Книга о Боге

— Жизнь в Мире явлений есть постоянный процесс духовного совершенствования, направленный на то, чтобы сбылись чаяния Бога, продиктованные родительской любовью к людям. Став же душой и вернувшись в лоно Бога, человек продолжает совершенствоваться, но уже в Истинном мире…

— Великий Бог знает о том, как учатся все Его дети и в том и в другом мире, поэтому для каждого, вернувшегося в виде души в Его лоно. Он выбирает свой особенный путь — либо оставляя при себе, либо возвращая в Мир явлений для дальнейшего совершенствования. Когда он возвращает душу человека в Мир явлений, та рождается заново, обретая новую плоть. Те же, кого Он оставляет при себе, продолжают жить в Истинном мире. Поэтому у человека нет смерти, есть только «перерождение».

— Что касается духовного совершенствования в Истинном мире, то, к примеру, Мики Накаяма, покинув земной мир 26 января 1887 года, переселилась в Божий мир и там продолжала неустанно совершенствоваться. Она с трудом преодолевала каждую новую ступень, ей потребовалось около ста лет на то, чтобы подняться до последней, двенадцатой. И это удалось ей только благодаря постоянной поддержке ее мужа, Дзэмбэя. В результате к назначенному сроку, а именно к столетнему юбилею, она обрела возможность вот так, в качестве живосущей Мики Накаяма, помогать Богу в Мире явлений.

В моих ушах до сих пор звучат слова Мики, которые она сказала в заключение:

— Последователи учения Тэнри считают, что Дзэмбэй был дурным мужем, и до сих пор предпочитают не упоминать о нем, будто его вообще не существовало… Но на самом-то деле он вовсе не был таким уж безнравственным человеком, хотя, как у всякого землевладельца того времени, у него, разумеется, были свои недостатки. После того как Бог-Родитель снизошел на меня, я уже не могла по-настоящему выполнять роль хозяйки дома, но Дзэмбэй проявлял терпимость и всегда помогал мне. Боюсь, что скорее я была дурной женой, да, ведь сколько раз я бросалась в реку, пытаясь покончить с собой… Без помощи мужа я вряд ли смогла бы жить так, как велел мне Бог-Родитель. Когда я перешла в Истинный мир, Дзэмбэй уже поджидал меня там и теперь во всем помогает мне. Да, он и поныне моя опора… Но, право же, чудная вещь эти вероучения. Многие из прихожан Тэнри и слыхом не слыхивали о Дзэмбэе, кое-кто полагает даже, что у меня вообще никогда не было мужа. Право, чудная вещь эти вероучения… Вот и христиане верят в то, что Иисус — сын Божий, что у него нет отца, но, оказавшись в Истинном мире, я увидела, как поддерживает и воодушевляет Иисуса Его отец, плотник Иосиф, я не устаю восхищаться его добротой…

Рассказав мне все это, госпожа Родительница спросила, нет ли у меня вопросов. И, вспомнив о Жаке, я сказал:

— Один мой друг, астроном, утверждал, что над землей есть зеленовато-голубой воздушный слой толщиной двадцать-тридцать километров, он окутывает землю и его называют атмосферой. Души людей после смерти поднимаются туда, и атмосфера принимает их в свое лоно. Что же, именно там и находится Истинный мир?

Не сказав прямо ни да, ни нет, госпожа Родительница ответила, улыбаясь:

— Говоришь, зеленовато-голубой слой?.. Сама-то атмосфера не имеет цвета, но за ее пределами начинается космический мрак, может быть, поэтому человеку она и кажется зеленовато-голубой. Возможно, она отражает зелень Земли… Ведь из всего живого на Земле только растения искренне признательны Богу за Его отеческую заботу. Любая травинка, любое дерево, последний сорняк — все они с благодарностью принимают милости Великой Природы и — каждый в свое время, — соблюдая заведенный порядок, с радостью выпускают ростки, раскрывают цветы, завязывают плоды. Свою радость все растения на земле выражают зеленым цветом, так они благодарят Бога… Вот этот цвет и отражается…

В результате я стал воспринимать оба мира — Истинный мир и Мир явлений — как нечто совершенно естественное, убедился в существовании Бога-Родителя и признал величие его деятельности. Но ведь до того, как Бог-Родитель снизошел на Шакьямуни и Иисуса, и в Индии, и в Земле иудейской существовали разные боги. В древнегреческой и римской цивилизациях боги играли очень важную роль. У нас в Японии тоже многие до сих пор верят в существование мириад богов. И я стал сосредоточенно размышлять о том, были ли все эти боги порождением человеческой мысли, или же они как-то связаны с Истинным миром, а значит, и с Великим Богом-Родителем.

Тут-то перо и замерло в моей руке. Только я сел за стол, положил перед собой лист бумаги и взял в руки ручку, как пальцы на моей правой руке вдруг отяжелели и утратили подвижность, будто кто-то приказал мне: «Не пиши!»

Я не стал из-за этого волноваться. Не могу писать — значит, не могу, зато теперь у меня достаточно времени, чтобы не спеша прочесть все книги по буддизму, громоздящиеся на моем столе, я могу смотреть сквозь окно кабинета на небо и, отдаваясь своим мыслям, воспарять к нему на крыльях своего воображения. Это было приятно, и я даже скорее радовался тому, что так получилось.

Но вот 28 мая в половине пятого дня ко мне вдруг пришла госпожа Родительница. Она всегда появлялась неожиданно, обычно я не знал заранее, когда она придет, но не удивлялся, а радостно приветствовал ее, но в тот день почему-то испугался — уж не случилось ли чего.

Мне было известно, что по тем числам месяца, в которых есть восьмерка, Родительница бывает в доме ясиро, в течение трех часов она принимает там посетителей, рассказывая каждому об истинном пути, и нигде больше в эти дни не появляется. А тут вдруг пожаловала ко мне именно двадцать восьмого числа, причем довольно поздно. Разумеется, я предположил, что это неспроста. И растерялся: в тот день со мной была только дочь, но и она, уверенная, что госпожа Родительница сегодня не появится, с самого обеда занималась у себя в студии.

Я проводил гостью в обычную гостиную, она села на красную подушку, и тут же ее лицо, обычно такое доброе, стало на глазах меняться, превращаясь в лицо мужчины лет пятидесяти. Голос тоже был мужским:

— Итак, Кодзиро, слушай внимательно. Я Небесный сёгун. Небесный сёгун, у меня и голос другой, не такой, как у Бога-Родителя. Я Небесный сёгун. Небесный сёгун, этого человека пожелавший сделать своим ясиро. Слушай же внимательно, я — Небесный сёгун, слушай внимательно, что скажет тебе Небесный сёгун, запоминай хорошенько… Итак, прежде всего…

Остолбенев, я плохо понимал, что он говорит…

Небесный сёгун? Помнится, когда Бог-Родитель впервые снизошел на Вероучительницу Накаяма Мики, Он провозгласил: «Я — Небесный сёгун!» Возможно, Он нарочно назвался именно так: крестьяне провинции Ямато эпохи Токугава были незнакомы с понятием Бог-Родитель, вот Он и решил, что если назовется Небесным сёгуном, то есть к слову «сёгун», обозначающему высшего правителя на земле, присоединит определение «небесный», домашние землевладельца Дзэмбэя Накаямы поймут, что речь идет о великом Боге. Поэтому для меня Небесный сёгун был равен Богу-Родителю.

После того как ко мне стала заходить госпожа Родительница, Бог-Родитель несколько раз появлялся вместе с ней, в таких случаях, усевшись на свое место, она обычно сообщала: «Сейчас появится Бог-Родитель». И минуты через три по дому разносился какой-то скрип, доброе лицо госпожи Родительницы меняло свое выражение, превращалось в строгое лицо зрелого мужчины, и этот мужчина начинал говорить. Говорил он внушительным, звучным голосом, использовал много старинных слов, фразы были короткие, наделенные какой-то особой мощью: каждая сразу врезалась в память.

Но мой сегодняшний гость, назвавшийся Небесным сёгуном, явился без всякого предупреждения, и появление его не предварялось никакими звуками. Да и в лице не чувствовалось того величия, каким было отмечено лицо Бога-Родителя, голос звучал тоньше и тише, словарь тоже был совсем другой, смешанный: он использовал и современный токийский диалект, и говор префектуры Ямато, в речи его часто мелькали архаизмы.

Меня все время сверлила мысль: а кто, собственно, такой этот Небесный сёгун? — поэтому я слушал чрезвычайно невнимательно, не вдумываясь в смысл, и только иногда вдруг опоминался и, нервно вздрагивая, заставлял себя сосредоточиться. Говорил он минут тридцать. Речь наверняка шла о вещах весьма важных, я нервничал, успокаивая себя тем, что потом непременно прослушаю запись, но тут меня окликнула Родительница: