуска, лодка вдруг помчалась вперед и скатилась по гальке с треском рвущегося холста

У пенистой каемки волн она остановилась как вкопанная, и все разместились на скамьях Потом двое матросов, оставшихся на берегу, столкнули ее в воду.

Легкий ровный ветерок с моря рябил водную гладь. Поднятый парус слегка надулся, и лодка поплыла спокойно, еле качаясь на волнах.

Сперва шли прямо в открытое море У горизонта небо опускалось и сливалось с океаном У берега большая тень падала от подножья отвесного скалистого утеса, а склоны его, кое-где поросшие травой, были залиты солнцем

Позади бурые паруса отплывали от белого феканского мола, а впереди скала странной формы, закругленная и продырявленная насквозь, напоминала огромного слона, который погрузил хобот в море. Это были "Малые ворота" Этрета.

У Жанны от качки слегка кружилась голова, она держалась рукой за борт и смотрела вдаль; и ей казалось, что в мире нет ничего прекраснее света, простора и воды

Все молчали Дядя Ластик управлял рулем и шкотом и по временам прикладывался к бутылке, спрятанной у него под скамьей; при этом он не переставая курил свой огрызок трубки, казалось, неугасимой. Из трубки постоянно шел столбик синего дыма, а другой, такой же точно, выходил из угла его рта Никто никогда не видел, чтобы моряк набивал табаком или разжигал глиняную головку трубки, ставшую темнее черного дерева. Иногда он отнимал трубку от губ и через тот же уголок рта, откуда шел дым, сплевывал в море длинную струю бурой слюны.

Барон сидел на носу и, заменяя матроса, присматривал за парусом. Жанна и виконт оказались рядом; оба были немного смущены этим. Неведомая сила скрещивала их взгляды, потому что они, как по наитию, в одно время поднимали глаза; между ними уже протянулись нити смутной и нежной симпатии, так быстро возникающей между молодыми людьми, когда он недурен, а она миловидна. Им было хорошо друг возле друга, вероятно, оттого, что они думали друг о друге.

Солнце поднималось, словно затем, чтобы сверху полюбоваться простором моря, раскинувшегося под ним; но море, словно из кокетства, оделось вдруг легкой дымкой и закрылось от солнечных лучей Это был прозрачный туман, очень низкий, золотистый, он ничего не скрывал, а только смягчал очертания далей.