Превращенная в мужчину

Ян мог уже ездить верхом на любой лошади. А внучке графиня подарила пони, на котором Эндри и должна была учиться ездить. Это был кобольд (горный дух), но люди дали ему имя — Кэбес. Питтье, конюх, говорил, что у него в теле сидит черт. Как только на пони хотели положить попону или седло, он кусался и лягался. Но Питтье умел обращаться с лошадьми.

— Что кусается, — говорил он, — то должно быть, в свою очередь, кусаемо.

Поэтому он кусал Кэбеса за уши, сначала справа, затем слева — тогда пони понял, что значит кусаться.

Раньше, чем сесть на лошадь, надо было научиться ее седлать. Поэтому Эндри должна была прежде всего выучиться кусаться. Два дня она упражнялась. Она кусала кожу и подушку, Ян тащил их, а она не должна была выпускать их из зубов.

После того она испробовала свое искусство на Кэбесе. Мальчик укусил пони в правое ухо, а Приблудная Птичка — в левое, укусила так сильно, что едва смогла оторваться. Тогда Кэбес позволил вложить себе в рот трензель и хлестнуть себя. Он терпеливо дозволил маленькой девочке сесть на себя.

Конечно, в ближайшую минуту она уже лежала на земле. Кэбес чудесно умел становиться с маху на дыбы. А Приблудная Птичка ползла по навозной куче.

Снова и снова она влезала на него — снова и снова Кэбес сбрасывал ее на землю. Вся в синяках она уползла наконец от лошадки: сегодня пони выиграл битву. Тогда за дело взялся Питтье. Ян сел верхом, а конюх пустил пони кругом на корде, пощелкивая бичом у его ушей. Кэбес сообразил, что лучше помириться с маленькой девочкой, чем давать себя лупить двум мужчинам.

На следующий день он снова забыл эту мудрость, и танец начался сызнова. Неделя прошла, пока Кэбес стал ручным, и девочка поэтому набила себе шишек больше, чем имела волос на голове. Бабушка была в отъезде, а Ян поставил своей целью, чтобы двоюродная сестрица научилась ездить верхом до ее возвращения. После обеда он брал ее учиться плавать. Желтые на красной подкладке штанишки все еще не годились, и Приблудная Птичка купалась голышом, как в предыдущем году. Ян говорил, что она со своими синяками выглядит вполне одетой: у нее платье из радужной материи. У свинопасов он достал пару больших свиных пузырей и привязал их вокруг нее. Эндри испытывала большой страх, но теперь уже не орала.

Графиня Роберта вернулась, но в Войланде даже не переночевала, отправившись немедленно верхом в Лесной Дом, и жила в охотничьем домике, где находились ее соколы. Благодаря этому Ян мог еще десять дней работать над Приблудной Птичкой.

Наконец наступило торжественное представление. Он пригласил с собой к ручью бабушку. Эндри должна была показать свое умение, сначала с пузырями, а затем и без них. Это были не Бог весть какие успехи, но все же девочка смогла переплыть с одного берега на другой и обратно. Вечером Приблудная Птичка должна была сесть на Кэбеса. Ян провел пони на корде и просвистел бичом. Как дрессированная обезьянка, Эндри вскочила на Кэбеса. Ездой это едва ли можно было назвать, но она сидела на лошади верхом и больше не падала на землю. Она даже перепрыгнула через три плетня, Ян заявил, что у нее талант, что он ее выучит и она сделается цирковой наездницей, что он намерен протянуть канаты между четырьмя башнями замка и учить ее танцам на канате.

Бабушка была в этот вечер очень довольна. Она приказала отныне именовать Приблудную Птичку молодой барышней.

Никто из челяди, однако, к этому не прислушался. Все продолжали, как и раньше, называть ее «Приблудной Птичкой», по крайней мере, в отсутствии графини. Девочке это было безразлично, и только от Катюши она потребовала исполнения бабушкиного приказа. Катюша вынуждена была называть ее барышней и была поэтому очень недовольна.

В этом же году появился Котс. Он почти четыре года пробыл в Войланде.

Котс был дух.

К счастью, он проявлял себя только днем, а к ночи засыпал. Иначе Катюша не выдержала бы и давно сбежала из замка Войланд. Катюше ведь больше всего приходилось терпеть от Котса.

Произошло это так. В один прекрасный день во время мытья шеи Приблудная Птичка вдруг закричала Катюше, чтобы та лучше смотрела и отошла от нее, — разве она не видит, что тут стоит Котс? Катюша смотрела во все глаза и ничего не видела.

В начале Котс дразнил только Катюшу. Она хотела унести тарелку с вишнями, которую Эндри поставила на ножную скамеечку. Тогда девочка крикнула, чтобы та не смела отнимать у Котса его кушанья. Эта скамеечка принадлежит Котсу. Часто Эндри ставила туда чашку с водой, кусочек мыла и носовой платок, чтобы он мог умыться. Вода оставалась нетронутой, но Эндри говорила, что Котс такой чистый, что никогда не пачкается.

Катюше это не нравилось. Она судачила об этом с другими служанками. Все ее осмеивали. Но позже они уже не смеялись. Котс сделался самостоятельным и не ограничивался комнатой Эндри.

Однажды за ужином Эндри напала на прислуживавшего за столом длинного Клааса: он должен быть осторожнее и не толкать Котса. Графиня, рассказывавшая старой Гриетт о духах, спросила, какого он роста.

— Так высок, — отвечала Эндри, — что достает мне до колен.

— И его звать Котсом? — продолжала спрашивать бабушка. — И ты можешь его хорошо рассмотреть?

— Да, Котс, — подтвердила Эндри. — Разве ты его не видишь?

Ян заглянул под стол.

— Да, он там, — смеялся мальчик, — вид у него несколько туманный.

Бабушка сказала:

— Если ты приводишь Котса с собой к столу, ты должна давать ему кушать.

Приблудная Птичка взяла десертную тарелку, положила туда немного картофельного киселя, сунула в него огурец и поставила на пол.

— Это его любимое кушанье, — объявила она.

У Клааса было очень глупое лицо.

Затем Эндри начала давать Котсу уроки верховой езды. Питтье должен был брать пони на корду.

— Не слишком сгибайся, Котс, — кричала девочка. — Ты должен сидеть прямо. Ноги плотно к телу! Ты должен касаться лошади, слышишь, касаться! — Она поворачивалась к конюху. — Питтье, будь же осторожен! Ты чуть не ударил Котса своим глупым бичом!..

Питтье бывал очень рад, когда кончался урок верховой езды. Это было не так легко — учить езде невидимого всадника.

Вечером старый кучер сидел на скамейке перед конюшней и курил свою трубку. Эндри, проходя мимо, крикнула ему:

— Обернись назад, Юпп, ты задавишь Котса.

Старик посмотрел ей вслед, покачал головой, сплюнул. Затем он рассудительно сказал:

— А у Приблудной Птички появляются замашки!

Он сделал несколько сильных затяжек, но трубка уже не доставляла ему настоящего удовольствия. Он боязливо осмотрелся по сторонам: быть может, кто-нибудь в самом деле сидит рядом с ним на скамье? Он встал, прошел через двор и отыскал себе другое место.

Так и пошло. Иногда Эндри забывала про Котса, и тогда в Войланде воцарялось спокойствие. Но всякий раз, когда приезжал Ян, он немедленно справлялся:

— Ну, а как Котс?

— Благодарю, — отвечала Эндри, — у него насморк. Он провел несколько беспокойную ночь.

— Дай ему солодовых конфет! — советовал двоюродный братец.

Затем Котс начал выкидывать разного рода штучки. Ян взял у кучера конские очесы и подарил их Эндри на Пасху. И вот эту-то дрянь, перемешанную с колючками шиповника, Катюша нашла в своей постели. Она ночью проснулась с таким зудом во всем теле, что готова была сойти с ума. Она царапала себя до крови, но ничего не помогало. Утром она побежала жаловаться графине. Та спросила, кто это сделал.

— Маленькая барышня говорит, — ревела большая служанка, — что это мог быть Котс. С какой бы охотой я свернула этому негодяю голову.

— Ну так и сделай это, — смеялась графиня Роберта. — Я разрешаю.

Но это не всегда сходило Котсу с рук. Оказалась сломанной красивая ваза, и подозрение пало на Эндри.

— Ты тут была? — спросила ее бабушка.

— Нет, — отвечала девочка, — меня здесь не было, это сделал Котс.

— Ну смотри, — крикнула бабушка, — тогда он заслуживает наказания. Тебе так не кажется?