Королевский казначей

Кер внимательно выслушал девушку и, когда она закончила, сделал лишь одно замечание:

– Я был прав и хорошо выбрал кандидатуру. Мужчины предпочитают один и тот же тип женщин. – Он выпрямился и сказал: – Теперь я тоже кое-что сообщу вам, дитя мое. Ваше имя.

Валери резко выпрямилась. Сонливость как рукой сняло. Она пристально смотрела на Кера.

– Мое имя! – повторила девушка.

– Вашим отцом был Энгерард-Альфонс-Карл Сорель, любимый брат Агнес Сорель. И значит, дитя мое, ваше имя – Валери Сорель!

– Господин Кер!

Валери была так поражена, что не могла произнести ни звука и только смотрела на Жака Кера широко раскрытыми глазами.

– В то утро вас сразу узнала мадам Агнес, – продолжил Кер. – Она сказала, что совпадает все: и место вашего рождения, и то, что вас отдали в чужие руки, и ваше поразительное внешнее сходство с ее любимым родным братом. У Агнес Сорель насчет вас, Валери, не было ни малейших сомнений, у меня – тоже.

Валери немного пришла в себя и спросила:

– Ей были известны обстоятельства моего рождения? Кер отрицательно покачал головой:

– Она знала, что у брата был незаконный ребенок в Бер-ри. Девочка. Он потерял ее из виду. Вот и все.

– Было ли ей известно что-то о моей матери?

– Боюсь, что нет. Нам не удалось поговорить об этом, потому что бедняжке стало плохо, как вам это известно. Она выразила желание, чтобы вы прожили лучшую и более полную жизнь, чем удалось прожить ей.

Валери быстро взглянула на Кера.

– Именно поэтому вы переменили свое мнение?

– Это стало окончательной причиной. Еще до этого разговора мне не хотелось выполнять наш план. – Кер помолчал, как бы все вспоминая. – Но ее желание, а я всегда им покорялся, было решающим. Даже ради того, чтобы удержать хорошее отношение ко мне короля, я бы не нарушил ее желания.

Кер подошел к стене и отодвинул настенный ковер.

На стене находился барельеф, не очень искусно выполненный, но на нем можно было узнать главных действующих лиц. Их было трое. Главным героем являлся сам Кер, он был в головном уборе, похожем на тюрбан, в плаще на меховой подкладке, с цепью на шее. Кер стоял перед дамой у дерева. На голове у дамы был простой обруч. Она подняла одну руку. Сквозь листву другого дерева была видна голова короля, которую венчала корона.

Д'Арлей подошел поближе к барельефу и с удивлением начал его разглядывать.

– Что это означает? – удивленно спросил он. Кер засмеялся:

– Что это значит? Я задаю вам загадку, а ответ вы должны найти сами. После того как меня не станет, люди найдут путь в эту комнату и будут гадать, как это сейчас делаете вы. Я желаю всем оставить загадку – тут есть намек на конкретную правду, но не больше…

Раздался стук. Все притихли. Жак Кер сказал шепотом:

– Это, наверное, Никола. Он считает, что нам пора кончать разговоры.

Стук в стену прекратился.

– Странно, что он не настойчив, как обычно, – заметил Кер, нахмурившись, – Интересно, что там случилось и почему он перестал стучать? Нам придется посмотреть, в чем там дело. – Кер коснулся пружины, а затем взглянул на друзей. Пока лучше не говорить никому о ваших родителях, – сказал он Валери. – Нам придется пока это все держать в секрете, сначала необходимо заняться юридической стороной дела.

– Мы никому не станем об этом говорить, – заметил д’Арлей. – Даже если бы мы захотели это сделать, у нас для этого нет возможности.

– Никогда не бойтесь жизни, – серьезно продолжал Кер, – всевозможные трудности только укрепляют нашу стойкость. Я никогда не пасовал перед будущим и теперь смотрю вперед с уверенностью. Я всегда оставался хозяином положения и никогда впредь не стану сгибаться под тяжестью невзгод. Вы оба еще молоды, и мне кажется, что моя философия вам подойдет.

Он адресовал свой монолог в основном Валери. Она побледнела, услышав стук, как будто заранее чувствовала опасность. Кер заметил это и по-отцовски потрепал ее по плечу.

– Если я не боюсь Гуффье, почему вы должны его опасаться? Мы сейчас все выйдем и посмотрим, что приготовила нам судьба.

Следующая комната была пустой, но сюда доносился шум разговора из приемной. Кер открыл дверь, и все трое сразу поняли, что случилось, пока они находились в тайнике. Гуффье и сопровождавшие его офицеры скакали всю ночь и теперь были здесь. Жан де Виллаж и Никола стояли у окна, два незнакомца с мечами караулили их. В комнате находилось еще полдюжины солдат. Они прохаживались по комнате, громко топая башмаками, и о чем-то разговаривали.

– Хозяин! – воскликнул Никола. Он не смог ничего добавить, потому что один из солдат ударил его мечом в бок и громко заорал, что слуге лучше помолчать, если он желает остаться в живых.

Валери коснулась руки д'Арлея. Он взглянул на девушку и увидел, что ее личико осунулось и стало белым. Валери шепнула ему:

– Вот что значил мой сон. С тех пор как мы убежали, над нами висела опасность. Милый Робин, они нас догнали! Молю Бога, чтобы он дал мне силы все это выдержать!

Д’Арлей склонил к ней голову и шепнул на ухо:

– Любовь моя, не бойся! Что бы ни случилось, это нас не коснется!

Девушка глубоко вздохнула.

– Нет, коснется! Вот теперь я начинаю вспоминать… Гуффье показался в дверях, и все взглянули на него. Он выходил, чтобы переодеться после ночи, проведенной в седле. Сейчас он был с головы до ног одет в зеленый бархат, шляпу его украшали три высоких белых пера. На ногах были низкие кожаные башмаки с длинными закрученными носами, как того требовала мода.

Гуффье остановился на пороге, как бы желая продлить напряжение. Он торжествующе смотрел на Жака Кера.

– Дорогой меховщик, – с довольным видом сказал он, – я действую по поручению нашего короля. Должен прежде всего сообщить, что вы смещены с занимаемого вами поста.

Кер мрачно перебил Гуффье:

– Мы одержали победу в войне – и теперь я уже не нужен!

У Гуффье задергался нос, глаза злобно засверкали.

– Следуя дальнейшим приказаниям его королевского величества, я вас арестую. Вы должны сдать мне все имеющееся у вас оружие и отправиться вместе со мной и с охраной в тюрьму.

Кер побелел, у него задрожали руки. Было ясно, что он не ожидал такого.

– Я не надеялся получить награду за то, что я сделал для Франции и для его королевского величества, – с трудом сказал Кер. – Но я не ожидал, что неблагодарность может дойти до такой степени!

Гуффье всегда был модником, он достал носовой платок из-за пояса и вытер им нос. Платок просто купался в духах.

– Наверное, я не должен вам напоминать, что все, что вы скажете, станет известно тем, кто вас будет судить? – спросил Гуффье.

Кер взглянул на человека, который с самого начала был его врагом.

– Вы должны сказать мне, Гуффье, каковы обвинения, выдвинутые против меня.

– Обвинения? – Гуффье кисло улыбнулся. – Жак Кер, они вам самому прекрасно известны. Нечистая совесть должна подсказать вам это. А я должен сказать, что все ваши страшные преступления стали известны.

Гуффье помолчал. Он наслаждался тем, что Кер наконец-то раздавлен.

– Вы обвиняетесь в смерти госпожи Агнес Сорель. Вы дали ей яд.

В комнате воцарилась страшная тишина. Жак Кер проговорил дрожащим голосом:

– Меня обвиняют в том, что я отравил Агнес Сорель?! Этого не может быть! Это просто невозможно! Это жалкая ложь! Страшный абсурд! Никто этому не поверит!

– Тем не менее это правда, господин меховщик! – Гуффье не скрывал своего удовольствия. – У меня при себе подписанные и скрепленные королевской печатью бумаги. Вас обвиняет баронесса де Мортань, более известная как Жанна де Вандом.

Д’Арлей почувствовал, как пальцы Валери крепко ухватили его руку, и услышал ее шепот:

– Вот это имя! Графиня говорила мне во сне об этом! Теперь я все вспомнила.

Гуффье перенес свое внимание на девушку.

– У меня также есть ордер на арест девушки по имени Валери Марэ, которая нахально называла себя Валери де Вудрэ. – Он оглядел Валери с головы до ног. – Мне ясно, что это именно та девушка. Я подозревал о ее сходстве, но она точная копия. Валери Марэ, я вас арестую как сообщницу этого ужасного преступника.