Сирена

орил он.

– Вот за это я тебя и люблю, за непосредственность твою, – продолжала леди. – Другой бы стал обижаться, зачем приехала назло только кому-то, а не для него, а ты прямо так и говоришь, что рад видеть меня.

– Ну, еще бы не рад!

– Значит, ты очень огорчился, когда вчера не пустили тебя ко мне?

– Конечно! Я не знал, когда же мы увидимся снова.

– И увиделись скорее, чем ты ожидал.

– Но как же, если тебе не позволяют?

– «Не позволить» мне никто ничего не может. Знай это раз и навсегда. Я.свободна.

– Все-таки не пустили же меня к тебе.

– Зато я сама приехала.

– В своей карете?

– Ну, разумеется!

– Но лакей, кучер! Ведь они донесут, что ты тут была.

– Кому?

– Хотя бы твоему управляющему.

Леди расхохоталась.

– Пусть доносят. Я не боюсь его. Постой, сядем поудобнее! – Она поднялась со стула, на который было присела, и перешла на диван. – Боже мой, как тут жестко! – сказала она, усаживаясь.

– Я этот диван сам себе сделал, – пояснил Варгин, садясь возле нее, – я сделал ею из ящиков.

– И очень плохо сделал. Лучше бы поручил такую работу мебельному мастеру... тот исполнил бы ее как следует, и уж, конечно, не из ящиков.

– На изделие мебельного мастера у меня денег нет.

– Ах ты, бедный! Ну, так вот, ты знаешь, я вчера еще решила, что приеду к тебе, хотя адреса твоего и не знала.

– Я управляющему говорил.

– У него я не спрашивала. Да эта подробность меня не интересовала, ну, думаю, разыщу как-нибудь. Сегодня отправилась в город и взяло меня сомнение...

– Почему же сомнение?

– А вдруг ты женат? Вдруг я приеду, а у тебя жена, дети? Скучно! Карета между тем везет меня. Потом она остановилась. Лакей соскочил с козел, отворил дверцу и говорит: «Приехали». – «Куда?» – спрашиваю. «К художнику Варгину». Я не помнила, что велела везти себя к тебе, напротив, почти наверное ничего не велела. «Разве я приказывала?» – говорю. – «Приказали», – отвечает лакей. Ему, оказалось, и твой адрес был известен, он и привез меня. Ну, делать нечего – я вышла.

– И увидела берлогу, не очень-то роскошную. Ты к такой обстановке, как у меня, не привыкла.

– Откуда ты знаешь, к чему я привыкла? Обстановка дело наживное.

– В этом ты права. Теперь я скоро заменю ее другою. И у меня будут и статуи, и цветы. Ковры постелю, диван у мебельного мастера сделаю. Теперь у меня хорошие заказы появились. Вот сегодня граф Кастильский был, хорошую цену дал... я его акварельный портрет писал. Ты его знаешь?

– Никакого графа Кастильского не знаю.

– Как так? Он прямо мне сказал, что приехал по твоей рекомендации.

– Что-то ты путаешь.

– Да нисколько. Он очень определенно объяснил, что явился от тебя.

– Положим, я в последнее время со многими завела новые знакомства, но не помню, чтобы видела какого-то графа Кастильского. И фамилии его не помню. Каков он собою?

– Да вот его начатый портрет, – и Варгин, встав с дивана и взяв свой рисунок, хотел подать леди, но пошатнулся.

– Что с тобой? – испугалась она. – Ты