Скитальцы

Всю зиму Август провёл на борту у хардангерца и помогал ему в закупке рыбы, не отказывался он и от случайной работы, подменяя, если требовалось, какого-нибудь раздельщика рыбы, он был мастер на все руки. Жалованье он получал скромное, но был обеспечен и столом и крышей над головой и выглядел отнюдь не бедняком, который только и ждёт, чтобы ему заплатили за работу; Август скорее напоминал человека, просто заглянувшего на огонек. В светлые летние вечера он играл в карты со шкипером Скору на орехи, то выигрывал, то проигрывал, мог и пропустить стаканчик за компанию, но пить много неизменно отказывался. Надёжный сушильщик рыбы, к нему трудно было придраться. Рассказывая о своих приключениях в дальних странах, Август выбирал истории попроще, но шкипер, не видавший ничего, кроме Хардангера 11, Бергена 12 и Лофотенов, слушал его с большим интересом.

С началом лета лов на Лофотенах закончился, и «Чайка» приняла последний груз. Эдеварт поднялся на борт, чтобы провести «Чайку» через Вест-фьорд, от платы за это он решительно отказался, но кормили его на славу. Ясной весенней ночью, когда на небе сияло солнце и дул лёгкий попутный ветер, «Чайка» вошла в Поллен и ошвартовалась. На берегу на камнях стояли люди и наблюдали за этим великолепным зрелищем.

Мытьё рыбы началось с того, что каждому поднесли по чарке и по крендельку. Август ходил по кругу с бутылью, а Эдеварт с крендельками. За мытьё платили больше всего, это была тяжёлая и грязная работа, мерой служила большая сотня — сто двадцать рыбин. Несколько человек выбрасывали рыбу из трюма, потом её грузили в лодки и отвозили на берег, там по колено в воде стояли мужчины и женщины и мыли рыбу, с неё надо было смыть запекшуюся кровь и удалить чёрную брюшину, чтобы тушка изнутри стала белой. Чистую рыбу мужчины на носилках уносили и укладывали на скальных площадках. Август и Эдеварт наблюдали за работой с палубы «Чайки», отсюда им всё было хорошо видно, иногда они отдавали приказы работавшим в трюме и командовали лодками. Каролус неплохо заработал — его карбас забирал сразу несколько больших сотен. Шкипер Скору часто спускался на берег, осматривал скалы и шутил с женщинами, мывшими рыбу. Они благосклонно принимали его шутки.

Через несколько дней вся рыба была вымыта, а «Чайка» отдраена до блеска. Теперь рыба лежала на площадках небольшими штабелями и ждала, когда сойдут остатки снега. После этого приступили к сушке.

Каждое утро начиналось с того, что мужчинам подносили по чарке, а дети и женщины получали по крендельку или по горсти орехов, спиртного им не давали. Самогон был слабый, угощение служило лишь знаком добрых отношений, такого порядка придерживались всюду, где сушили рыбу. Эдеварт подружился с детишками, сунув украдкой каждому по лишнему крендельку или по горсти орехов, после этого они работали не покладая рук и ни на что не жаловались. Когда рыба была разложена, наступал обед и час отдыха, потом рыбу переворачивали с брюшка на спинку, а вечером снова складывали штабелями. На скалах, где сушили рыбу, всегда толпилось много народу.

Всё шло своим чередом, работа прерывалась лишь по воскресеньям и в дождливую погоду, тогда рыбу не трогали, она так и оставалась лежать в штабелях. Шкипер Скору ещё с Лофотенов отправил домой приехавших с ним из Бергена мойщика рыбы и ещё одного человека, здесь они были бы лишние, работы летом для них тут не нашлось; сам Скору нередко навещал других шкиперов в ближайших селениях, где тоже сушили рыбу, и Август с Эдевартом оставались на борту одни. Однако они не бездельничали и времени зря не теряли: пока Август готовил еду и наблюдал, как идёт сушка, Эдеварт покрасил судно, отскреб и просмолил мачту и бушприт; когда требовалось закрывать рыбу от дождя, они сходили на берег и работали наравне со всеми. Заехав ненадолго в Поллен, Скору не нашёл ни одного праздного человека; ему всё больше и больше нравились эти двое нурланнцев, не последнюю роль сыграло в этом и золотое кольцо, которое Август подарил шкиперу. В глазах шкипера это был слишком дорогой подарок, но добродушный и щедрый Август не видел в том ничего особенного. Во всех селениях шкипер Скору расхваливал своего сушильщика, что весьма способствовало известности Августа.

Однажды вечером шкипер вернулся из очередной поездки особенно весёлый и довольный жизнью. Ему захотелось устроить для своих друзей пирушку с закуской на борту и танцами на берегу. Августа он попросил отыскать музыканта, и тот с улыбкой согласился. Кроме того, ему поручалось найти самый большой сеновал и пригласить девушек для танцев. Август опять кивнул. Но где взять мяса, свежего мяса — ведь морские птицы находятся под охраной, а охота на боровую дичь запрещена. Август показал на овец, что паслись на косогоре среди кустов, и сказал: Выбирай любую!

В северных усадьбах не было постоянных пастухов, и скот часто пасся рядом со скалами, на которых сушили рыбу. Овцы отъелись на свежем корме, и шкипер Скору спросил Ане Марию, не продаст ли она ему кладеного барана для его пирушки. Хорошо, она поговорит об этом с Каролусом. На другой день она сказала, что Каролус согласен, и шкипер попросил её пойти с ним на пастбище и выбрать барана. Ане Мария отсутствовала всего ничего, вернулась она одна, запыхавшаяся, растрёпанная, и снова принялась за работу. Женщины и девушки многозначительно переглянулись, их это как будто позабавило. Ты что, не нашла овец? — спросили они у Ане Марии. Куда ты дела шкипера? Уж не приставал ли он к тебе? Ане Мария не отвечала. Вскоре с пастбища вернулся и шкипер Скору, он сразу поднялся на борт и там приложил к глазу холодную примочку.

Пришлось Августу снова выступить в роли посредника и самому купить барана. Для него это было плевое дело; Каролус и Ане Мария сделали вид, будто ничего не случилось, и тут же продали ему барана; Каролус даже разрешил устроить танцы в своём сеновале.

Пирушка удалась на славу, все веселились от души, гостей угощали самогоном, крендельками, а желающих — вином, купленным у лавочника. К местным кавалерам прибавились гости — два молодых шкипера, дамами были жительницы селения, а музыкантом — сам Август со своей гармонью. Не каждый день можно было увидеть Августа, играющего на гармони, музыка была, как на свадьбе, — даже шкиперы не слышали подобной игры.

Значит, всё устроилось как нельзя лучше? Да, однако у Эдеварта было тяжело на душе. Тяжело потому, что на праздник пришла и Рагна, малышка Рагна, ставшая совсем взрослой и весьма красивой девушкой, да, она тоже пришла на праздник, и шкиперы наперебой приглашали её танцевать. Впрочем, и Каролус не очень-то веселился, глядя, как его жена отплясывает со шкипером Скору, она не пропустила ни одного танца. Ну что тут поделаешь! Ане Мария, молодая, бойкая женщина, любила покружиться в танце и была не прочь, чтобы за ней поухаживали, как до замужества; надо думать, она находила шкипера Скору превосходным танцором, он был силён, как медведь, и легко кружил её в танце. Немало значило и то, что шкипер с поклоном благодарил её за каждый танец, Ане Мария не привыкла к столь любезному обращению, так с ней не обходились, даже когда она была невестой!

Может, пойдём освежимся? — предложил ей шкипер Скору. Нет, не стоит, ответила Ане Мария. У меня есть бутылочка вина, сказал он. Я не пью вина, ответила она.

Шкипер вышел один и прислонился к стене сеновала. К нему подошла Ольга по прозвищу Бисерный Поясок. Сама-то она родилась в соседнем приходе, но жила тут в услужении у лавочника; Ольга была невысокая, темноглазая и гибкая, как ива, хотя хорошенькой её не назвал бы никто. Но что за беда! Слишком курносая, но и это не беда! Шкипер Скору поболтал с ней, угостил вином из своей фляжки, посмотрел на её поясок, потрогал его и сказал, что никогда не видел такой красоты.

А Ане Мария сидела внутри и всё, как есть, видела в открытые ворота сеновала, в конце концов она стала танцевать со своим мужем, но это было совсем не то, что со шкипером, Каролус неуклюже перебирал ногами, не кланялся и не благодарил её за танец — у Ане Марии были причины для недовольства. Почему у него холодные руки, хотя на дворе жаркое лето, почему они такие потные, уж не выпил ли он лишнего — от него несло перегаром, и он даже не попытался это скрыть, пожевав жареного кофе, как сделал шкипер Скору.