Восстание в крепости

— Не плачь, Роза, все будет хорошо! — сказал Григорий. — Скоро мы увидимся. До встречи!

В эту ночь Попенко несколько раз выходил во двор — то напиться воды, то покурить. Минула полночь. Он лежал на кровати, перебирая в памяти важные события своей жизни. Вспомнил Дружина, Демешко. Их нет с ними. Жаль!

Наконец он оделся и вышел из казармы. Каким-то внутренним чувством он угадывал, что товарищи, которые тоже не спали, напряженно следят в темноте за каждым его движением.

Во дворе было темно и тихо. Когда он проходил мимо арсенала, часовые знаками дали понять ему, что у них все в порядке.

Более всего Попенко беспокоился за оружие. Если бы командование батальона узнало об их замысле, оно в первую очередь сменило бы людей у арсенала. Восстание же без оружия было заранее обречено на поражение.

"Пока все идет хорошо, — подумал Попенко. — Скоро надо поднимать ребят".

Он пошел назад, к казарме. Уже на пороге он вдруг услышал скрип отворяемой двери. Из соседней казармы кто-то вышел и, воровато оглядываясь, пошел по двору.

Попенко поспешил стать в тени навеса, что над крыльцом. Когда человек оказался в полосе света, бросаемого фонарем у ворот, он узнал его: это был Сырожкин.

"Куда он? — подумал Попенко. — Ничего не понимаю".

Дойдя до середины двора, Сырожкин неожиданно изменил направление и двинулся к домику, где прежде находилась штаб-квартира Добровольского.

Попенко опешил: "Может, это не Сырожкин? Нет, точно он! Куда ж это он крадется?"

Попенко пошел за ним следом. Не доходя до арсенала, Сырожкин опять изменил направление, очевидно, не хотел, чтобы караульные узнали его. Свернул вправо и пошел вдоль крепостной стены.

Попенко смекнул: "Идет доносить. Предатель!" Он почти бегом миновал арсенал и преградил Сырожкину путь.

Они едва не столкнулись в темноте.

— Куда? — задыхаясь прошептал Попенко.

Сырожкин ударил его кулаком по голове и сбил с ног.

Стремясь поскорее добраться до домика, в котором жил капитан Гассэ, он по каменным ступенькам залез на крепостную стену и двинулся по ней. Спрыгнуть он решил у самой штаб-квартиры; в том месте стена была сравнительно невысока.

Быстро придя в себя, Попенко тоже вскарабкался на крепостную стену. Скоро ему удалось догнать Сырожкина.

— Изменник! Подлец! — Он схватил его за ворот рубахи.

Сырожкин рванулся, пальцы Попенко разжались, но ударить своего преследователя Сырожкину не удалось, так как Попенко успел в воздухе поймать его руку и вывернуть ее. Они сцепились.

Обычно днем и ночью по крепостной стене расхаживал часовой, но сейчас он, видимо, дремал в будке, расположенной на северном углу крепости.

Сырожкин, изловчившись, ударил Попенко в живот. Тот скорчился от боли, зашатался. Воспользовавшись моментом, Сырожкин столкнул его со стены. Не довольствуясь этим, он поднял валявшийся на стене большой камень и швырнул вниз, туда, где на земле по ту сторону крепостной стены чернело тело ефрейтора.

Камень угодил Попенко в затылок.

Сырожкин проворно побежал дальше по крепостной стене.

Спустя полчаса Попенко пришел в себя. Попытался подняться, но не смог.

"Если Сырожкин успел донести — всему конец! — пронеслось в его затуманенной болью голове. — Где-то поблизости прячется человек, который должен пустить красную ракету. Надо во что бы то ни стало увидеть его. Он здесь, под деревом, метрах в тридцати от тропинки".

Напрягая зрение, Попенко начал вглядываться в темноту. На фоне уже светлеющего неба темнела высокая верба. Попенко пополз к ней. Он полз, напрягая последние силы.

Бахрам заметил его. Вначале он решил, что к нему крадется враг, но отбросил эту мысль, так как ползущий человек хрипел и стонал. Недоброе предчувствие сжало его сердце.

— Кто там? — негромко крикнул он.

— Это я, Попенко… — ответил из темноты прерывающийся слабый голос. — Предательство!.. Пускай ракету… Сырожкин — изменник… Слышишь, Сырожкин… Передай товарищам… Сыро…

Попенко умолк. Когда Бахрам подбежал к нему, он был недвижим.

Не теряя времени, Бахрам подпалил ракету.

Над крепостью взвился красный огненный шар. На мгновение сделалось светло, как днем, и Бахрам увидел, что вдоль кустов к городу движется группа вооруженных солдат. Трое из них кинулись к дереву, под которым он сидел.

Кузнец бросился к ближайшим кустам, добежал до тропинки, которая спускалась к городу, чуть ли не кубарем скатился вниз, перемахнул через плетень в какой-то двор, из него — в следующий. Через несколько минут он был уже в своем дворе.

Со стороны казарм доносились крики.

Григорий, находившийся у тайника с оружием, поразился, увидев взвившуюся над крепостью ракету. По его часам до условленного срока оставалось еще более двадцати минут. Не успел он собраться с мыслями, как к нему подбежали три запыхавшихся солдата.

— Давай оружие, Григорий! — закричал один. — Наши казармы окружают!

— О чем ты? — спросил Григорий. — Кто окружает?

— Нас опередили! Измена!

Получив винтовки, солдаты побежали в сторону казарм.

Через несколько минут к тайнику подбежали Виктор Бондарчук и еще несколько солдат из седьмой и восьмой рот.

— О группе Попенко нет никаких известий! — взволнованно сказал Бондарчук. — Мы можем надеяться только на себя. Казармы окружены! Там много наших, все без оружия. Надо идти на выручку!

Григорий начал поспешно раздавать винтовки и патроны.

У казарм прозвучал пронзительный женский крик. Он был прерван двумя выстрелами. Началась перестрелка.

Раздав оружие и видя, что никто больше не подходит, Григорий схватил винтовку и побежал к казармам. Добравшись до товарищей, он узнал, что выпущенная раньше времени ракета помешала карательному отряду Варламова застать их врасплох.

Положение восставших осложнилось. Виктор приказал прорвать кольцо карателей и пробиться к крепости. Он все еще не знал, что там произошло. Он считал, что в крепости идет кровавый бой и что его группа должна объединиться с группой Попенко.

"Странно, — лихорадочно соображал он. — Почему против нас оказалось так много солдат?! Ведь Попенко должен был оттянуть на себя часть варламовских карателей? Неужели выступление в крепости сорвалось?"

Как только Сырожкин сообщил о плане повстанцев капитану Гассэ, исполнявшему обязанности командира батальона, тот немедленно бросился к поручику Варламову, и буквально через пять минут часовые у арсенала были разоружены и арестованы.

В город направился большой вооруженный отряд, которому было приказано окружить казармы и никого не выпускать из них. Этот отряд возглавил лично капитан Гассэ.

Поручик Варламов, прихватив с собой шестерых солдат, поспешил к духану Агвы, где, как ему сообщил Сырожкин, в эту ночь должен был находиться Григорий Романов. Разыскав каморку Розы, он постучал в дверь. Не дожидаясь, когда им откроют, солдаты сорвали крючок и ворвались в комнату.

Роза сидела на кровати, прикрываясь простыней. Она дрожала от страха.

— Где Романов? — крикнул поручик.

— Не… Не знаю. У меня никого нет… — ответила Роза.

Варламов подошел к кровати и сорвал с Розы простыню. Она поспешно схватила со стула старенький халатик, кое-как натянула.

— Звери! — крикнула она.

Варламов схватил Розу за волосы и выволок на середину комнаты.

Роза попыталась подняться, но Варламов наступил ногой на подол ее халата.

— Говори, куда спрятала Романова?

— Не знаю я никакого Романова!

Варламов вынул револьвер и приставил дуло к ее виску.

— Не скажешь, получишь пулю…

Роза зло рассмеялась.

— Сволочь! Тебе бы только с бабами воевать!

— Молчи, шлюха! Говори, куда спрятала солдата!

Роза, рванув подол из-под сапога офицера, вскочила на ноги.

— Не говоришь — не надо, — сами найдем! Разговор у нас с ним будет короткий. Мы расправимся с ним сегодня же утром!