Аскольдова могила

– Навряд скоро. Маленько нас послано, любезный! Ведь у этого Соловья-Разбойника, говорят, шайка пребольшущая: так не вдруг с нею справишься.

– Что ты, Простен! А Илья-то на что? Да на него одного пятисот разбойников мало. Поглядел бы ты, как он в последней битве с печенегами поработал на ратном поле. А уж была работка! Особливо один какой-то долговязый печенег – полно, не выше ли его ростом, уж так нам надоел, что и сказать нельзя. Нет-нет да как учнет хватать бердышем, так наших варом и поварит. Где ни махнет – лица улицею! Рядышком с ним бился слуга, что ль, его иль товарищ, не знаю, – детина приземистый, небольшой, голова только с пивной котел; ну вот ни дать ни взять, как этот гусляр и сказочник – помнишь, что был слугою у жреца Богомила?

– А! Торопка Голован?

– Ну да! Точь-в-точь такой же; только, видно, подюжее. Уж нечего сказать – мал, да удал! Кабы не Илья много бы беды они наделали, да спасибо ему: лишь завидел что нашим худо, гаркнул, свистнул, налетел соколом, да в полмига обоих угомонил. Подлинно чудо-богатырь!

– Ну, вот и Аскольдова могила, – продолжал старый воин, когда лодка поравнялась с песчаным утесом, на котором посреди заросших травою развалин возвышалась небольшая деревянная церковь.

– Кажись, едем тихо, а ведь спорее, чем на гребле, не правда ли, Простен?

– Да! – отвечал молодой воин, смотря с приметною грустью на утес. – Вот уж много лет прошло, – промолвил он, – как на этом самом месте сгиб наш товарищ Всеслав. Ведь ты, кажется, знавал его, Лют?

– Как не знать! Помнится, это было в тот самый день, как пропал без вести стремянный великокняжеский Стемид?

– Да, в тот самый.

– И до сих пор не знают: куда он девался?

– И слуху нет. Говорили только, что какой-то рыбак видел его в тот день также близ Аскольдовой могилы.

– Что за бедовое место такое?

– Да, видно, брат, так. Недаром все киевские жители под вечер за версту его обходят. В то время прошел слух, что на другую ночь после смерти Всеслава на самой Аскольдовой могиле теплился огонек, слышен был страшный стон, и как пришли утром посмотреть, так увидели, что земля на кургане вся изрыта, а шагах в десяти от него трава так и полита кровью.

– Что ж бы это такое было?

– Бог весть! – сказал Простен с глубоким вздохом, и оба воина перестали говорить.

Конец

Комментарии

Впервые отдельным изданием роман опубликован в 1833 г. в Москве.

Печ. по изд.: Загоскин М. Н. Полн. собр. соч. Сиб., 1889. Т. 4.

Этот роман М. Н. Загоскина является отражением общего интереса к истории Киевской Руси, который проявляли русские поэты и прозаики на протяжении почти всей первой половины XIX столетия. Достаточно вспомнить «Оскольда» М. Н. Муравьева, «Славенские вечера» В. Т. Нарежного, «Предславу и Добрыню» К. Н. Батюшкова, повести С. Н. Глинки.

Во вступительной статье уже обращалось внимание на цензурные трудности, с которыми встретился автор «Аскольдовой могилы». Любопытные сведения по этому вопросу приводит известный цензор, профессор русской словесности Петербургского университета А. В. Никитенко: «Московские цензоры нашли в ней что-то о Владимире Равноапостольном и решили, что этот роман подлежит рассмотру духовной цензуры. Отправили. Она вконец растерзала бедную книгу. Загоскин обратился к Бенкендорфу, и ему как-то удалось исходатайствовать позволение на напечатание ее, с исключением некоторых мест. Но я на днях был у министра и видел бумагу к нему от обер-прокурора Святейшего Синода с жалобою на богомерзкий роман Загоскина» (Русская старина, 1889. № 8. С. 277).

Ю. А. Беляев