Голубь над Понтом

ром слава Господня и пение псалмов наполняет церкви! А какой-то тайный голос шептал мне:

– Так ли уж хорош этот мир? Не сам ли ты не один раз отвращался от него. Помнишь? Вспомни, с каким упоением ты читал Дионисия Ареопагита! Вспомни о книгах Платона, грешных, но прекрасных. Подумай, подумай, патриций...

Я в смятении старался прогнать эти опасные мысли.

На шестой день мы подошли к засекам. За ними лежали плодородные долины Стримона – цель нашего похода. Непреодолимые трудности лежали на нашем пути, но благочестивый пылал величайшим огнем. Этот человек среднего роста обладал душою героя. Поистине, всякий, взирая на него, научался быть смиренным, терпеливым и бесстрашным. Он научил нас почитать сию жизнь сонным видением и не предаваться унынию.

По знаку трубы воины фракийской фемы пошли на смерть...

Как птенцы во время бури, мы окружили благочестивого и шептали молитвы. Здесь были все, делившие с ним в течение стольких лет опасности и труды войны: Константин Диоген, Василий Трахонит, Феофилакт Вотаниат, Давид Арианит, Лев Пакиан, Никифор Ксифий, старики Николай Апокавк и Никифор Уран. Не было только Варды Склира, великого стратега. Не было также из интриганов и сребролюбцев буколеонского дворца, трусов, зоил и лизоблюдов. А над нами проносилась буря истории. Ее тяжкие крылья потрясали воздух. Мы сжимали рукоятки мечей.

Перед тем как повести фемы на варваров, Василий взял из моих рук трость и стал чертить на песке план сражения. Мы обступили его со всех сторон. Старик Никифор Уран слезящимися глазами смотрел на линии, начертанные на песке, и бормотал:

– Разве можно предвидеть все заранее? Захочет Господь, и...

Ксифий зашипел на него:

– Помолчи, отец!

Благочестивый чертил:

– Здесь засеки... здесь Стримон... здесь будут стоять гвардейцы-схоларии. Понятно?

Они ничего ни понимали.

В гористой местности бесполезной оказалась закованная в железо конница «бессмертных», которых называют также катафрактами. Вся надежда была на пеших воинов. Базилевс смотрел на возвышенности, к которым подходили ромеи. Старик Уран качал головой:

– Безумие! Безумие!

Взволнованный бурей размышлений базилевс не слышал его. Царская власть подобна секире, лежащей у древа. Пусть будет так, как захочет благочестивый, хранитель вселенских соборов, защитник бедных и убогих.

На засеках уже разгоралось сражение. Варвары обрушили на головы ромеев тучи стрел, сбрасывали камни, заранее приготовленные. Огромные каменные глыбы, неуклюже вращаясь, неслись с горы и сокрушали кости наших воинов. Гул воплей и стонов стоял в воздухе. Базилевс тронул коня и поспешил к месту битвы. Мы последовали за ним.

Глазам нашим представилось ужасное зрелище. Люди с перебитыми ногами ползли с горы, умоляя о помощи. Тела убитых кучами лежали на подступах к засекам. Стрелы летели по ветру с невыносимым свистом. Христолюбивые фемы уже готово было охватить смятение. Уран шептал:

– Безумие! Безумие!

Варвары с бешенством отчаянья защищали свою свободу, свои жилища