Приключения Натаниэля Старбака

Генерал пользовался хорошей репутацией, и жители Ричмонда были чрезвычайно довольны тем, что он вернулся в родной штат, а не принял командование северными армиями Линкольна. Однако для Старбака, наблюдавшего за спокойным, подтянутым седобородым мужчиной, едва ли были очевидны признаки предполагаемой гениальности. Ли казался сдержанным едва ли не до робости, а энергичность и энтузиазм Фалконера словно бы уменьшили его в росте.

— Вы упомянули кавалерию и пушки, — крайне неуверенно сказал Ли. — Значит ли это, что ваш… Легион, скажем так, будет представлять все рода войск?

— Рода войск? — Фалконер не понял незнакомого выражения.

— Легион будет состоять не только из пехоты? — вежливо пояснил генерал.

— О да, да. Я хочу представить Конфедерации вымуштрованное, экипированное, абсолютно боеспособное подразделение, — Фалконер призадумался над следующими словами, но все же решил, что щепотка пафоса не повредит. — Я вижу Легион как ровню элитным войскам Бонапарта. Императорская гвардия Конфедерации.

— Вот как, — сложно было сказать, восхищен или шокирован Ли подобной перспективой. Он помолчал, затем высказал скорейшее желание увидеть подобный Легион в рядах армии штата.

Этого-то и боялся Фалконер пуще всего — неприкрытого грабежа губернатором Джоном Летчером его Легиона и, как следствие, превращения последнего в очередную заурядную единицу милиции штата.

Планы Фалконера простирались гораздо шире вялых амбиций губернатора, и, в защиту этих планов, он встретил слова Ли молчанием. Генерал нахмурился:

— Вы ведь понимаете, мистер Фалконер, что мы должны поддерживать порядок и организованность?

— Дисциплину, вы имеете в виду?

— Ее самую. Мы должны поддерживать дисциплину.

Вашингтон Фалконер милостиво согласился с замечанием Ли, затем поинтересовался, не желает ли в таком случае штат принять на себя расходы по обмундированию и оснащению Легиона Фалконера?

Опасный вопрос повис в воздухе или, точнее, Фалконер его повесил. И улыбнулся:

— Как я уже упоминал, Ли, в моих планах предоставить Конфедерации готовый набор, так сказать, подготовленный Легион. Но если штат хочет вмешаться…, - он хотел сказать «мешаться», но все же такт одержал верх, — тогда, полагаю, будет только справедливо, что штат возьмет на себя нелегкое дело финансирования и, кстати говоря, возмещения моих прошлых расходов. Мой секретарь, мистер Старбак, без проблем выпишет вам полный счет.

Ли выслушал угрозу, не моргнув и глазом. Он покосился на Старбака и с интересом отметил рассасывающийся синяк, но ничего не сказал.

Он снова повернулся к Фалконеру:

— Но вы планируете предоставить Легион в распоряжение соответствующих властей, не так ли?

— Когда он будет полностью боеспособен, конечно, — Фалконер усмехнулся. — Едва ли мне интересно вести частную войну против Соединенных Штатов.

Ли не улыбнулся шутке, наоборот, он выглядел весьма подавленным. Для Старбака, однако, был кристально ясно, что Вашингтон Фалконер таки переиграл представителя губернатора и что Легион Фалконера не поглотят в пользу полков, которые спешно набирали по всему штату.

— Успешно идет набор? — поинтересовался генерал.

— За это отвечает один из моих лучших офицеров. Мы отбираем рекрутов только в пределах округа, — Фалконер несколько покривил душой, но ему казалось, что штат все же признает его права в округе. В противном случае его могли обвинить в нарушении прав других земель сродни браконьерству.

Ли, похоже, остался доволен.

— А что касается подготовки? — спросил он. — В надежных руках?

— Абсолютно, — с энтузиазмом заверил его Фалконер, не утруждая себя, однако, деталями, которых явно ожидал генерал. В отсутствие Фалконера подготовкой занимался его заместитель, второй по старшинству офицер Легиона, майор Александр Пелэм — сосед Фалконера и ветеран войны 1812 года.

Пелэму было за семьдесят, но Фалконер уверял, что энергией он не уступит и тридцатипятилетнему.

Пелэм был единственным офицером Легиона с боевым опытом за плечами, хотя Итан Ридли в беседе со Старбаком как-то глумливо заметил, что сей опыт ограничивался одним днем боевых действий, который закончился поражением при Бладенсбурге.

Визит Ли завершился непоследовательным обменом мнениями о том, как следует вести войну. Фалконер решительно настаивал на необходимости захватить город Вашингтон, а Ли говорил о том, что первым дело нужно обеспечить оборону Виргинии, а потом, заверяя друг друга во взаимном расположении, мужчины расстались.

Вашингтон Фалконер подождал, пока генерал спустился по знаменитой поворотной лестнице, а потом взорвался, обратившись к Старбаку.

— Какие у нас шансы, когда командует подобное дурачьё? Боже ты мой, нам нужны молодые и энергичные люди с твердой волей, а не потрепанные осторожные шуты!

Он энергично расхаживал по комнате, не в состоянии выразить всю меру своего разочарования.

— Я знал, что губернатор попытается украсть у меня легион. Но ему следовало бы послать кого-нибудь с более острыми клыками! — он презрительно махнул в сторону двери, через которую удалился Ли.

— В газетах пишут, что из всех военных Америки он вызывает наибольшее восхищение, — не смог сдержаться от замечания Старбак.

— За что вызывает восхищение? Что не наложил в штаны в Мексике? Если будет война, Нат, это будет не игра с плохо вооруженной кучкой мексиканцев! Ты его слышал, Нат! «Задача первостепенной важности — удержать силы северян от атаки Ричмонда».

Фалконер неплохо сымитировал мягкий голос Ли, а потом обрушился на него с критикой.

— Оборона Ричмонда — задача первостепенной важности! Что действительно важно, так это выиграть войну. А значит, нанести им сильный удар и побыстрее. Это значит наступать, наступать и наступать!

Он взглянул на приставной столик, где лежали карты западной части Виргинии, а рядом с ними — расписание железных дорог Балтимора и Огайо. Несмотря на отрицание планов по ведению частной войны с Севером, Вашингтон Фалконер замышлял атаковать железнодорожную линию, по которой припасы и рекруты доставлялись из западных штатов в Вашингтон.

Его планы этого нападения пока еще были в процессе обдумывания, но он представлял себе небольшой и быстрый отряд кавалерии, что сожжет дотла деревянные мосты, устроит крушение локомотивов и взорвет пути.

— Надеюсь, придурок не заметил эти карты, — произнес он с внезапным беспокойством.

— Я прикрыл их картами Европы до прихода генерала Ли, — сказал Старбак.

— Быстро соображаешь, Нат! Молодец! Хвала Господу, у меня есть молодежь вроде тебя, а не эти олухи из Вест-Пойнта, как у Ли. Это потому мы должны им восхищаться? Потому что он был хорошим суперинтендантом Вест-Пойнта? И в кого это его превратило? В школьного учителя! — презрение Фалконера было почти осязаемым.

— Знаю я этих школьных учителей, Нат. Мой шурин — учитель, и из него даже капрал на полевой кухне не получится, но он все равно настаивает, чтобы я произвел его в офицеры легиона. Ни за что! Он же Дятел! Просто идиот! Настоящий кретин! Тупица! Варвар! Напыщенный индюк! Да, Нат, таков мой шурин, напыщенный индюк!

Что-то в энергичной тираде Фалконера вызвало в памяти Старбака смутные воспоминания об Адаме, рассказывающем веселые истории, посвященные своему эксцентричному дяде.

— Он был наставником Адама, сэр, верно?

— И Адама, и Анны. Теперь он — директор окружной школы, а Мириам хочет, чтобы я сделал его майором.

Мириам была женой Вашингтона Фалконера. Она жила в уединении за городом и страдала от неких загадочных недугов.

— Дятла — майором! — Фалконер насмешливо заухал, представив себе эту картину. — Великий Боже, да этому несчастному идиоту курятник-то нельзя доверить, не говоря уже про полк солдат! Он — жалкое существо, Нат. Вот кто он такой. Жалкое существо. Ладно, за работу!

Работы было предостаточно. Дом осаждали визитеры, одни просили денежной помощи в разработке секретного оружия, которое, они клялись и божились, принесет Югу немедленную победу. Другие желали получить офицерскую должность в Легионе.