Собрание сочинений в 15 томах. Том 8

7. За рамками рассказа

Чем еще занимался мистер Хупдрайвер в Гилдфорде в великий первый день своего отпуска, мы не станем здесь подробно описывать. Как он бродил в сумерках по старому городу и поднимался на Хогсбек, чтобы полюбоваться тем, как внизу одна за другой загораются лампочки, а наверху — звездочки; как он вернулся по улицам, освещенным желтыми фонарями, в гостиницу «Таверна желтого молотка» и храбро поужинал в общем зале — Человек среди Людей; как он вступил в разговор о летательных машинах и о перспективах электричества, уверяя, что летательные машины «наверняка появятся» и что электричество — штука «удивительная, удивительная»; как он наблюдал за игрой на бильярде и несколько раз с видом оракула изрек: «Оставьте вы этот шар»; как он, зевая, опустился в кресло, вытащил карту велосипедных дорог Англии и принялся внимательно изучать ее, — обо всем этом мы здесь не станем говорить. Не буду я распространяться и о том, как он пошел в библиотеку, взял перо и самыми красными чернилами провел по карте красивую яркую линию, отмечая дорогу от Гилдфорда до Лондона. В своей маленькой записной книжке он вел дневник, одну из записей которого я воспроизвожу здесь в доказательство того, что эта книга не плод воображения и написана она не потому, что автору хотелось как-то скоротать время.

Итак, все это я опускаю. Но вот мистер Хупдрайвер начал так зевать, что пришлось ему — как ни жаль — положить конец этому великому и чудесному дню. (Увы, все дни когда-то приходят к концу!) Он взял в холле у приветливой служанки свечу и поднялся наверх, куда скромный романист, пишущий книги для чтения в кругу семьи, не решается за ним последовать. Все же я могу вам сказать, что он, счастливый и сонный, опустился на колени у своей кровати и прочел «Отче наш…» — молитву, которую он выучил с голоса матери лет двадцать назад. А теперь, когда его дыхание стало глубоким и ровным, мы можем осторожно пробраться в комнату и подслушать его сны. Он лежит на левом боку, засунув руку под подушку. В спальне темно, и он сокрыт от наших глаз, но если бы вы могли увидеть в темноте его лицо, вы бы поняли, что, несмотря на реденькие, но столь драгоценные для их обладателя усы, несмотря на грубые слова, которые, как вы помните, он произносил в тот день, перед вами всего-навсего спящий ребенок.

8. Сны мистера Хупдрайвера

Несмотря на опущенные шторы и темноту, вы только что видели лицо мистера Хупдрайвера, мирно спавшего сладким сном в скромной спаленке на самом верху гостиницы «Таверна желтого молотка» в Гилдфорде. Это было до полуночи. Но ночь проходила, и его начали тревожить сны.

После первого дня пути на велосипеде один сон вам непременно приснится. Мускулы ног так привыкают к определенным движениям, что вас не покидает ощущение, будто они продолжают крутить педали. Вы едете по Стране Снов на волшебных велосипедах, которые постоянно меняются и по виду и по размеру; вы съезжаете с колоколен и лестниц, перелетаете через пропасти; с замирающим сердцем вы парите над густонаселенными городами, тщетно пытаясь нащупать тормоз, чтобы спастись от падения; вы погружаетесь в бурные реки и беспомощно налетаете на ужасные препятствия. И вот мистер Хупдрайвер выехал из тьмы небытия и помчался на колесах Иезекииля по долине Сэррея, перепрыгивая через холмы и давя деревни, в то время как тот, другой человек в коричневом посылал ему вслед проклятия и кричал, чтобы он остановился. Потом появился сторож из Путни, и человек в рыжем костюме принялся изливать на него свой гнев. Мистер Хупдрайвер чувствовал себя круглым дураком, нет — как это называется? — джином, тоже нет — Джаггернаутом. Раздавленные деревни с мягким причмокиваньем уходили в землю. Он не видел Юной Леди в Сером, но знал, что она смотрит ему в спину. Он не решался оглянуться. Куда, к дьяволу, девался тормоз? Должно быть, отвалился. А звонок? Прямо перед ним был Гилдфорд. Он хотел крикнуть и предупредить город, чтобы тот посторонился, но голос у него тоже исчез. Все ближе, ближе! Это было ужасно! В следующее мгновение дома затрещали, как орехи, и кровь жителей брызнула во все стороны. Улицы стали черными от бегущих людей. Прямо под колесами он увидел Юную Леди в Сером. Ужас охватил мистера Хупдрайвера; он накренился набок, чтобы слезть с велосипеда, забыв, на какой высоте он находится, и тотчас начал падать, падать, падать…

Он проснулся, перевернулся на другой бок, увидел в окно молодой месяц, слегка удивился и снова заснул.

Второй сон почему-то оказался продолжением первого, и человек в коричневом снова направлялся к нему, угрожая и крича. Приближаясь, он становился все уродливее, и лицо его было невыносимо злым. Он подошел, заглянул мистеру Хупдрайверу в глаза и отступил куда-то страшно далеко. Лицо его словно бы светилось. «Мисс Бомонт», — сказал он, вызывая к жизни фонтан подозрений. Кто-то устроил в магазине фейерверк, главным образом из огненных колес, хотя мистер Хупдрайвер знал, что это против правил, потому что ведь они все-таки находились в магазине; тут мистер Хупдрайвер понял, что тот человек в коричневом — здешний управляющий, но в отличие от обычных управляющих он, словно китайский фонарик, светился изнутри. А обслуживать мистер Хупдрайвер должен был Юную Леди в Сером. Странно, что он сразу не заметил этого. Она была в сером, как всегда, и в брюках до колен; велосипед свой она прислонила к прилавку. Она, не таясь, улыбнулась ему — совсем так, как улыбалась, извиняясь за то, что ему пришлось из-за нее остановиться. И наклонилась к нему с такой вкрадчивой грацией, какой раньше он за ней не замечал. «Чем я имел бы удовольствие…» — поспешил осведомиться мистер Хупдрайвер, и она ответила: «Покажите дорогу в Рипли». Он достал дорогу в Рипли, развернул и показал ей, а она сказала, что это ей вполне подойдет, и продолжала с улыбкой смотреть на него; он начал отмерять ярдом восемь миль — обычную меру на платье, вернее, на костюм с брюками до колен; тут появился тот, другой человек в коричневом, и вмешался в разговор, и сказал, что мистер Хупдрайвер — невежа и, кроме того, меряет слишком медленно. А когда мистер Хупдрайвер стал мерить быстрее, тот человек в коричневом заявил, что Юная Леди в Сером пробыла здесь достаточно долго и что он в самом деле ее брат, а то она не путешествовала бы с ним, и вдруг он обнял ее за талию и вышел вместе с ней. Мистер Хупдрайвер даже тут сообразил, что это едва ли можно назвать братским жестом. Конечно, нет! Его привела в дикую ярость фамильярность, с какою тот обнял девушку; он тотчас перескочил через прилавок и погнался за ними. Они обогнули магазин, забрались по железной лестнице на башню, а оттуда — на дорогу в Рипли. Какое-то время им удавалось спастись от него: они то ныряли в какую-то придорожную гостиницу с двумя входами, то выбегали со двора. Тот, другой человек в коричневом не мог бежать быстро, потому что на руках у него была Юная Леди в Сером, а мистеру Хупдрайверу мешало нелепое поведение его ног. Они никак не выпрямлялись и совершали такие движения, будто вертели педали, так что он вынужден был делать малюсенькие шажки. Сон никак не кончался. Погоня, казалось, длилась вечно, и самые разные люди: сторожа, торговцы, полисмены, старик на башне, сердитый человек в рыжем костюме, служанка из «Единорога», обладатели летательных машин, бильярдисты, странные безголовые фигуры, глупые куры и петухи, нагруженные пакетами, зонтами и плащами, люди с подсвечниками в руках и всякая прочая дрянь — толпились на его пути и надоедали ему, хотя он звонил в свой электрический звонок и на каждом углу говорил: «Удивительно, удивительно!»

9. Как мистер Хупдрайвер ехал в Хэзлмир

С завтраком мистера Хупдрайвера произошла небольшая заминка, так что он смог выехать из Гилдфорда лишь после того, как пробило девять. Он нерешительно повел свою машину по Главной улице. Ведь он так и не знал, обогнала ли его Юная Леди, столь прочно завладевшая его воображением, и ее неприятный, а может быть, даже опасный братец, или они все еще завтракают где-нибудь в Гилдфорде. В первом случае он мог ехать не спеша, во втором же — должен был торопиться и, возможно, даже спрятаться на одной из боковых дорог.