Собрание сочинений в 15 томах. Том 8

Такое крайнее неодобрение сильно подорвало твердость духа мистера Хупдрайвера, а тут еще появился массивный Уиджери, и Хупдрайвер совсем сник.

— Это и есть тот человек? — мрачно вопросил Уиджери особо предназначенным для такого случая голосом, исходящим откуда-то изнутри.

— Не делайте ему больно! — сжав руки, взмолилась миссис Милтон. — Как бы он с ней ни обошелся… Никакого насилия!

— Сколько вас еще там? — вызывающе осведомился Хупдрайвер, притиснутый к подставке для зонтов.

— Где же она? Что он с ней сделал? — спросила миссис Милтон.

— Не желаю я стоять здесь и слушать, как меня оскорбляют совершенно незнакомые мне люди, — заявил мистер Хупдрайвер. — И не думайте, что я стану это терпеть. Послушать вас, так я съел эту вашу мисс Милтон.

— Я здесь, мама, — послышался голос Джесси, внезапно появившейся на пороге столовой. Лицо ее было белым, как мел.

Миссис Милтон пробормотала что-то насчет родного ребенка и в порыве чувств бросилась к Джесси. Они, обнявшись, исчезли в столовой. Уиджери хотел было, последовать за ними, но остановился.

— Убирайтесь-ка лучше подобру-поздорову, — сказал он, обращаясь к мистеру Хупдрайверу, — а то придется вам отвечать на весьма малоприятные вопросы.

— И не подумаю, — сказал мистер Хупдрайвер, и от такой смелости у него даже дух захватило. — Я здесь для того, чтобы защищать эту юную леди.

— Думается, вы уже достаточно причинили ей зла, — сказал Уиджери.

— Ясное дело! — угрожающе поддакнул Фиппс.

— Я выйду в сад и посижу там, — с достоинством заявил мистер Хупдрайвер. — Там я и буду.

— Не ссорьтесь вы с ним, — сказал Дэнгл.

На пороге столовой показался священник, он вышел, прикрыв за собой дверь.

Мистер Хупдрайвер с минуту вызывающе смотрел вокруг, затем направился в сад. Но за этой внешней храбростью таилась буря тревожных опасений. За кого они его приняли? Могут ли они ему что-нибудь сделать? Ведь он же не причинил никакого зла! Не под опекой же она находится! Во всяком случае, он надеялся услышать от ее мачехи благодарность.

Реальный мир снова обступил нас, и наше сентиментальное путешествие окончено. Представьте себе перед гостиницей «Рыжий камень» целую выставку различных средств передвижения на колесах, возле которой с важным и внушительным видом стоят Дэнгл и Фиппс, а также владелец изысканной двуколки из Рингвуда. Уиджери и священник маячат в вестибюле гостиницы, видимо, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносящимся изнутри. В саду за домом на скамейке в состоянии нервной прострации сидит мистер Хупдрайвер. Сквозь открытое окно одного из номеров доносятся женские голоса, они звучат то громче, то слабее, словно там идет совещание. Время от времени слышится что-то похожее на девичье всхлипывание.

— Ума не приложу, где, черт возьми, она могла его подцепить! — с возмущением говорит Фиппс, обращаясь к Дэнглу.

— Но кто же этот человек в коричневом костюме? — спрашивает священник, обращаясь к Уиджери. — Что-то я не пойму.

И тот же самый вопрос задают в гостинице.

Дама в темно-зеленом, да будет вам известно, — это мисс Мергл, школьная учительница Джесси, которая прежде всего разослала во все стороны множество коротких телеграмм и таким образом ускорила поимку беглянки. Священник по счастливому стечению обстоятельств был знаком с мисс Мергл и встретился им, когда они сошли с поезда в Рингвуде. Едва ли нужно добавлять, что гениальная мысль воспользоваться услугами велосипедного магазина родилась в наполеоновском мозгу Дэнгла.

Миссис Милтон склонна была закатить чувствительную сцену, однако Джесси мягко, но решительно отклонила изъявление чувств с ее стороны и открыла полемику.

— Почему это за мной устроили такую нелепую погоню? — спросила она, когда священник направился к выходу.

— А почему ты вела себя так нелепо? — спросила мисс Мергл.

— Джесси, — трепетным голосом воззвала к ней миссис Милтон. — Скажи мне…

— До чего дойдут нынешние девушки, — перебила ее мисс Мергл, — просто трудно себе представить. И откуда только они набираются таких сумасбродных идей? Все это хорошо в романах…

— Скажи, кто этот человек? — продолжала миссис Милтон. — Где ты с ним познакомилась? Почему ты вдруг убежала с ним?

— В жизни не видела, чтобы так нелепо и странно переиначивали все, чему я учила, — сказала мисс Мергл. — Просто не представляю себе, какое можно найти оправдание…

— Он выглядит таким простым, таким вульгарным…

— Разъезжать вот так по всей стране…

— Неужели тебе нечего сказать?

— Если бы, — сказала Джесси, — вы дали мне хоть слово выговорить…

— Говори же! — приказала миссис Милтон.

— Это так ужасно! — воскликнула мисс Мергл.

— Этот молодой человек, — начала Джесси, — один из самых храбрых, самых бескорыстных, самых деликатных…

— Конечно, конечно, — сказала миссис Милтон. — Но где ты все же могла познакомиться с таким человеком?

— С этим образцом совершенства? — добавила мисс Мергл.

— Он спас меня.

— Скажите пожалуйста!

— От вашего друга мистера Бичемела! — Тут нервы у Джесси не выдержали, и она расплакалась.

— Мистера Бичемела?! — воскликнула миссис Милтон, сразу предположив самое ужасное. — О!

— Что такое? — спросила мисс Мергл. — Уж конечно этот ужасный человек…

— Мистер Бичемел догадался, что я недовольна была своей жизнью дома. И он уговорил меня… наболтал мне всякой чепухи… — Джесси замялась.

— Ну и что же?

— Женщины пишут в книгах насчет свободы, и чтобы жить так, как хочется, и тому подобное. Но такой свободы не существует, человек должен работать для того, чтобы жить, если он не хочет жить за счет кого-то Другого. Я обо всем этом не подумала. Мне хотелось чего-то добиться в жизни, стать кем-то, что-то делать — самоотверженное, благородное.

— Точка зрения в высшей степени эгоистическая, — прервала ее мисс Мергл, — все о себе, о своих мечтах…

— А мистер Бичемел? — с расстановкой повторила миссис Милтон.

— Он давал мне читать книги, настраивал меня против праздной жизни, которую я вела, уговаривал уехать с ним. Он говорил, «то поможет мне занять свое место в жизни.

Она умолкла.

— Ну и что же дальше?

— Он хотел заставить меня выйти за него замуж!

— Господи помилуй! — воскликнула мисс Мергл. — Как же так? Это же двоеженство!

— Продолжай же, — сказала миссис Милтон, теребя носовой платок. — Продолжай. Расскажи нам, что же все-таки было … Он бросил тебя?

— Мы путешествовали, как брат и сестра.

— Так, так!

— Но… этот вульгарный молодой человек, как вы его назвали, который сидит сейчас на улице, увидел нас и кое о чем догадался.

— Ну и что же?

— И когда мне уже казалось, что… я попала в западню, он вмешался. Если бы вы знали, как мужественно, как решительно, как скромно он себя вел!.. Совсем по-рыцарски!

— Ну, а мистер Бичемел… — начала было миссис Милтон.

— Почему же ты не вернулась домой? Почему он не привез тебя сразу домой, — спросила мисс Мергл, — после того, как избавил от этого… человека?

— Наверно, потому, что мне было… очень стыдно. Потому, что мне не хотелось возвращаться домой после поражения. Я как-то всего этого не сознавала. Мне казалось, что я все-таки смогу жить независимо…

— Но он-то знал, что это не так, этот твой герой из мастеровых, — возразила мисс Мергл. — Уж он-то, конечно, знал. И не говори мне…

— Он изучал меня.

— Должно быть, он какой-то удивительно слабовольный молодой человек, если позволил своенравной девчонке, едва достигшей семнадцати лет, таскать себя по всем дорогам…

— Ничего не понимаю! — простонала миссис Милтон.

— Какая дичь! Какое нелепое поведение! — негодовала мисс Мергл. — Я могу приписать твои действия только духу беспокойства…

— Я все сделала, чтобы уберечь тебя, Джесси, — сказала миссис Милтон.

— Уберечь меня! Что вы хотите этим сказать? — спросила Джесси.

— Я всем говорила, что ты отправилась в гости… к друзьям, которые живут далеко отсюда. Ни одна живая душа в Сэрбитоне…