Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Разговор постепенно сошел на нет, и мы шагали по полям в настороженном молчании. Местами туман рассеивался, и тогда становились видны огоньки, мерцающие вдали между деревьями, где искали другие поисковые группы. Один раз у меня сердце зашлось от испуга, когда перед нами пронеслась какая-то тень, но это оказалась всего лишь олениха, она пробежала мимо, легко топоча копытами и подрагивая белым хвостиком, и скоро растаяла в тумане. Я задалась вопросом, что случилось бы, будь это не олениха, а миссус. Наверно кто-нибудь бы бросился за ней в погоню и настигнув повалил на землю. Мне не нравилось, что за бедняжкой охотятся как за диким зверем. Но я не хотела, чтобы она замерзла до смерти под кустом. Мне представилось, как она сидит съежившись в каком-нибудь укрытии или убегает от своих преследователей, с безумными глазами перебегая от дерева к дереву.

Чтобы обойти кругом лес, нам потребовалось около полутора часов. Ко времени, когда мы возвратились на Перекресток, начинало смеркаться. У обочины дороги горел большой костер, на фонтан кто-то повесил фонари. Несколько поисковых групп вернулись до нас и отдыхали в ожидании приказа выступить в другом направлении. Многие люди разбредались по домам, и я не была уверена, что они вернутся, в конце концов сегодня слишком холодно для долгих пеших прогулок по окрестностям. Оставшиеся теснились у костра.

Несколько старух разливали чай из большой кастрюли, принесенной кем-то из дома. Мне пить не хотелось, но я взяла кружку чтоб согреть руки. Потом я подошла к костру. Аласдер стоял поодаль, у фонтана, и разговаривал с Гектором и Бисквитом Кротки. Господина Джеймса сначала было нигде не видать, но пока я вертела головой туда-сюда, он подъехал на лошади со стороны леса. Очевидно он объезжал все поисковые группы одну за другой, узнавая не обнаружилось ли каких следов.

В следующий миг целая охапка хвороста с треском упала в огонь рядом со мной, я чуть из кожи не выпрыгнула от неожиданности. Оглянувшись я увидела, что хворост бросила крохотная женщина в синей шали, с ней-то господин Джеймс и разговаривал пару часов назад. Мамочки мои, она была такого низенького росточка, что посади ей на плечо голубя, он смог бы клевать горох у ней из задницы.

— Миссис Белл? — сказала я.

Она улыбнулась, глядя на меня снизу вверх. Лицо у нее было круглое как ячменная лепешка, а глазки темные и маленькие как смородины.

— Я служу у дамы, которую вы видели со священником.

— О боже… — промолвила она и жалостливо так на меня посмотрела.

Мне захотелось заступиться за миссус.

— Вообще-то она и мухи не обидит, — пояснила я. — В обычных обстоятельствах. Просто в последнее время у нее нервы расстроились.

Миссис Белл кивнула и похлопала меня по руке.

Подбодренная, я продолжила:

— Говорят, она кричала на священника. Вы слышали, что именно она говорила?

Миссис Белл нахмурилась.

— Ну да. Перед тем как напасть на него, она спрашивала, где находится кто-то. Какая-то женщина. Она все повторяла: где она? где она?

Кого же миссус имела в виду? Нору? Или воображаемую Гилфиллан? И не следует ли предположить, что она приняла преподобного Гренна за пособника Гилфиллан — Макдональда или как там бишь, непревзойденного мастера маскировки?

— А потом она стала предупреждать священника, чтобы он не смел приближаться к кому-то. Не вздумай даже подходить к ней, кричала она, не вздумай даже подходить к ней. Она была не в своем уме, бедняжка.

— Что еще она говорила?

— Большей частью обзывалась на него по-всякому. У ней вообще вспыльчивый норов, у твоей госпожи?

— Да нет.

— Она все кричала, мол, это он виноват, мол, ему не следовало так поступать. Она была в совершенном безумии. А священник бедолага совсем смешался, засуетился и все брошюрки выпали у него из кармана и разлетелись по двору. Мне показалось, он пытался подобрать их.

Старый Хрен со своими паршивыми трактатами. Рассчитанными на круглых дураков. Я подумала о Норе и куче религиозных брошюрок в ее сундучке. Я словно воочию увидела, как она вся такая чопорная и правильная сидит в своей комнате и читает их при свече. Потом вдруг я вспомнила, как столкнулась со Старым Хреном в Батгейте и он пригласил меня в гости. С целью… как он там выразился… разъяснения религиозных трактатов. Хитрый старикашка ни на миг не обманул меня. Но он запросто мог одурачить Нору. Многочисленные пометки на полях Нориных брошюрок — ведь это не что иное, как разъяснения и толкования!

Внезапно я исполнилась уверенности, что Нора получила брошюрки от Гренна и ходила к нему домой — причем не один раз, судя по количеству брошюрок в сундучке. Потом я вспомнила слова Мюриэл о преподобном и «Блудливых Ручонках». Меня замутило от одной этой мысли, такое омерзение он у меня вызывал. Но спору нет, для своего возраста он довольно привлекателен. А эти оголтелые проповедники умеют убеждать. Если в течение нескольких недель он неоднократно оставался наедине с Норой — кто знает, что могло произойти? Бедняжка. Возможно даже, у нее хватило глупости влюбиться в него.

Внезапно я поняла, какая тайна скрывается за смертью Норы. Теперь все стало ясно — и почему миссус напала на преподобного и даже почему она сошла с ума от горя.

Я огляделась вокруг, ища господина Джеймса. Я решила сейчас же рассказать ему о своей догадке, ведь если правда откроется, состояние миссус наверняка улучшится. К своему облегчению я увидела, что он по-прежнему разговаривает с Аласдером у фонтана.

Я уже собиралась направиться к нему, когда вдруг заметила мужчину, бегущего по Главной улице со стороны Глазго. Молодого парня в рабочей одежде, в куртке, но без пальто. Шляпу он держал в руке, поскольку она слетела бы с головы на бегу. Люди смотрели на него, когда он пробегал мимо, но без особого интереса, потому что из леса никаких вестей о миссус не ждали.

Завидев господина Джеймса, парень заорал:

— Мистер Рейд! Мистер Рейд! Ее нашли!

Вот тогда-то все разом повернулись и с полным вниманием уставились на него, а он подбежал к группе мужчин у фонтана и выпалил еще несколько слов, указывая пальцем поверх деревенских крыш — не точно в том направлении, откуда появился, а немного северо-западнее.

Миссис Белл дотронулась до моей руки.

— Что он говорит?

— Тш-ш! — сказала я. — Не разобрать.

Но что-то там было неладно. Господин Джеймс стоял совершенно неподвижно, с бледным ошеломленным лицом. Аласдер положил руку ему на плечо, словно призывая держаться. Потом вдруг несколько мужчин отделились от группы и стремглав помчались по Главной улице. Еще один вскочил на телегу и схватил поводья. Доктор запрыгнул в свою двуколку. Поднялась паника, люди побежали. Почти все пустились в сторону леса по Большой дороге, но несколько человек устремились к железнодорожной станции. Господин Джеймс стоял столбом посреди всей этой сумятицы. И только когда Макгрегор-Робертсон наклонился к нему и настойчиво заговорил, он заставил себя действовать и одним прыжком оказался в двуколке, которая тотчас тронулась с места и быстро покатила по Станционной дороге.

— Что стряслось? — крикнула я, обращаясь к пробегавшему мимо парню. — Где она?

Он остановился и повернулся ко мне.

— Ее труп нашли на железной колее. Она попала под поезд!

Помоги мне господи, кажется я рассмеялась в голос. Но то был короткий истерический смех, вызванный потрясением. Сейчас я это знаю, поскольку с тех пор неоднократно наблюдала такое явление. Смех замер на моих губах, а я все еще не могла осознать значение услышанных слов. Они звенели в ушах, но не имели никакого смысла. Поезд. Железная колея. Труп. В особенности последнее слово сбивало меня с толку. Мистер Леви, скрюченный на турецком ковре, холодный и недвижный. Вот этотруп. Или Нора в гробу. Труп.

Но с миссус это слово никак не увязывалось.

Парень неодобрительно нахмурился, приняв мой смех за проявление жестокосердия.

— Ничего смешного, — сказал он, отворачиваясь. — Женщина погибла.