Мелкий снег (Снежный пейзаж)

Сатико развернула его и прочитала следующее:

Письмо г-на Савадзаки (впрочем, это было даже не письмо, а короткая записка) произвело на Сатико убийственное впечатление. Хотя и написанное по всём правилам эпистолярного витийства, оно было настолько шаблонным и формальным, как будто речь шла не о смотринах, а о чем-то совершенно будничном и заурядном. Как же так? — думала Сатико. Ведь в подобных случаях требуется особая щепетильность, и кому, как не выходцам из старинных семей вроде Савадзаки и Сугано, знать об этом? И как могла вдова Сугано, в её-то годы, делать авансы по существу незнакомому человеку, не полюбопытствовав даже, как отнесутся к этому в семье Макиока? Впрочем, г-жа Сугано всегда была женщиной властной, а с возрастом эта черта в ней, должно быть, только усугубилась. Не случайно же Тацуо так её боится. Кроме того, совершенно непонятно, почему г-н Савадзаки откликнулся на её приглашение. Должно быть, просто из опасения обидеть семью Сугано.

Сатико изо всех сил старалась скрыть свою досаду. Между тем вдова Сугано, не то чтобы в своё оправдание, принялась объяснять, что не выносит проволочек и пустых формальностей. Вот она и решила, что сперва нужно устроить встречу господина Савадзаки и Юкико, которая сразу же всё прояснит для обеих сторон, а всякие подробности можно оставить на потом. Она не наводила никаких справок о господине Савадзаки, но, поскольку ей не приходилось слышать ничего худого ни о нём самом, ни о его семье, можно с уверенностью сказать, что её протеже свободен от каких бы то ни было серьёзных недостатков. Всё интересующие их вопросы они смогут задать непосредственно господину Савадзаки при встрече — так будет и быстрее, и удобнее.

Сама же г-жа Сугано была не в состоянии ответить ни на один вопрос Сатико. Она знала, что у господина Савадзаки есть дети от первого брака, но сколько их: двое ли, трое — и кто они: юноши или девушки — она сказать не могла. Но при этом вдова была очень довольна собой, потому что сумела устроить эту встречу. Получив ответ от Сатико, она сразу же позвонила г-ну Савадзаки. Он приедет завтра утром, часов в одиннадцать. Г-жа Сугано встретит его вместе с Сатико и Юкико. Роскошного пира она не обещает, но Цунэко приготовит что-нибудь вкусненькое. Сегодня вечером они могли бы отправиться на ловлю светляков, а завтра утром сын г-жи Сугано покажет Таэко и Эцуко здешние достопримечательности. Они захватят с собой еду и вернутся домой часа в два. К тому времени смотрины уже закончатся.

Госпожа Сугано была в восторге от того, как умело всё спланировала. Конечно, со смотринами трудно что-либо загадывать наперёд, сказала г-жа Сугано, но одно она знает наверняка: Юкико выглядит так молодо, что никто не сможет дать ей больше двадцати пяти лет. Так что и в этом смысле господину Савадзаки будет трудно к чему-либо придраться.

Сатико же размышляла о том, что, приди ей сейчас на ум какой-нибудь мало-мальски благовидный предлог, она попросила бы г-жу Сугано отменить смотрины. Она рискнула привезти сюда Юкико только потому, что всецело полагалась на здравый смысл г-жи Сугано и была уверена, что смотрины должным образом подготовлены. И вдруг выясняется, что ничего этого нет и в помине. Не значит ли это, что с Юкико здесь не очень-то считаются? Узнай Юкико, как обстоит дело, она была бы глубоко уязвлена. А Тэйноскэ, без сомнения, рассердился бы ещё больше, чем Сатико.

Кроме того, было нетрудно представить себе, какое презрение должен испытывать г-н Савадзаки к людям, которые, польстившись на его миллионы, опрометью кинулись устраивать смотрины, позабыв о том, что в подобных случаях полагается прибегать к услугам свата. Да после, этого он просто не может принимать их всерьёз! Если бы здесь был Тэйноскэ, он наверняка обратился бы к вдове с просьбой перенести смотрины на том резонном основании, что ему хотелось бы прежде навести всё необходимые справки о г-не Савадзаки и что в дальнейшем он предпочёл бы действовать по всем правилам, а именно прибегнув к посредничеству свата. Но Сатико, всего лишь слабая женщина, не могла отважиться на подобное заявление, тем более что г-жа Сугано была в восторге оттого, как замечательно всё устроила. К тому же приходилось учитывать, в какое положение она поставила бы Тацуо. Как ни печально вес складывалось для Юкико, Сатико ничего не оставалось, как поблагодарить г-жу Сугано и предоставить делу идти своим чередом.

— Если тебе жарко, Юкико, ты можешь переодеться, — сказала Сатико, вернувшись в павильон. — Я просто мечтаю сбросить с себя это кимоно.

Подав Юкико знак, что сегодня смотрин не будет, Сатико принялась развязывать на себе пояс, стараясь сделать вид, будто её уныние вызвано духотой. Она решила ничего не рассказывать сёстрам об обескураживающем разговоре с вдовой. Она попытается забыть о нём, по крайней мере на сегодня, чтобы не растравливать себе душу ещё больше. Утро вечера мудренее. Пока что можно думать о приятном — о ловле светляков… Сатико вообще не умела долго хандрить, но стоило ей взглянуть на ничего не подозревавшую Юкико, как у неё болезненно сжалось сердце. Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, Сатико достала из чемодана будничное поралевое кимоно, переоделась в него, а то, что было на ней прежде, повесила на вешалку.

— Мама, ведь ты собиралась ловить светлячков в нарядном кимоно? Зачем же ты переоделась? — недоуменно спросила Эцуко.

— В нём мне будет слишком жарко, — ответила Сатико.

4

Ночью Сатико не спалось. Она всегда трудно засыпала на новом месте, а на сей раз, по-видимому, ещё и переутомилась. Ей пришлось рано встать утром, потом была долгая тряска в поезде и в автомобиле по самому пеклу, а вечером она носилась вперегонки с детьми за светляками. Сколько же километров они проделали? Наверное, не меньше четырёх… Но Сатико знала, что будет долго и с удовольствием вспоминать этот вечер.

До сих пор она видела ловлю светляков только на сцене кукольного театра Бунраку в том эпизоде пьесы «Асагао никки», [94] когда Миюки и её возлюбленный Комадзава плывут в лодке по реке и шепчут друг другу слова любви. Она представляла себе эту картину примерно так же, как рассказывала Таэко: ты выходишь в поле в ярком летнем кимоно с длинными рукавами, которые красиво развеваются на вечернем ветру, и легонько подхватываешь светлячков веером.

В действительности же всё выглядело несколько иначе. Г-жа Сугано сказала, что в темноте, пробираясь по межам и травяным кущам, они запачкают свои кимоно, и предложила всем четверым переодеться в муслиновые юката. [95]

Судя по тому, что они были разного размера и рисунка, вдова приготовила их специально для сегодняшнего вечера.

— Нельзя сказать, чтобы мы очень походили на придворных дам, — засмеялась Таэко. Впрочем, в темноте было не так уж важно, как они одеты.

Когда всей гурьбой они выходили из дома, было ещё сравнительно светло, однако к тому времени, как они добрались до речки, почти совсем стемнело. «Речка» эта была, по существу, самой обыкновенной канавой, какие обычно прорезают рисовые поля. По обеим её сторонам буйно росли похожие на ковыль высокие травы, склоняя свои стебли к воде и почти заслоняя собою её поверхность. Впереди на расстоянии метров ста смутно вырисовывались контуры мостика…