Велиная княгиня. Анна Романовна

- Ты, дядюшка, на совете забудь говорить о том, что есть град Чернигов и ещё град Переяславль с землями. Это особые волости, и быть им под моим недреманным оком.

Добрыня не спросил, почему у племянника появилось такое желание, да так и осталась неразгаданной эта тайна.

После речи Добрыни князь Владимир и княгиня Анна, а с ними епископ Анастас подошли к молодым князьям, благословили их на княжение, напутствовали:

- Княжить тебе, Вышеслав, в удельном Новгороде. Чти народ сего славного города, известного многими заслугами перед Русью. Всё делай во благо Господу Богу и Руси-матушке, - наставлял Владимир старшего сына.

- Храни православную веру, пекись о христианах, - вслед за князем произносил Анастас и благословлял, осеняя каждого крестом.

- Молись чаще, сын мой, заступнице нашей Пресвятой Матери Богородице, - ласково говорила Анна своим кровным и приемным сыновьям, благословляя каждого и целуя в лоб.

Всё бы завершилось тихо-мирно, если бы не проявил строптивость характера князь Ярослав. Когда Владимир подошел к нему, Ярослав вскинул лобастую голову и глянул на отца с вызовом.

- Отец мой, великий князь всея Руси, зачем Полоцкую землю, на коей стоял Изяслав, брат мой кровный, отдал Судиславу, не нашей крови? Мне надлежит там быть, но не в Ростове, - сказал почти дерзко Ярослав, низко поклонился отцу и добавил: - Яви милость христианскую, батюшка, и не казни за дерзкую просьбу. Там близко в монастыре моя матушка.

Как ни старался Ярослав выразить почтительность к отцу, ему не удалось это. Владимир услышал в словах сына не только дерзость, но и упрек за Рогнеду. В иную, языческую пору князь жестоко наказал бы сына. Ныне он был другой. Душа его полнилась и милосердием, и любовью к ближнему, а Ярослав был всё-таки родной сын. Проявив к нему терпимость, князь, однако, сказал твердо:

- Сей шаг мой сделан в согласии с мужами мудрыми, кои сидят здесь. Ежели они решат по-твоему, тому и быть.

Ярослав отважился спросить у знатных вельмож, сидящих в гриднице. Он придвинулся к ним и трижды низко поклонился:

- Почтенные старцы градские, бояре мудрые, воеводы смелые, с поклоном прошу вас послать меня на княжение в Полоцк.

Но слова Ярослава ударились в них, словно в глухую стену, и улетели в пространство. Лишь после долгой паузы, будто эхо, они вернулись в гридницу, и Ярослав был услышан воеводой Василием Косарем. Он встал и произнес:

- Мыслим так, как сказал отец наш, великий князь: сидеть тебе в Ростове. А Полоцк от тебя не уйдет.

Что имел в виду воевода Василий Косарь, говоря, что Полоцк от Ярослава не уйдет, оставалось только гадать.

Но Ярослав не случайно будет назван Мудрым. В словах воеводы Косаря он увидел надежду на исполнение своего желания и, проявив смирение, ещё раз низко поклонившись, вернулся в ряд княжичей.

Князь, княгиня и епископ благословили последних княжичей и возвратились на свои места, дабы услышать тех, кому было что сказать. Нужно было также решить, кого послать в уделы в помощь князьям для управления делами и землями. Знали Владимир и Добрыня, что многие в гриднице рассчитывали на внимание князя к их особам или к своим чадам. Так, воевода Косарь-старший надеялся на то, что его сына, воеводу Стаса, пошлют в Новгород с Вышеславом, и он уже говорил об этом Добрыне. Но новгородский удел был мил и дорог другу Добрыни Ивану Путяте: там у него было и подворье, и узы кровные, и звало предание об убиенных. Добрыня обещал Ивану поддержку, потому как считал, что этому воеводе сам Бог велел быть наместником при князе в славном граде.

Обкатывали в головах свои расчеты и воеводы Блуд, Волк и Посвист, да и боярин Глеб Кожемяка думал пристроить своих сыновей к власти, потому как военных забот у них не было: Русь жила в замирении с соседями. Не один час потратили великий князь и его мудрый советник Добрыня для того, чтобы каждый желающий получить для себя или для своих чад угодное место покинул княжеское подворье без обиды. Да всё решилось благополучно. Мудрые мужи Владимир и Добрыня, гораздые в государственных делах, прислушались к голосу столь же богатой разумом княгини Анны, и по её совету в Новгород уходили Иван Путята и Стас Косарь.

- Пошли, мой государь, в сей славный город двух рачительных мужей и повели одному быть правителем при князе - сего достоин Путята, другому поручи стать воеводой княжьей дружины. Стас Косарь - воин прехрабрый и сведущий в справе.

Воевода Игнатий Блуд хотел, чтобы его сын стоял рядом с князем Позвиздом в Смоленске, и его желание исполнили. Воеводы Волк и Посвист отправляли своих сыновей в Полоцк и Суздаль, как того хотели. Князь Владимир посчитался и с желанием своих сыновей. У них тоже был интерес к тем, кто будет близко от них.

Утвердив на Руси уделы, великий князь и его сыновья продолжали мирно обустраивать землю, поднимали новые города, возводили храмы, торговали с Европой и Азией. Не ведая того, россияне достигли вершины расцвета великой державы Рюриковичей. «Гардарика» - страна городов - так именовали Русь в Европе в конце княжения умного и славного подвигами Владимира. Ещё Русь называли в ту пору державой богатырских застав. Заселение порубежных земель было делом хлопотным, но Владимир и здесь находил мудрое решение. Он говорил Добрыне, которому поручал искать мужей в порубежные города:

- Ты мне кабальных холопов не набирай на службу в крепостях. Кабальному холопу не оборонить Русь. Ищи людей вольных, храбрых. Они, воины отменные, будут и пахарями, и охотниками славными, и тогда ополчение, стерегущее Русь, защитит нас от набегов кочевников.

- Да где я найду столько люду, чтобы все города-заставы храбрыми заселить? - возражал Добрыня.

- Ищи людей на севере, за Новгородом и Псковом до самого Белого моря. И восточные земли не забудь, - наставлял князь дядюшку.

В эти же годы князь Владимир не только старался наполнять воинами порубежные города, но и наделял вольных людей землей в степях, пустынных без конца и края. Он щедро одаривал черноземами всех, кто приезжал на южные рубежи Руси из лесной глухомани севера и востока. Иногда князь встречал переселенцев вместе с княгиней Анной. Они наказывали:

- Живите вольно, русичи, берите земли в степях, сколько осилите.

Радовались князь и княгиня, взирая на то, как их великая держава становится ещё и могучей. И пребывали князь и княгиня в эти созидательные годы в добром расположении духа и здравии.

Но благодатной горе на Руси близился конец. К княжеским теремам подкрадывалась беда. Всё чаще стала недомогать княгиня Анна. По ночам она долго и тяжело кашляла, и однажды Владимир увидел на её платке кровь. Он испугался и позвал лекарей, которых Анне прислали из Византии, спросил их, известно ли им, что княгиня больна. Лекари смотрели на князя жалкими глазами и не могли сказать ему ничего утешительного. Они лечили Анну уже давно и знали истоки её болезни. Анна получила её, как они признались, в наследство от матери. Помнили они, что она скончалась почти в том же возрасте, в каком пребывала Анна. Неведомая болезнь, против которой оказались бессильны лучшие лекари Византии, перешла к дочери, как багрянородность. Позже люди назвали её чахоткой. День ото дня Анна слабела и в одно погожее весеннее утро не смогла встать с ложа. Вскоре, чувствуя близость кончины, Анна попросила Владимира позвать Анастаса, чтобы исповедаться и причаститься.

И пришел уже изрядно постаревший епископ Анастас. Он провел близ соотечественницы весь день и вечер, много молился во спасение её души, понимая, что она вот-вот отойдет в мир иной. Он исповедал Анну, причастил - совершил последние христианские обряды. Тогда она попросила позвать Владимира и детей. Позвизд и Судислав, давно уведомленные о болезни матери, приехали в Киев. Они вошли в опочивальню, но у Анны не было сил сказать им что-либо, она лишь смотрела на Владимира, Позвизда и Судислава большими темно-карими глазами, покоящимися в черных провалах, и страдала за них душой. Всевышний открыл ей в последний час судьбы всех троих самых близких ей людей. Он обещал ей скорую встречу с ними.