Хамза

Кара-Каплан выполнял в "Союзе тюрков" функции связного, постоянно разъезжая по городам Средней Азии. Приходилось всё время маскировать внешность - Кара жил, как говорится, не поднимая головы. И благоприобретённая в годы невзгод за рубежом сутулость стала как бы врождённой - его никто не узнавал.

Обязанности связного, естественно, не могли утолить в полной мере ненависти Карабая к Советской власти. Иногда ему поручали совершать мелкие диверсии, а иногда - террористические акты. И он по старой памяти за соответствующее вознаграждение охотно шёл на "мокрые" дела.

Вот и сейчас Кара-Каплан объявился в Самарканде совсем не случайно. Прошло уже два года, как древняя узбекская столица была провозглашена главным городом нового социалистического Узбекистана. Здесь находились все правительственные учреждения и высшие органы государственного управления республики.

Карабая вызвал в Самарканд сам председатель тайного "Союза тюрков", создавший эту подпольную организацию ещё в Фергане. Конечно, бывшему гражданину Капланбекову нужно было соблюдать строжайшую конспирацию - в Самарканде многие могли узнать печальной памяти предводителя басмачей в Алайских предгорьях. И Карабай ходил по улицам города, по обыкновению почти не поднимая головы.

Но зашёл на базар купить свежую дыню, услышал ненавистное имя Хамзы и не выдержал... Словно всё, потерянное в революцию, олицетворяло собой это проклятое имя, преследовавшее Кара-Каплана уже долгие-долгие годы.

А вот ещё один наш старый знакомый - герой революционных событий в Коканде товарищ Алчинбек Назири. Большой путь ответственного советского работника проделал товарищ Назири за минувшие годы - теперь он занимает пост заместителя народного комиссара просвещения Узбекской Советской Социалистической Республики.

Вот он стоит в полувоенном костюме (френч, галифе, сапоги) на площади Регистан - главной площади Самарканда - около здания детского музыкального училища. Товарищ Назири ждёт самого председателя ЦИК Узбекистана Юлдаша Ахунбабаева.

Сегодня должен решиться вопрос большой государственной важности - о повышении ассигнований на развитие детского музыкального образования в республике.

Подъехал автомобиль председателя ЦИК. Товарищ Назири знакомит Юлдаша Ахунбабаева с директором училища профессором Сергеем Ивановичем Степановым.

Длинный коридор, в который выходят двери классных комнат.

И за каждой слышатся звуки роялей, скрипок, духовых инструментов. Занятия идут полным ходом. Председатель ЦИК заходит в классы, слушает игру учащихся, задаёт вопросы преподавателям, интересуется их заботами и проблемами, подробно расспрашивает директора, заместителя народного комиссара и других ответственных работников о нуждах училища... Да, да, здесь происходит дело большой государственной важности - впервые в истории узбекского народа дети дехкан и рабочих овладевают классическими музыкальными знаниями. И, безусловно, его надо расширять - вопрос об увеличении ассигнований поставлен правильно.

Профессор Степанов пригласил гостей в свой кабинет. Принесли традиционный чай. Со всех сторон окружала директорский кабинет музыка, звучавшая в классных комнатах.

- А что, - с подъёмом сказал Алчинбек Назири, - ведь не напрасны были наши жертвы, а? Веками стремилось человечество к осуществлению своих заветных чаяний и надежд. И вот мы воочию видим их воплощение - дети народа, который ещё совсем недавно страдал от неграмотности и невежества, учатся классической музыке. И не только видим, но главное — слышим!.. Нет, товарищи, я верю, что скоро и у нас, узбеков, появятся свои талантливые пианисты, скрипачи и композиторы!

- В самом ближайшем будущем, - согласился профессор Степанов. - У нас есть очень одарённые дети. Если ничто не помешает им закончить своё музыкальное образование, то уже через несколько лет...

- Извините, Сергей Иванович, - вмешался в разговор Юлдаш Ахунбабаев, - а почему в будущем, почему через несколько лет?.. А может быть, талантливые узбекские композиторы уже сегодня ходят по улицам Самарканда?

- Вот как? - оживился директор училища. - Кто же они? Было бы очень интересно познакомиться...

- Вы поэта Хамзу Ниязи знаете? - спросил Ахунбабаев.

Алчинбек Назири чуть не уронил на пол чашку с чаем.

- Конечно, знаю, - сказал профессор, - слышал его революционные песни, читал стихи, смотрел пьесы.

- Так вот однажды, - начал рассказывать председатель ЦИК, - я оказался совершенно случайным свидетелем того, как Хамза в течение нескольких часов сочинял музыку... Я был в командировке в Хорезме, а Хамза в это время жил и работал там...

И вот как-то сижу я в гостинице и вдруг слышу, как кто-то в вестибюле играет одним пальцем на пианино... Сначала играл народные мелодии, потом соединил их все вместе. И очень хорошо получалось. Несколько раз подряд он эту свою самодельную симфонию исполнил и ни разу не ошибся. Я, конечно, не знаток, но чувствую - очень хороший слух, просто талант. Надо, думаю, пойти посмотреть кто такой... А гостиница эта была специальная, в ней никто, кроме меня, в это время не жил... Выхожу в вестибюль, смотрю - Хамза за пианино сидит... Увидел меня и страшно смутился. Извините, говорит, но мне дежурная не сказала, что вы у себя находитесь... Я потом уже узнал, что эта дежурная часто его пускала играть, когда в гостинице никого не было...

Так вот, профессор, сейчас Хамза в Самарканде живёт. Наверное, вам стоит с ним встретиться и поговорить... Может быть, сумеете чем-нибудь помочь... Я его однажды уже здесь встретил и спрашиваю: как музыкальные дела идут? Оперу, говорит, пытаюсь сочинить из народной жизни, но ничего не получается - нот не знаю... - Ахунбабаев обернулся к Алчинбеку: - Товарищ Назири, вы ведь, кажется, с Хамзой вместе учились... Тогда, в молодости, он игрой на пианино не увлекался?

- На пианино нет, - быстро ответил Алчинбек, - но играл на всех народных инструментах - тамбуре, дутаре - и сочинял свои мелодии.

- Вот видите, профессор, - улыбнулся Юлдаш Ахунбабаев, - а вы говорите - через несколько лет... А может быть, Хамза с вашей помощью уже через год первую узбекскую национальную оперу напишет, может быть, он первым узбекским композитором станет?

- Охотно помогу Хамзе Ниязи, - улыбнулся в ответ и профессор Степанов. - Ваш рассказ меня очень заинтересовал.

...Около автомобиля Алчинбек Назири на несколько минут задержал председателя ЦИК.

- Уважаемый Юлдаш-ака, у меня к вам два вопроса...

- Слушаю вас.

- Нужно отменить ваше распоряжение профессору Степанову о помощи Хамзе.

- Почему?

- Хамзе нельзя сейчас разбрасываться. Он руководит театром, на музыку у него просто не хватит ни времени, ни сил.

- Во-первых, это было не распоряжение, а просьба. А во-вторых, я считаю, что театр не помешает Хамзе заниматься музыкой. Он из породы титанов, у него хватит сил на всё.

- Как драматург Хамза переживает сейчас кризис. Последние его пьесы по своему художественному уровню гораздо слабее предыдущих произведений. Я заявляю вам об этом совершенно официально.

- Странно, что вы так казённо говорите о друге своей молодости...

- Наша дружба была в юности. Сейчас у нас только деловые отношения.

- Но, как мне помнится, ещё в Фергане вас упрекали за какую-то дружескую протекцию, оказанную Хамзе.

- Эти времена давно прошли.

- Товарищ Назири, если уж у нас пошёл такой разговор, то и я хочу сделать вам одно официальное заявление...

- Я вас внимательно слушаю, товарищ Юлдаш.

- Хамзе Хаким-заде Ниязи первому в Узбекистане присвоено звание народного поэта республики. Его имя уже принадлежит истории. И, может быть, не нам с вами судить о художественном уровне его произведений...

- Как заместитель народного комиссара просвещения...

- Какой у вас второй вопрос?

- Вы поручали мне проверку письма жителей кишлака Шахимардан об усилении активности религиозных шейхов при гробнице святого Али. Пользуясь случаем...