Голова королевы. Том 1

— Говорите, милорд!

— Быть может, вы, ваше величество, припомните статс- даму королевы Марии Тюдор, которая довольно необыкновенным образом составила свое счастье в ту самую ночь, когда Гилфорд Варвик поплатился жизнью.

— Милорд, я знаю все это.

— Ваше величество, королева Мария заставила графа Гертфорда жениться на этой статс-даме и перевести на ее имя все свое состояние, после чего его заперли в Тауэре, где подвергли пыткам и заковали в цепи, пока милостью вашего величества он не был выпущен на свободу под условием никогда больше не появляться в Англии.

— Подлый негодяй не стоил веревки, чтобы его повесили. Но, милорд, я не знала тогда, что здесь оставалась его супруга. Разве она играет какую-нибудь роль по отношению к сэру Браю?

— Главную роль, ваше величество! Вчера сэр Вальтер Брай силой проник в дом графини Гертфорд, и она приказала арестовать его, после того как добрых полчаса проговорила с ним с глазу на глаз и потом подмешала ему в вино сонное питье. Человек, казавшийся по внешнему виду совершенно здоровым и только бывший сильно возбужденным и взволнованным при появлении в доме графини Гертфорд, теперь лежит в горячечном бреду. Графиня уверяет, что он всегда был сумасшедшим, помешанным на том, что она будто бы является его невестой, когда-то изменившей ему. Лорд Т. приказал заключить сэра Брая в тюрьму, о чем и узнали мои люди. Среди его бумаг нашли письмо леди Бэтси Килдар и многие другие письма, доказывающие, что он уже давно следит за лордом Бэрлеем и за графиней Гертфорд. Показанию графини Гертфорд, будто Брай давно был сумасшедшим, противоречит то, что он был в дружбе с графом Лейстером. Мне кажется, что он стал сумасшедшим только со вчерашнего дня, так как графиня Гертфорд могла дать ему с сонным питьем также и яд.

— Господи Боже! Милорд, вы правы, но я надеюсь, что сэр Дэдлей не замешан в эту историю? Пусть граф немедленно появится здесь!

Бэрлей вышел за дверь, и через несколько секунд перед королевой появился граф Лейстер.

Дэдлей был одет в очень скромный костюм, в высшей степени гармонировавший с тем покорным выражением лица, которое он принял перед королевой. Властолюбие было не только самой выпуклой чертой характера Елизаветы, но и ее слабостью. И когда королева увидела перед собой того самого человека, который вчера преследовал ее смелыми влюбленными взглядами, а ныне стоял таким приниженным, то она почувствовала себя удовлетворенной.

— Милорд Лейстер, — сказала Елизавета, — мы вызвали вас сюда для того, чтобы расспросить вас о разных важных вещах, и требуем от вас, как верноподданного и вассала, чтобы вы откровенно и непреложно сообщили нам чистую правду. Представьте себе, что вы стоите перед законом, и клянусь Богом, что, если вы утаите хоть что-нибудь, я отдам вас под суд.

— Ваше величество, — ответил Дэдлей, — я не знаю, с каких пор моя королева стала сомневаться, что Варвик не доверит ее мудрости даже такой тайны, которую от него не могла бы вырвать никакая другая земная сила.

— Милорд, я предпочитаю доказательства преданности уверениям в ней. Скажите мне, что вы знаете о графине Гертфорд.

— Ваше величество, я не имею чести знать эту даму.

— Вы не знаете ее? Но ваш друг, Вальтер Брай из Дэнфорда, хорошо знаком с ней, и если вы подумаете, то наверное вспомните, что он говорил об этой женщине и своих намерениях касательно ее.

— Вальтер Брай? Ваше величество, это — очень замкнутый человек; мне известна одна тайна его жизни, но с его уст никогда не срывалось ни одного звука относительно ее; то же, что мне известно, я знаю благодаря своему другу Роберту Сэррею.

— Значит, этот сэр Брай избегает людей и любит уходить в мрачные грезы? Быть может, это — полоумный, одержимый навязчивыми представлениями?

— Ваше величество, это — один из самых достойных людей, вернейший друг, а если он и таит мрачные планы, то потому, что сам пережил много горя.

— Расскажите мне, что именно пришлось ему пережить.

— Ваше величество, сэр Брай любил одну девушку, которая отвечала ему взаимностью. Один из его врагов старался обесчестить девушку, а когда ему это не удалось, то он обвинил ее в распутстве. Эдинбургская толпа, подлая чернь и негодяи всадники потащили несчастную за город и привязали к позорному столбу. Появился Вальтер Брай, он отвязал мученицу, чтобы узнать от нее правду и услышать имена тех, кому он мог бы отомстить за нее, он даже готов был умертвить опозоренную девушку, но одной старухе удалось спасти ее.

— Готов был умертвить? — переспросила Елизавета с большим интересом. — Почему? Потому, что она была виновата, или же он считал, что женщина, которую он любил, после всего происшедшего не достойна жить на свете?

— Он уверился в ее невиновности, но посчитал, что для лишенной чести смерть должна казаться избавлением от позора.

— Это доказывает большую широту мыслей. Но как это ужасно! Этот субъект очень своевластен, но он мне нравится! Продолжайте!

— Он тщетно искал своего врага, но тому удалось скрыться в Англию. Когда Брай узнал, что его невеста еще жива, он, не обращая внимания на то, что находился в то время под преследованием, бросился к тому месту, где она, по слухам, жила. Я сопровождал его в этой поездке и могу подтвердить, что Брай глубоко возненавидел обесчещенную за то, что она предпочла смерти позорную жизнь. Она исчезла. Через некоторое время и мы тоже прибыли в Лондон. В ту самую ночь, когда моему отцу пришлось поплатиться сначала свободой, а потом и жизнью, Брай встретил своего врага в Виндзорском парке. Его враг успел вкрасться в доверие к моему деду, чтобы потом предать его королеве Марии. Но за нападение на этого врага Брай попал в Тауэр. Как ему удалось спастись из Тауэра — об этом он не обмолвился ни словом ни мне, ни Сэррею. Но, наверное, эго произошло с помощью старой шотландской колдуньи, потому что она привела его к себе в подземелье, где прятались Сэррей и я, и доверила ему мальчика, которого он полюбил как сына. Очень возможно, что этот мальчик был сыном его невесты, которая позднее открыто вступила на путь позора. Этот мальчик был нашим пажем во Франции. Он был очень предан и самоотвержен. Однажды он спас мне жизнь, когда нас преследовала Екатерина Медичи. Та приказала пытать его, но, благодаря заступничеству Марии Стюарт, удалось добиться его освобождения. Однако с тех пор наш паж исчез, и Вальтер Брай тщетно искал его повсюду.

— Как звали врага сэра Брая?

— Лорд Бэклей.

— А! — воскликнула Елизавета, слушавшая рассказ Дэдлея с напряженным вниманием. — Тогда все ясно. Теперь понятно, кто такая графиня Гертфорд и почему Брай вдруг выдан за сумасшедшего. Благодарю вас, граф Лейстер! Позовите лорда Сесила!

Дэдлей поклонился и выполнил приказание.

— Лорд Бэрлей, — сказала королева, когда тот снова появился перед ней, — милорд Лейстер дал нам вполне удовлетворительные объяснения. Прикажите сейчас же арестовать графиню Гертфорд и поставить ей условием ее освобождения, чтобы она назвала яд, который она дала сэру Браю, потому что, если он умрет, ее голова скатится с плеч; и, пока он не выздоровеет, она должна оставаться в цепях. Кроме того, она должна выдать все, что ей известно о ее сыне, а мы проведем розыск со своей стороны. Что касается ее дальнейшей участи, то, быть может, мы предоставим решающее слово самому сэру Браю. Его немедленно освободите и приставьте к нему моего лейб-медика, который должен давать мне постоянные рапорты о ходе его болезни, пока больной не будет в состоянии лично рассказать мне обо всем происшедшем. Лорда Т. привлеките к ответственности за превышение власти. В государственном совете мы с вами увидимся.

Бэрлей, поклонившись, вышел.

Тогда Елизавета милостиво обратилась к Лейстеру:

— Милорд, благодарю вас за первую службу, которую вы сослужили мне. Вы помогли мне проявить правосудие, и теперь я хочу подвергнуть еще более тяжкому испытанию вашу преданность. Ведь вы, кажется, говорили, что готовы пожертвовать для меня своей кровью и всем достоянием?