Генерал Ермолов

опасности, Беннигсен стянул свои сильно разбросанные войска, за исключением прусского корпуса Лестока, и начал медленно отходить к местечку Прейсиш-Эйлау, где и решил дать сражение. Будь на его месте полководец суворовской хватки, он вместо ничего не дающей русской армии трехдневной ретирады предпринял бы наступательную операцию, которая бы опрокинула намерения Наполеона. Но все было пожертвовано в угоду ложному мнению, будто бы русскому войску выгоднее оборонительное, чем наступательное, действие.

Как будто за семь лет перед этим не было Суворова…

4

С рассветом 27 января 1807 года русская армия была поднята в ружье.

Еще курились костры на месте ночлега войск, которые черными полосами рассекали белое, незапятнанное поле будущего сражения. Перед Ермоловым, стоявшим на правом фланге с двумя конно-артиллерийскими ротами, простиралась обширная болотистая равнина, совершенно неудобная для наступательных действий, с замерзшими озерами, лед которых, однако, не выдерживал и тяжести всадника. Левее, за равниной, на центральной дороге смутно угадывался городок Прейсиш-Эйлау, занятый французами.

Командир роты капитан Горский ходил по позиции, проверяя готовность солдат. За три дня непрерывных боев в арьергарде князя Багратиона, превозмогая глубокие снега, бездорожье, батарейцы истощили свои силы до предела. Только мрак январских ночей прерывал кровопролитие, и солдаты кидались на мерзлую землю, чтобы забыться в коротком сне.

– Подымайся, сынок, – спокойно говорил Горский, тряся за плечо одуревшего от недосыпа солдатика. – Вон у тебя нос и щеки побелели. Я тебе сальца гусиного дам, а ты потри хорошенько… Ишь, апостол Тимофей, Тимофей-полузимник, миновал, а все студено…

Конную роту Горского Ермолов, командовавший у Багратиона всей артиллерией, использовал в арьергардных боях чаще – как самую подвижную.

– Харитоныч, господин Горский! – позвал капитана Ермолов. – Боюсь, что на этой позиции простоим мы без пользы…

– Что ж, Алексей Петрович, – возразил Горский, – не довольно ли мы несли француза на своих плечах?

– Нет, господин капитан, – смягчая улыбкой официальность обращения, сказал Ермолов. – Береги солдата до битвы пуще красной девицы, а уж во время боя не щади ни лошадей, ни людей!

Оба офицера замолчали, вслушиваясь в далекий шум, доносившийся из вражеского стана.

… Наполеон, полагавший, что русская армия разбросана и что перед ним только корпус Голицына, был изумлен неожиданной встречей со всеми нашими силами. Обманутый в своем стратегическом предприятии, он вознамерился давлением на левый фланг все-таки отрезать противника от границ России и прижать к морю. Не думая, что Беннигсен решится на генеральное сражение, французский император следовал за ним с главными силами по большой дороге, имея в двадцати пяти верстах от себя справа корпус Даву, а влево, верстах в двадцати, – корпус Нея, преследовавшего пруссаков Лестока; Бернадот, не получивший приказаний Наполеона, так как курьер к нему был перехвачен русскими, находился