Генерал Ермолов

я на фридландской колокольне русские офицеры доносили Беннигеену о приближении все новых и новых неприятельских колонн. То были корпуса Нея и Мортье, гвардия и резервная конница.

Еще раз обозрев местность, Наполеон приказал Нею, а за ним Виктору, гвардии и драгунам, атаковать левое крыло русских, опрокинуть его к Фридланду, а потом овладеть городом, отрезав переправу войскам Горчакова. Беннигсен бездействовал, невзирая на получаемые донесения о скоплении крупных вражеских сил. Багратион предсказал близкую атаку: прозорливый полководец говорил, что французы поведут наступление, и просил подкреплений.

Беннигсен, находившийся во Фридланде, вновь почувствовал приступы тяжкой болезни. Убедившись наконец в опасном положении русской армии, он приказал отступать на правый берег Алле и сам покинул Фридланд. Горчаков отвечал, что ему легче будет удерживать превосходящего в числе неприятеля до сумерек, чем открыто отходить. Напротив, Багратион подчинился приказу Беннигсена. Однако только лишь левый фланг русских подался назад, как раздался троекратный залп двадцати французских орудий – сигнал Нею атаковать.

Так бессистемная перестрелка, длившаяся с утра, переросла в настоящую битву.

Едва колонны Нея стали выходить из Сортлакского леса, как заговорили батареи Ермолова, поставленные на правом берегу реки Алле. Картечный огонь был так густ и точен, что дивизия Маршана дрогнула и смешалась. Наполеон отрядил в помощь Нею дивизию Дюпона, но слишком поздно. Русская конница уже успела врубиться в расстроенные полки Маршана, смяла их и взяла орла. В наступательном порыве кинулась она на конную батарею, но была остановлена, а затем опрокинута французскими драгунами.

На опушке Сортлакского леса появились десять пушек большого калибра. Действия их были ужасны для русских войск. Хотя Ермолов поспешно противопоставил им около сорока легких орудий, они не могли заставить замолчать пушки французов. К счастью, в результате непрерывной канонады ермоловские батареи повалили на опушке леса множество деревьев, которые образовали естественный бруствер и закрыли французам обзор. Это вынудило неприятеля покинуть занятую позицию. Пользуясь минутным успехом, Багратион продвинулся вперед.

Французский генерал Сенармон, собрав воедино конную артиллерию, отвел ее на девяносто сажен от русской линии и открыл по батареям Ермолова жестокую пальбу. Нескольких минут оказалось достаточно, чтобы осыпать градом картечи каждую из батарей, нанеся им ужасный урон. Егеря, измайловцы и конные гвардейцы внезапной атакой попытались сбить французские пушки, но были остановлены. Около двух часов пополудни главные силы неприятеля устремились на русский левый фланг и сильно потеснили его к городу.

Князь Багратион отступал полем между рекой Алле и оврагом. С каждым шагом пространство сокращалось и давало французской артиллерии возможность вести губительный огонь по русским войскам.

Багратион, Раевский, Ермолов и храбрейшие офицеры тщетно старались навести порядок в рассеянных полках.