Муж и жена

— Позвольте мне объясниться. Человек имеет право высказать свою точку зрения…

Кендрю взглядом, полным презрения, остановил его.

— Можете не затруднять себя объяснениями. Я покидаю ваш дом. Вы преподали мне урок, милостивый государь, который мне никогда не забыть. Оказывается, можно знать человека с детства и не видеть, что он всю жизнь носит на себе личину. Мне стыдно, что я считал вас своим другом. С этой минуты мы с вами незнакомы.

С этими словами мистер Кендрю встал из-за стола и навсегда покинул дом человека, преступившего закон чести.

— Какой вспыльчивый господин, — заметил Деламейн. — Если не возражаете, я, пожалуй, выпью бокал вина.

Ничего не ответив, Ванборо поднялся из-за стола и быстрыми шагами заходил по комнате. Каким бы негодяем он ни был, правда, пока еще в помыслах, потеря старого друга на миг выбила его из колеи.

— Дело очень щекотливое, Деламейн, — наконец вымолвил он. — Что бы вы мне посоветовали?

— Я не берусь советовать. Моя обязанность — изложить юридическую сторону дела, не более.

Ванборо опять сел за стол, мозг его сверлила мысль: воспользоваться открывшейся свободой или нет. У него пока не было времени хорошенько обдумать свое новое положение. Если бы не жизнь на континенте, он, без сомнения, давно бы узнал о том, что его брак недействителен. Подозрение возникло у него летом во время случайного разговора с Деламейном. И вот теперь он знает наверняка — Анна Сильвестр не жена ему.

Какое-то время гость и хозяин сидели молча: один потягивал вино, другой думал свою нелегкую думу. Безмолвную сцену нарушило появление слуги. Увидев слугу, Ванборо вдруг взорвался.

— Что тебе надо? — рявкнул он.

Слуга был старой английской выучки, другими словами, не человек, а машина, которая, если однажды ее завести, будет изо дня в день исправно делать свою работу. Теперь ей полагалось говорить, и она заговорила:

— Пожаловали-с дама. Желают-с осмотреть дом.

— Скажи ей: так поздно мы никого не пускаем.

Машине, однако, велено было кое-что сообщить хозяевам. И она не могла ослушаться повеления.

— Дама приносит свои извинения, сэр. У нее очень мало времени. Этот дом был последний в списке, который ей дал ее агент. А кучер по глупости никак не мог найти дом в незнакомом месте.

— Попридержи свой язык и вели даме убираться к черту.

На этот раз Деламейн не выдержал и вмешался: его клиент явно действовал в ущерб своим интересам.

— Вы ведь, кажется, желаете сдать дом, и как можно скорее? — спросил он.

— Разумеется.

— По-моему, неблагоразумно, поддавшись минутному раздражению, забывать о делах.

— Благоразумно или нет, но я терпеть не могу, когда в мой дом вторгаются посторонние.

— Как вам угодно, не буду вмешиваться. Я только хотел заметить, на случай, если вы заботитесь о моем удобстве, что меня это вторжение нимало не обеспокоит.

Слуга ждал распоряжений с непроницаемым лицом, и Ванборо сдался, не скрывая, впрочем, недовольства.

— Ладно. Проводи ее сюда. Да скажи, что ей только покажут комнату, а если она хочет узнать что-нибудь, пусть обращается к агенту.

Мистер Деламейн опять вмешался, на этот раз подумав о хозяйке дома.

— Не мешает позвать и миссис Ванборо, вы ведь пока еще ничего не решили.

— Где хозяйка?

— Где-то в саду. Точно не знаю, где.

— Не можем же мы искать ее по всей усадьбе. Пошли за ней горничную и пригласи даму.

Слуга удалился. Деламейн налил себе второй бокал вина.

— Превосходный кларет, — заметил он. — Вы получаете его прямо из Бордо?

Ответа не последовало. Ванборо опять углубился в решение своей дилеммы — сбросить с себя ненавистные узы или узаконить их. Упершись локтем в стол, он ожесточенно грыз ногти. «Что делать? Что делать?» — то и дело бормотал он сквозь зубы.

Из сеней донесся свистящий шелест шелковых юбок. Дверь отворилась, и в комнату вплыла дама, желающая снять дом.

Она была высока ростом, стройна и изысканно одета. Платье ее являло собой счастливое сочетание простоты и великолепия. Легкая летняя вуалетка скрывала ее лицо. Она изящным движением подняла вуаль и с непринужденной учтивостью светской дамы попросила прощения за столь поздний визит, нарушивший беседу двух джентльменов, засидевшихся за бокалом вина.

— Прошу простить меня за столь позднее вторжение. Мне, право, совестно беспокоить вас. Я только взгляну на комнату.

Дама обращалась к Деламейну, сидевшему ближе к ней. Оглядев комнату, она бросила случайный взгляд на Ванборо и воскликнула в изумлении:

— Вы! Боже правый, кто бы подумал, что я встречу вас здесь!

Ванборо поднялся из-за стола как громом пораженный.

— Леди Джейн! — воскликнул он. — Возможно ли это?

Приветствуя леди Джейн, Ванборо не глядел на нее. Глаза его виновато устремились к двери, ведущей в сад. Положение было поистине ужасно и в том случае, если жена его обнаружит существование леди Джейн, и в том, если леди Джейн узнает о существовании его жены. На лужайке перед домом никого не было видно. По милости судьбы у него есть минута-другая избавиться от нежданной гостьи. Гостья же, находясь в блаженном неведении о затруднительном положении, в котором очутился Ванборо, весело протянула ему руку.

— Первый раз в жизни я поверила в месмеризм. Вот вам пример магнетического притяжения, мистер Ванборо. Одна моя приятельница, женщина очень больная, решила снять меблированный дом в Хэмпстеде. Я обещала помочь ей. И в тот самый день, что я отправилась на поиски дома, вы отправились обедать к своему другу. У меня в списке остался всего один дом, я долго ищу его, и в этом доме нахожу вас. Поразительно! — с этими словами леди Джейн повернулась в Деламейну: — Я говорю с хозяином дома, не так ли? — спросила она и, не успели оба джентльмена раскрыть рта, продолжала: — Какой прелестный сад! А в саду, я вижу, хозяйка дома? Надеюсь, не мое вторжение лишило вас ее приятного общества, — и, обернувшись, спросила Ванборо: — Это жена вашего друга?

Леди Джейн на секунду умолкла, ожидая ответа. Но что мог ответить ей злополучный мистер Ванборо?

Миссис Ванборо было уже не только видно, но и слышно: она отдавала распоряжения дворне, и ее тон и манеры не оставляли сомнения насчет ее положения в доме. Допустим, он ответит: «Нет, не жена». Подстрекаемая женским любопытством, леди Джейн тотчас спросит: «А кто же она?» Допустим, он сумеет придумать правдоподобное объяснение. На это уйдут драгоценные минуты, войдет жена, и существование леди Джейн откроется. Взвесив все это, Ванборо избрал самый смелый и самый короткий ход: он молча кивнул головой, в мгновение ока превратив миссис Ванборо в миссис Деламейн и не произнеся при этом ни слова, чтобы Деламейн паче чаяния не услышал.

Но от зорких глаз поверенного не укрылось легкое движение головы хозяина.

Не сразу справившись с вполне понятным изумлением, вызванным столь неслыханной наглостью, мистер Деламейн не без основания решил, что Ванборо ведет нечестную игру и пытается впутать своего поверенного, что должно пресечь без всякого промедления. И он встал, полный решимости опровергнуть клиента, какими бы мотивами тот ни руководствовался.

Но говорливая леди Джейн опять не дала ему рта раскрыть.

— Я хочу спросить только одну вещь, — щебетала она. — Эта комната выходит на юг? Что я спрашиваю, конечно, на юг! Можно было догадаться по солнцу. На первом этаже три комнаты, эта и еще две? А здесь тихо? Ну конечно, тихо! Очаровательный дом! По-моему, он очень понравится моей больной приятельнице. Вы не могли бы подождать ответа до завтра?

Тут леди Джейн остановилась, чтобы перевести дух. И Деламейн не преминул воспользоваться этой счастливой возможностью вставить слово.

— Прошу прощения, — начал он, — но я, право же, никак не могу…

— Ради бога, не выдавайте меня. Сюда идет моя жена, — прошептал Ванборо, приблизившись к нему вплотную, и поспешил к двери, выходящей в сад.

Леди Джейн тем временем перевела дух и бросилась в новую атаку на Деламейна, все еще принимая его за хозяина дома.