Геворг Марзпетуни

— А что, если мы сами предложим мир и попросим дружбы у царя? — спросил Нсыр.

— Наша вера разрешает победить неверного смирением, если не можешь победить его силой, — сказал ден-пет. — Но только знай, что, покорившись один раз, ты должен при случае принудить врага покориться тебе десять раз.

— Необходимо, чтобы армянские войска покинули сейчас Еразгаворс, — ответил востикан. — А там, я знаю, возникнут новые разногласия, князья снова пойдут друг на друга. «Две армянские головы в одном котле не сварятся», — такова поговорка. Когда она оправдается, мы снова обнажим свой меч.

— Да, так лучше. Это единственно разумный выход, — сказал Бешир. И ден-пет согласился с ним.

В тот день, когда союзные князья выстроили свои войска в долине и царь верхом, окруженный свитой, делал им смотр, вдали показался отряд всадников, стремительно мчавшийся к армянскому лагерю. Когда они подъехали ближе, князь Марзпетуни узнал арабское знамя и приказал Гору выехать со своим отрядом навстречу.

Велико было изумление юноши, когда, подъехав к всадникам, он среди воинов востикана увидел сюнийского князя Бабкена в прекрасном вооружении. Растерявшись от этой неожиданной встречи, Гор не успел выразить свое удивление, как князь подъехал к нему, обнял и расцеловал.

— Какой случай и какой ветер помогли твоему возвращению, князь?! — радостно воскликнул Гор.

Князь Бабкен в нескольких словах рассказал ему о цели своего приезда, а затем они оба в сопровождении остальных всадников поехали в лагерь. Сюнийский князь Смбат, узнав издали брата, подбежал и горячо обнял его. Встреча братьев была такой волнующей, что посланцы востикана вынуждены были остановиться. Затем князь Бабкен вместе с ними представился царю, который принял послов под открытым небом в присутствии всех князей.

— Востикан Нсыр приветствует через нас твое царское возвращение в престольный город шахиншаха, — заговорил, выступив вперед, глава посольства. — Вместе с тем, желая установить вечную дружбу с могущественным шахиншахом, эмир просит забыть все распри, которые были между вами, всю злобу и ненависть, которые возникли от злосчастных столкновений, и заключить мирный союз на пользу вашему народу и халифу. И вот, чтобы доказать свои добрые намерения, востикан освободил из темницы князей Сисакян. Один из них проводил нас сюда, а другой, князь Саак, живет в почете во дворце армянских царей в Двине. Эмир подносит шахиншаху достойные дары, которые просит принять как уверение в своих подлинно дружеских чувствах к армянскому народу и его царю.

Закончив свою речь, посол подал знак, и воины поднесли царю привезенные с собой дары.

Царь, недовольный неожиданной помехой своим планам, ради князя Бабкена любезно принял послов, поблагодарил их за добрые намерения и дары. Затем, пригласив послов в город, он обещал ответить на предложение Нсыра через несколько дней.

Эта новость была неприятна князьям и воинам. Войска рвались в бой. А князь Гор считал, часы, оставшиеся до вступления в Двинскую долину. Он мечтал проникнуть в крепость через известный только ему одному подземный ход и своими руками водрузить знамя над двинской цитаделью. В награду за это он надеялся получить поцелуй княжны, которая ждала его во дворце Еразгаворса.

Посольство коварного араба разрушило его надежды.

У царя состоялся совет. Вначале все были за наступление. Но когда князь Бабкен сообщил, что Нсыр в случае нападения царских войск на город грозит повесить на башне крепостной стены князя Саака, присутствующие растерялись.

— Хотя бы для того, чтобы не подвергнуть опасности жизнь брата, мы должны принять предложение востикана, — поспешно заговорил князь Смбат, словно боясь, что остальные воспротивятся этому.

— Ты поторопился, дорогой князь, — заметил, улыбаясь, царь. — Как бы ни было справедливо требование наших войск и князей относительно нападения на Двин, все же я не стану жертвовать жизнью воинов, если можно приобрести дружбу врага мирным путем. Хотя мы и сильнее востикана, но взять Двин, не пожертвовав при этом несколькими сотнями воинов, мы не можем. А этого мы должны остерегаться, у нас и без того слишком много жертв… Вначале на меня произвело неприятное впечатление предложение востикана, потому что и я был охвачен общим воодушевлением, но затем, взвесив все обстоятельства, я пришел к убеждению, что лучше оставить Двин во власти арабов, чем жертвовать армянами. Вот почему я решил принять предложение востикана и заключить с ним мир. Мы займемся внутренними делами нашей страны и будем ждать, когда судьба поможет нам спасти князя Саака из рук его врагов.

С царским решением все охотно согласились, а сюнийские князья сердечно поблагодарили царя за заботу о своем брате. Только один князь Гор был недоволен. Принятое решение отнимало у него славу, которую он надеялся завоевать при взятии Двина.

Царь заметил это и, улыбаясь, сказал присутствующим:

— Кто из вас поможет мне возместить князю Гору утрату, которую он понес при этом примирении?

— Я, великий государь! — воскликнул сепух Ваграм.

— Говори, сепух, буду тебе благодарен, — сказал царь, продолжая улыбаться.

— Несколько месяцев тому назад, великий государь, мы в Гарни благословили обручение князя Гора с твоей приемной дочерью, княжной Шаандухт. Мы решили обвенчать их, как только арабы будут изгнаны из нашей страны и воцарится мир. Это условие сегодня выполнено. Правда, арабы еще не изгнаны из Армении, но их силы уже подорваны: они просят мира. Прикажи нам начать свадебные торжества, и потеря князя Гора будет возмещена.

— Будь здрав, сепух! Более мудрого совета нельзя было дать! — воскликнул царь. — При нашем дворе давно не было празднеств. Пусть с завтрашнего дня начнутся приготовления. Тем более что сейчас в Еразгаворсе и дяди княжны, и сюнийское войско.

Князь Марзпетуни встал с места и поблагодарил царя. А Гор, зардевшись от смущения, опустился на колено и горячо поцеловал царю руку.

На следующее утро было подписано мирное соглашение. Скрепив своей печатью, царь передал его посланцам востикана вместе с дарами.

А через несколько дней в великолепном храме Спасителя, выстроенном царем Смбатом, происходило венчание князя Гора с княжной Шаандухт. На этом торжестве присутствовали царь, царица, вся царская семья и армянские князья. Согласно обещанию, данному в Гарни, крест над молодыми держал Ваграм. В своем блестящем вооружении и в праздничной одежде он производил величественное впечатление. Что касается князя Гора и княжны Шаандухт, то они были прекраснее всех собравшихся здесь юношей и девушек.

Свадебные торжества продолжались несколько дней. Весь Ширак вместе с войсками принял участие в веселье двора.

Шел 925 год, и благодаря мирному соглашению Армения вкушала полный покой.

Союзные князья вместе со своими войсками уехали из Еразгаворса. Один только князь Марзпетуни не возвращался в крепость Гарни, где давно уже находились Гор с молодой женой и матерью-княгиней.

— На предложение царя вернуться к семье князь ответил:

— Час моего покоя еще не настал.

— Как это понять? — спросил царь.

— Я еще не выполнил своего долга, — сказал князь.

— Ты сполна расплатился, — заметил царь. — Вот уже скоро два года, как ты в постоянных заботах. Ты освободил меня от преследования мятежников, ты трудился над объединением князей, ты создал заново войско, ты победил врагов, разогнал полчища арабов, примирил меня с Абасом, нагнал страх на двинского востикана и заставил его просить у меня дружбы. Что еще тебя тревожит?

— Самое главное, государь.

— Что же?

— Моя клятва.

— Какая клятва? — изумленно спросил царь.

— Та, которую я дал в Гарни на могиле святого Маштоца в присутствии воинов обета и населения Гарни.

— А именно?

— Не возвращаться в лоно своей семьи, не входить под свой кров, пока не изгоню последнего араба из страны.

— Зачем же тогда ты позволил мне примириться с востиканом, раз ты давал такую клятву?