Александр Благословенный

Важным пунктом договора был и тот, согласно которому через два месяца в Вене должен был состояться большой международный конгресс.

Следующим крупным событием, энергично подготовлявшимся Александром, было провозглашение новой конституции Франции.

Александр не хотел уезжать из Парижа и уводить свои войска, прежде чем Сенатом Франции не будет принят основной закон государства, в котором чётко и определённо будут даны гарантии гражданских свобод, а притязаниям возвратившихся эмигрантов-роялистов будут положены решительные препоны.

Только получив текст этой конституции, известной под именем хартии, Александр 22 мая выехал из Парижа. Однако путь его лежал не в Петербург, а в Лондон. Он был ещё в пути, когда пришло извещение, что хартия принята Сенатом и Законодательным собранием Франции.

Тогда же в Париже комендант города генерал Ф. В. Остен-Сакен сложил с себя полномочия коменданта, городские караулы были переданы Национальной гвардии, генерал-адъютант Александра I Поццо ди Борго занял пост русского посла при дворе Людовика XVIII.

В Англии Александра I сопровождала большая и великолепная свита. В числе её первых лиц были: М. Б Барклай-де-Толли, М. И. Платов, А. И. Чернышов, Ф. П. Уваров, П. А. Толстой, А. П. Ожаровский, К. В. Нессельроде, А. Чарторижский. Не было только А. А. Аракчеева, который накануне отъезда отпросился по болезни в отпуск.

Александр с неохотой отпустил своего фаворита, не преминув написать ему следующее письмо: «С крайним сокрушением я расстался с тобой. Прими ещё раз всю мою благодарность за столь многие услуги, тобою мне оказанные и которых воспоминание навек останется в душе моей. Я скучен и огорчён до крайности, я себя вижу после 14-летнего тяжкого управления, после двухлетней разорительной и опаснейшей войны лишённым того человека, к которому моя доверенность была неограниченна всегда. Я могу сказать, что ни к кому я не имел подобной и ничьё удаление мне столь не тягостно, как твоё. Навек тебе верный друг» [216].

Это письмо как нельзя лучше подтверждает, что уже в 1814 году Александр был вполне готов к тому, чтобы проводить политический курс, олицетворением и символом которого станет Аракчеев.

26 мая Александр и король Фридрих-Вильгельм высадились в Дувре. Их встречали так же восторженно, как и в других европейских странах: англичане на сей раз утратили свою сдержанность, выпрягли лошадей из приготовленных союзным монархам экипажей и сами впрягались в оглобли, чтобы везти Александра и Фридриха-Вильгельма.

27 мая августейшие путешественники направились в Лондон, где им была оказана не менее тёплая и восторженная встреча. Для резиденции Александру был отведён один из лучших королевских дворцов — Сент-Джеймский.

2 июня в Оксфордском университете состоялись торжества, на которых Александр первым из русских был удостоен почётного диплома доктора прав.

Александр, несколько смутившись, сказал ректору:

   — Как мне принять диплом? Ведь я не держал диспута.

На что ректор возразил:

   — Государь! Вы выдержали такой диспут против угнетателя прав народов, какого не выдерживал ни один доктор прав на всём свете.

Желая сделать приятное Александру, принц-регент — будущий король Георг IV — возвёл лейб-медика царя Виллие в достоинство баронета, причём сам Александр нарисовал своему врачу герб и грамоту.

В суете торжеств и празднеств Александр тем не менее чётко определил свои политические симпатии и антипатии, сблизившись с оппозиционной королю партией вигов, чем вызвал недовольство Георга и лидеров партии тори.

14 июня Александр из Англии вернулся на континент: сначала в Кале, далее в бельгийский порт Остенде, а затем в Голландию. Его путешествие по этой стране описал всё тот же неутомимый А. И. Михайловский-Данилевский [217].

Он пишет, что нидерландский король Вильгельм, здраво рассудив, что никакой пышностью после Франции и Англии Александра не удивишь, решил, что лучшей встречей для русского царя может быть только народное гостеприимство.

17 июня Александр прибыл в Антверпен и оттуда поехал на голландскую границу, где уже стояли триумфальные ворота с надписью: «Александру Благословенному. Он избавил человечество, нам возвратил отечество».

Слова «нам возвратил отечество» не были пышной фразой. Дело в том, что русские войска, входившие в состав Северной армии, в 1813 году приняли активное участие в освобождении Голландии от владычества Наполеона. В свою очередь «битва народов» под Лейпцигом, а точнее её результат, привела к национально-освободительному движению в стране. В итоге осенью 1813 года в Голландию вернулся сын изгнанного короля Вильгельма Оранского — Вильгельм, в декабре провозглашённый королём. Теперь Вильгельм IV принимал союзного монарха, благодаря которому он оказался на троне.

В первой же деревне Александра I встретила официальная делегация, и один из её членов, генерал-майор Плат, сказал:

— Голландия освобождена вами от ига! С радостным сердцем, со всею известною честностью голландцев уверяем ваше величество, внука Великого Петра, в нашей благодарности, разделяемой всем народом, соорудившим в душр своей вечный памятник любви и признательности своему избавителю.

Александр скромно ответил, что благодарить следует не его, а Бога.

Отказавшись от почётного конвоя, Александр поехал к крепости Бреда, где был встречен пушечным салютом и колокольным звоном.

В Бреде русского императора приветствовал ещё один голландский генерал, фон дер Плат, — родственник предыдущего, Георгиевский кавалер, служивший в России и получивший золотую шпагу за отличие при штурме Измаила.

В Роттердаме Александра встретил король Вильгельм VI и повёз далее в Гаагу. Александр объехал едва не всю Голландию, побывав в Амстердаме, Бруке, Саардаме.

Особенно тепло встречали Александра в Саардаме, где в 1697 году жил Пётр Великий. Когда Александр вошёл в домик Петра I, то внезапно замолчал, поражённый бедностью и простотой его убранства, а затем тихо проговорил:

— Посмотрите, как немного нужно для человека!

Впоследствии, когда Александру всё чаще и чаще стала приходить мысль оставить трон и жить простым обывателем, он вспоминал Саардам, бедную тесную избушку плотника, и это ещё более укрепляло его в неотвязном намерении отказаться от жребия венценосца, уготованного ему судьбой.

Вечером саардамцы устроили праздничную морскую прогулку и сопровождали короля Вильгельма и Александра на более чем двухстах кораблях и яхтах.

В Амстердаме Александр осмотрел картинную галерею, кабинет редкостей, монетный двор, ботанический сад и несколько старинных церквей. Шумные почести и беспрерывные празднества утомили его, отчего, покинув Голландию, он велел титуловать себя графом Романовым и пытался путешествовать по Германии инкогнито.

Ненадолго он заглянул к матери Елизаветы Алексеевны маркграфине Баденской в город Брухзал, а затем решил на короткое время вернуться в Петербург, после чего отправиться на предстоящий конгресс в Вену.

Здесь позволительно будет прервать сюжет хронологического повествования, раскрывающий жизнь императора Александра I через его конкретные дела и поступки, тем или иным образом повлиявшие на ход русской истории, и остановиться на его внутренней, духовной жизни.

Мы уже познакомились с формированием его религиозных и нравственных убеждений в юности, отметили бурный всплеск религиозности во второй половине 1812 года под влиянием грозных и трагических событий Отечественной войны.

Когда гроза миновала и Александр из государя, терпящего бедствие, стал победителем Наполеона, мистические настроения и религиозные поиски не оставили его. Своеобразным толчком к размышлениям стала встреча Александра с представителями религиозной общины «Богемских братьев», основавших свою церковь ещё в XV веке после разгрома гуситского движения.