Майдан по-парижски

Но давайте вернемся в сентябрь 1589-го. Итак, в сентябре 1589 года армия Лиги атакует Генриха у замка Арк. Генрих, имея всего 7000 человек, принимает сугубо оборонительный план действий,и отбивает атаки лигистов, ожидая помощи, обещанной Елизаветой Английской. 23 сентября подходят первые 1200 английских и шотландских аркебузиров. В пути еще 4000 солдат. Кроме того, к Арку прорывается Франсуа де Колиньи с 500 мушкетерами, и Майенн счел благоразумным снять осаду с Арка.

Генрих же отправил войска под командованием д'Омона в Шампань, а герцога де Лонгвиля — в Пикардию, поскольку там крупные города не без угрозы применения испанцами силы поддержали Лигу. От ближней блокады Парижа было решено отказаться, и прежде всего утвердиться в Нормандии, чтобы иметь бесперебойный канал связи с Елизаветой и голландцами.

Из Парижа вышла армия Майена с целью навязать численно уступающим войскам Генриха сражение. Майенн так же имел данные от своих агентов и от испанской разведки, что часть армии Двух Королей соблюдает нейтралитет. Майенн, имея 12600 пехоты и 4000 конницы (2000 из кавалеристов — испанская кавалерия из Южных Нидерландов) начинает движение на Эври, с целью отрезать Наваррского от Нормандии.

Утром 14 марта 1590 года обе армии сталкиваются у местечка Иври-ла-Батай. Наваррский имел всего 8000 пехоты и 3000 конницы. Проблемой для протестантов было то, что они вступали в бой по частям, Наваррский уже в бою выстраивал диспозицию. Первый натиск пришелся на левый фланг, на два полка пехоты и 300 всадников маршала д'Омона (он поддержал Беарнца и перешел к нему на службу). Его атакуют три эскадрона испанской конницы под командованием графа Филиппа Эгмонта. Полторы батареи (6 орудий) генерал-фельдцейхмейстера Бернара Филлибера Ла Гиша (тоже перешел от короля на сторону Наваррского) пытаются сдержать этот натиск, войска Омона истекают кровью, Эгмонт практически прорвался, но тут на помощь подходят отряды де Монпансье и Бирона (470 ландскнехтов, полк швейцарцев, 750 кавалеристов).

Майенн не успевает подбросить подкрепления испанцам и атака отбита.

Тогда основной удар по центру наносят лигистские войска под командованием герцога Немурского и кавалерия д'Омаля.  

Генрих выходит на бой сам и решает принять встречное сражение.

Объезжая строй, он говорит речь, ставшую позже такой же знаменитой, как речь Петра при Полтаве:

"Мои боевые товарищи!

Сегодня решается моя судьба, и она в наших руках.

Я хочу либо победить с вами, либо умереть с вами. Бог за нас. Вон там стоят и его враги, и наши враги. Вот ваш король. Так давайте же сомкнем ряды, и я говорю вам — думайте только о бое! Ориентир нашего движения — вон те три дерева, которые вы видите по правую руку. Если же вы потеряете из виду свои знамена или шум битвы не даст услышать вам сигнальных рогов — ищите просто — где всадник с тремя белыми перьями на шляпе. Это буду я, и обещаю, что я буду в самой опасной точке сражения.

Братья! Не забывайте одно: вы — французы, а неприятель — он перед вами."

Сражение начинается со схваток конницы и король действительно в первых рядах. Тем не менее 3000 лигистских всадников удается опрокинуть легкую кавалерию протестантов и они врезаются в 4 швейцарских полка Луи де Крийонна (тоже поддержал Наваррского), рядом с которым в средневековых доспехах стоит долговязый Шико, обнажив шпагу, и отпуская шуточки по своему обыкновению (согласно Леону Марле: "Жирный боров [Майенн] сам идет на мой вертел. Ну что же, его тушу давно надо освежевать.". Стоит так же отметить, что часть историков отрицает участие Шико в битве при Иври).

Сеча была страшной, лава католической конницы откатилась, Генрих спешился, привычно взял алебарду в руки, и тут на него налетели 4 кавалериста. Одного пристрелил какой-то швейцарец, двух уложил сам Генрих, но вот над ним взметнулся палаш, и.... в последний момент подбежавший Шарль де Рамбуйе подставляет руку, которую кавалерист отрубает, а Генрих протыкает алебардой брюхо лошади и конник падает, после просто чего затоптан четким квадратом закованных в броню швейцарцев.

Полки Крийона выдержали, с левого фланга наступающие войска Майенна атаковали Бирон, Монпансье и д'Омон, Эгмонт убит шальной пулей, д'Омаль сброшен с лошади и сдался, Майенн бежит с остатками войск. 1300 испанских наемников, сдавшихся на милость победителя, были обезглавлены в отместку за сражение при Арке, где они сначала подняли белый флаг, а потом открыли огонь, убив много протестантов.

Потери Лигистов составили 2600 человек убитыми, 3000 пленными (из них 1300 было казнено), но факт в том, что в Париж вернулась всего 1000 человек, остальные просто... разбежались.

Потери королевского войска составили 500 человек убитыми и около 1000 — раненными.

После разгрома при Иври Генрих, несмотря на малые силы (12-15 тысяч солдат) вернулся к Парижу и решил "добить уже хомячка" через блокаду (осадной артиллерии у короля не было вовсе, поэтому о штурме Парижа можно было забыть сразу), но не тут-то было, ибо Империя Добра Испания не могла этого допустить.

7 мая Генрих окружил Париж, те пушки, какие у него были, расположит на Монмартре и начал беспокоящие обстрелы. Все мельницы в округе были захвачены или сожжены, подвоз провианта в столицу прекратился. Одновременно с Киевом Парижем начали вести переговоры о сдаче, но тех, кто голодал, никто не спрашивал, решали все другие дяди, которые явно не голодали.

Филипп Испанский не мог допустить, чтобы Париж пал и религиозные войны во Франции закончились, да еще и на престол взошел бы монарх, прямо союзный мятежной Голландии и неприятельской Англии. Поэтому в августе из Бельгии к Парижу выдвигается Фарнезе (25000 солдат), Наваррский, прекрасно знающий силу Фламандских терций, вынужден снять осаду, чем пользуются испанцы, и 30 августа проводят в Париж гуманитарный конвой с провиантом целых 200 КАМАЗов. Осада Парижа стоила 40-50 тысяч человек, погибших от голода, или трети населения столицы.

После провала блокады Парижа стало ясно, что война не имеет военного решения.

8

Однако, перед тем, как перейти к описанию событий, приведших Генриха IV в Париж, нам в любом случае придется остановиться на двух проблемах, которые настоятельно требуют освещения, причем скорее всего в одну часть мы не уложимся.

Это финансы и радикализм.

На самом деле эти темы очень связаны между собой, по крайней мере для Религиозных войн во Франции, да и параллели со "страной 404" прослеживаются чуть ли не абсолютно.

Итак, первейшей проблемой царствования французских королей от Франциска II до Генриха IV была безусловно гигантская финансовая задница, в которой оказалась страна. И оказалась она там именно из-за фанатиков с обеих сторон. Почему? Да все очень просто.

Укропы ненавидели Лугандон и Донбабве Католики хотели стереть с лица земли гугенотов, а Стрелков обещал войти в Киев и Львов гугеноты не находили согласия с католиками по земельному вопросу, то есть в земле хотели видеть не себя, а их.

В результате в том же 1568-1569 году подверглись дичайшему разорению Пуату и Шинон. Отличились все. Если армия Колиньи сбрасывала пленных и раненных на пики, это еще можно понять. Но поджаривать обычных крестьян на медленном огне, насиловать и сжигать женщин, вырезать весь рогатый скот и птицу, даже осушать рыбные запруды, чтобы передохла вся рыба — это с логической точки зрения не объяснить, если конечно ты хочешь утвердиться в этой стране. Это просто психическая травма и нарыв головного мозга.