Воробьиная туча

«Это счастливейший день в моей жизни, Мэттью. Клянусь», — сказала Мэри Энн.

«И в моей тоже», — отозвался Старк.

Они с Мэри Энн, Бекки и Луизой стояли в тени рощицы, на земле, которая теперь принадлежала ему, на совершенно законных основаниях. «Думаю, здесь мы построим наш домик. Вот тут будет сад. Цветы и всякие овощи. А тут — загон для коров».

«А где будут свиньи?» — полюбопытствовала Бекки.

«Никаких свиней», — сказал Старк.

Бекки моргнула, недоверчиво и удивленно.

«Никаких свиней», — сказала она Луизе.

«Никаких свиней», — согласилась Луиза.

Мэри Энн посмотрела на Старка.

«Это ее первые слова. Она прежде не разговаривала».

«Никаких свиней?» — переспросил Старк.

«Никаких свиней», — кивнув, ответила Мэри Энн.

«Никаких свиней», — повторила Луиза.

«Никаких свиней!» — заливаясь смехом, воскликнула Бекки.

И вскоре все они смеялись. Они хохотали и никак не могли остановиться. А потом, все еще продолжая улыбаться, присели в тенечке.

Луиза так и не стала болтушкой. Это уж скорее было по части Бекки. Но теперь она стала время от времени вставлять словечко в разговор. Иногда ее побуждала разговориться тень от облака, иногда — порыв ветра, а иногда — наоборот, безветрие. Бывало, что она останавливалась пообщаться с каким-нибудь деревом или пробегающим мимо оленем. А когда Луиза была счастлива, что с недавних пор случалось частенько, она бормотала себе под нос: «Никаких свиней!»

Если он и дальше будет об этом думать, от мыслей плечи его закаменеют, а руки сделаются неловкими, и Круз застрелит его на раз плюнуть. Старк это знал, но ничего не мог с собой поделать. Мэри Энн и девочки стояли у него перед глазами — улыбались, смеялись, что-то говорили.

Старк привязал коня к дереву и зашагал в сторону монастыря; в правой руке у него был револьвер сорок четвертого калибра, в левой — тридцать второго. Он не собирался состязаться в скорости выхватывания револьвера. Это вам не иайдо с револьвером. Он отыщет Этана Круза и убьет его. И все. Надо быть осторожным. Круз может оказаться где угодно. Старк пожалел, что у него нет с собой дробовика.

Кучка детишек следом за Кими перебралась через заднюю стену Мусиндо.

Тише! — прошептала она. — Нас накажут, если заметят.

Другая девочка прижала ладошку к губам Горо.

Тихо!

Горо кивнул, и когда девочка убрала руку, сам закрыл рот ладонью.

Они спрятались за грудой балок — остатками зала для медитаций — и принялись наблюдать за хижиной настоятеля. Новый чужеземец шел сюда из деревни. Джимбо, наверное, сидел в хижине. Когда чужеземец подойдет поближе, Джимбо наверняка выйдет встретить его. Они очень похоже одеты. Интересно, что они собираются делать? Непонятно. Ясно только, что они что-то будут делать вместе.

Джимбо стоял, не шевелясь, в тени дерева, и наблюдал, как Старк приближается к монастырю. Он уже прошел мимо Джимбо и был теперь в двадцати ярдах от него. В каждой руке у Старка было по револьверу. Когда Старк вошел в ворота, Джимбо тихо опустил свой дробовик. Она уже вынул из него патроны и спрятал в карман. А теперь он двинулся следом за Старком.

Едва зайдя в ворота, Старк двинулся вбок, стараясь держаться спиной к стене. Ему почудилось какое-то движение среди развалин. Возможно, Круз был там. А может, он был в хижине. Или в купальне. Или в келье. Или за ними. Или под ними. Или прячется в каком-нибудь темном углу. Старк еще раз проверил револьверы. Оба курка были взведены. Он оторвался от стены и медленно двинулся к руинам. Там определенно кто-то был. Наверняка Круз. Старк надеялся, что у Круза, если там и вправду он, из оружия только револьверы, как и у него самого. Если же у него карабин или, хуже того, дробовик, он срежет Старка прежде, чем Старк подберется к нему на расстояние выстрела.

Но Старк продолжал идти вперед. У него не было выбора.

Стоять, Старк.

И Старк почувствовал, как его шеи коснулся холодный металл дула.

Брось оружие, или умрешь.

Джимбо знал, что Старк не бросит револьверы. Только не сейчас. Слишком долго он шел по следу, и вот, наконец, отыскал врага. Ну и что с того, что револьвер Круза — он ведь уверен, что отыскал Круза — упирается ему в затылок? Ну и что с того, если ему придется сейчас умереть? Он пришел сюда в поисках смерти. Либо она достанется Крузу — либо ему.

Не будь дураком, бросай оружие, — сказал Джимбо. Он говорил то, что произнес бы сейчас Круз. — Я ж тебе сейчас башку продырявлю.

Старк поступил именно так, как и ожидал Джимбо. Он нырнул вбок, развернулся в падении и выстрелил, даже не успев толком прицелиться. Джимбо ни на миг не упускал его из виду. Сердце его билось ровно, рука была тверда, и чувства не мешали целиться. Он немного переместил дуло, чтоб не зацепить Старка, и выстрелил за полсекунды до того, как пуля сорок четвертого калибра вошла ему в грудь.

Джимбо!

На сей раз этот возглас вырвался не у Горо, а у Кими. Она в ужасе подхватилась и бросилась к Джимбо. Остальные дети помчались следом; Горо по-прежнему зажимал рот ладонью. Но когда Старк встал, дети остановились и попадали на колени, почтительно кланяясь. Самураи князя Гэндзи сказали в деревне, что этот чужеземец — знатный господин, и к нему нужно относиться с почтением. И потому дети, плача и цепляясь друг за дружку, припали к земле.

Джимбо не видел ничего, кроме неба, и ничего не чувствовал. Он даже подумал было, что уже покинул свою телесную оболочку, что еще миг, и его сознание вновь растворится в пустоте. Но тут он увидел Старка.

Старк стоял над Крузом. У него было такое чувство, словно он всю свою жизнь разыскивал этого человека. И вот теперь нашел. И застрелил. Взгляд, устремленный на Старка, был ясен и чист. На лице лежащего не отражалось ни малейшей боли.

Джимбо хотел было сказать Старку, что его семья не страдала, что он застрелил их сразу, как увидел, и они сразу же поумирали. Так он хотел сказать, но пуля пробила ему сердце и правое легкое, и у него не было сил говорить. Что ж, оно и к лучшему. Эта ложь была бы милостью для него, а не для Старка. Старк не желал слушать его. Он хотел отомстить, и он своего добился. И получил то, что ему было нужно. Джимбо пожелал Старку, чтоб с ним была милость Господня, и сострадание Будды, и благоволение десяти тысяч богов. Джимбо улыбнулся бы, но он знал, что Старк неправильно его поймет, и потому улыбнулся лишь в душе.

Старк прицелился в глаза Крузу и выстрелил — три раза из одного револьвера и четыре из другого. Он стрелял бы и дальше, будь у него патроны. Но после четвертого выстрела раздался лишь сухой щелчок курка, сработавшего вхолостую. Когда Старк наконец перестал жать на курки, перед ним лежал труп с кровавой мешаниной на месте лица. Старк спрятал револьвер сорок четвертого калибра в кобуру, револьвер поменьше сунул за пояс, и ушел.

Пока он не скрылся из глаз, дети так и лежали, прижавшись лбами к земле. А потом подхватились и бросились к Джимбо. И застыли на миг, увидев, что от него осталось.

Не остановился лишь Горо. Он рухнул на колени рядом с Джимбо и принялся, крича и стеная, обнимать труп, словно стараясь удержать то, чего не было более.

Кими опустилась рядом с Горо и обняла его за плечи. Девочка с упрямой решимостью смотрела на изуродованное лицо — и видела Джимбо таким, каким он был прежде.

Не плачь, Горо, — сказала Кими, хотя и по ее лицу струились слезы. — Это уже не Джимбо. Джимбо ушел в Сухавати, Чистую землю. А когда мы отправимся туда, он нас встретит, и нам не будет страшно. Там, в Сухавати, все будет замечательно.

Кими искренне в это верила, потому что так сказал Джимбо, а он всегда говорил правду. Она верила — но пока что она находилась не в Чистой земле, а здесь, в этом мире, полном печали и страха, и здесь все было совсем не замечательно.