Собрание сочинений. т.1.
![Собрание сочинений. т.1.](/uploads/posts/books/25377/25377.jpg)
Собрание сочинений. т.1. читать книгу онлайн
В первый том Собрания сочинений Эмиля Золя (1840–1902) вошли «Сказки Нинон» (Из сборника), «Исповедь Клода», «Завет умершей», «Тереза Ракен».
Предисловие И. Анисимова.
Под общей редакцией И. Анисимова, Д. Обломиевского, А. Пузикова.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Госпожа Ракен, понимавшая, что развязка близка, наблюдала за ними пристальным, острым взглядом.
И вдруг Тереза и Лоран разразились рыданиями. Сильнейший припадок подорвал их силы и бросил, слабых, как дети, в объятия друг друга. Им казалось, будто нечто ласковое и умильное пробуждается у них в груди. Они плакали молча, думая о грязной жизни, которую они вели и которая ждет их в будущем, если у них достанет подлости и трусости, чтобы жить. Вспоминая прошлое, они почувствовали такую усталость и такое отвращение к самим себе, что им страстно захотелось покоя, небытия. При виде ножа и стакана с отравой они обменялись последним благодарным взглядом. Тереза взяла стакан, выпила половину и протянула Лорану; тот осушил его до дна. Это произошло мгновенно. Сраженные, они рухнули друг на друга, обретя утешение в смерти. Губы молодой женщины коснулись шеи мужа — того места, где остался шрам от зубов Камилла.
Трупы пролежали всю ночь на полу столовой, у ног г-жи Ракен, скрюченные, безобразные, освещенные желтоватыми отсветами лампы. Почти двенадцать часов, вплоть до полудня, г-жа Ракен, неподвижная и немая, смотрела на них, уничтожая их своим тяжелым взглядом, и никак не могла насытиться этим зрелищем.
Перевод Е. ГУНСТА
ИЛЛЮСТРАЦИИ ХУДОЖНИКА А. КОКОРИНА
КОММЕНТАРИИ
«Сказки Нинон» — первая книга Эмиля Золя, отразившая его творческие искания на рубеже 50—60-х годов.
Работа над «Сказками» продолжалась с 1859 по 1864 год.
Золя прибыл в Париж из Экса (Прованс) в 1858 году. Молодой художник смотрел на мир глазами своих излюбленных романтических героев, вроде Ролла из одноименной поэмы Мюссе. Подражая ему, Золя создает поэтическую трилогию — «Любовная комедия» (1858–1861). В ней порицалась чувственная страсть за эгоизм, который она пробуждает в человеке. Ей противопоставлялась платоническая любовь, самопожертвование. В мечте, оторванной от реальности, Золя искал убежища от трагических контрастов жизни. Слово «реализм» им тогда отождествлялось с понятием грубый и вульгарный. Герои ранних сказок — духовные братья романтического героя лирики Золя.
Первоначально сборник сказок был задуман в духе романтического противопоставления мечты уродливой реальности; идеал неземного счастья олицетворялся в образе сказочной феи, которой по замыслу суждено было играть центральную роль. «Раз мы с тобой заговорили о фельетоне, — пишет Эмиль Золя своему провансальскому другу Батистену Байю 29 декабря 1859 года, — я скажу тебе, что отправил один для „Ля Прованс“ — а именно волшебную сказку „Фея любви“. От начала до конца это поэтическая мечта, веселый хоровод, который я подсмотрел в моем очаге. Строки, которые должны появиться, всего лишь набросок. Мне хотелось бы рассказать несравненно больше о моей прелестной Сильфиде, мне хочется превратить ее в живое создание. Я собираюсь начать работу над томом новелл, и сказка, которая занимает всего лишь несколько колонок, займет в нем половину книги. Вместо старых я введу новые персонажи, но фею не трону. Я покажу, что влюбленных бог бережет и что ни ад, ни люди, ни священники с их вредными догмами — ничто не властно разрушить чистую любовь!» Судя по письмам Золя, «Фея любви» увидела свет в газете города Экса «Ля Прованс» 22 декабря 1859 года. И больше к образу доброй волшебницы, покровительницы влюбленных, писатель не возвращался.
Суровый жизненный опыт вывел Золя из сферы обманчивых грез. В первые же годы пребывания в Париже, потерпев неудачу на экзаменах (1859) на степень бакалавра, он начал свой жизненный университет сначала в конторе товарных складов, затем в бюро упаковок и отделе рекламы издательства Ашетт.
Творческая эволюция Золя протекала в его непрерывной борьбе с иллюзорным представлением о действительности. Прощаясь с наивными мечтами о царстве сказочных фей, молодой писатель в начале 60-х годов приходит в своих новеллах и рассказах к романтическому протесту против сил, олицетворяющих зло в самой действительности. «Реальность, да ведь это лишь слово для тебя! — писал он Байю 2 июня 1860 года. — Где ты встречался, где ты сталкивался с ней, ты, постоянно отгороженный стенами лицея, уверенный утром, что у тебя есть хлеб на вечер… Реальность! Вот уж поистине я ее знаю, а ты только и делаешь, что твердишь мне о ней. Ты похож на слепца, который указывает дорогу зрячему».
Новая идейно-эстетическая задача побудила Золя пересмотреть замысел сборника, обратиться к иным жанрам.
В письме к Байю в июле 1860 года Золя сообщил, что завершает новеллу «Порыв ветра» и намеревается в ближайшее время написать пять или шесть ей подобных и издать под общим названием «Майские сказки». Ныне как программную для «Майских сказок» он выдвигает не волшебную легенду, а вновь сочиненную новеллу «Порыв ветра». В ней содержится ироническая насмешка над живущим в грезах поэтом, у которого ветер унес три стихотворных признания в любви. Один листок залетел к старой консьержке, другой — к богатой вдове. И обе они размечтались бог знает о чем. А третий попал к той, в которую был влюблен поэт. Девушка была бедна и неграмотна: однажды поэт увидал, как из его розовой бумаги она делала папильотки. Грациозная шутка носила знаменательный подзаголовок: «Сказка Нинетты» (в «Сказки Нинон» Золя эту новеллу не включил). Созданная, видимо, одновременно с «Порывом ветра», новелла «Бальная книжечка», как гласит рукописный текст, также предназначалась для Нинетты.
Четыре года спустя Нинетта превратилась в Нинон, которой и посвятил свои сказки Золя. Обращение автора к Нинон придает всему сборнику композиционную целостность, стилевое единство, лиризм, неповторимый провансальский колорит.
На смену сказке о фее приходит философская сказка-аллегория («Симплис», «Кровь»), романтическая новелла с сюжетами и характерами, взятыми из повседневной жизни («Бальная книжечка», «Воры и осел»); новелла-утопия («Сестра Бедных»), философская повесть («Приключения большого Сидуана и маленького Медерика») и реалистический рассказ («Та, что любит меня»).
В «Симплисе» Золя рисует сказочный образ принца, которому чужды хитрость, жестокость и коварство. Подобно многим романтическим героям, Симплис бежит от людей в «республику природы». В «Симплисе» впервые прозвучал антицезаристский мотив. Короли «совсем не нужны» — вот что услышал Симплис в «республике леса». Его гибель — символ невозможности осуществления идеала естественного человека. Отсюда общий минорный строй этой философской аллегории, которую сам Золя называл сатирой сквозь слезы. Симптоматично, что именем своего героя Симплиса Золя подписывал статьи о творчестве Флобера, Санд, Тэна и др., которые появлялись в газете «Эвенеман» с 12 августа по 7 ноября 1866 года.
В философской повести «Приключения большого Сидуана и маленького Медерика» объект сатиры конкретизируется. Традиционный мотив путешествия используется для иносказательного повествования о современности. По-вольтеровски острая мысль Медерика метко пародирует широковещательные декларации Наполеона III, сулившего подданным мир и благоденствие, а принесшего войны и нищету.
Антибонапартистская позиция Золя — один из главных итогов идейной и творческой эволюции первой половины 60-х годов. Именно в ту пору у Золя зародилось сатирическое отношение к режиму Второй империи, которое вылилось с такой силой в период 1867–1870 годов.
В двух новеллах «Сказок Нинон» отсутствует обращение к Нинон («Сестра Бедных» и «Та, что любит меня»). Обе они затрагивают проблему народной жизни, но решают ее по-разному. В «Сестре Бедных» совместились как бы два жанра — очерк с натуры и романтическая утопия. Золя будто приоткрыл занавес над реальностью, а потом принялся ретушировать, улучшать «ужасную» картину. Драматическая коллизия получает в «Сестре Бедных» Золя утопическое разрешение. Нужно не только видеть зло, был убежден тогда Золя, но и стремиться его исцелить: «…истинная мудрость заключается в том, чтобы принять жизнь такою, как она есть; приукрасить ее мечтами, хорошо сознавая, что именно они ее преображают». И хотя эта «сладкая ложь» показалась крамольной издателю Ашетту, самого Золя она скоро уже не могла удовлетворить.