Дочь солнца. Хатшепсут

   — Как пожелаете. — Голос Нехси был вежлив и равнодушен. Он прокашлялся, перевёл взгляд на юного воина, затем обратно на Тота и добавил: — Однако я должен напомнить Вашему Высочеству о вашем положении, к которому вы, возможно, пока ещё не привыкли, и предостеречь вас против разговоров с низкорождёнными, даже в необычных обстоятельствах. На этом никчёмном корабле или где-либо ещё Ваше Высочество остаётся царевичем, а этот парень — лучником из охраны.

Тот моментально пришёл в ярость, скорее из инстинкта самосохранения, и потому что опять поступил неправильно, но больше из-за оскорбления, которое ему нанёс Нехси своим снисходительным тоном. Сердито нахмурясь, чтобы скрыть подступающие слёзы, он громко сказал, почти закричал:

   — Раз я царевич, значит, могу сам выбирать, с кем говорить!

   — Без всякого сомнения, — холодно ответил Нехси. Он постоял мгновение, о чём-то раздумывая, затем пожал плечами и пошёл дальше, не глядя на мальчиков. Удивлённый и немного растерянный от своей внезапной победы, Тот вновь повернулся к воину.

   — Ты хочешь поговорить со мной? — спросил он прямо.

   — Да, — выдохнул мальчик. Он тоже казался удивлённым, а его глаза почтительно, даже влюблённо, рассматривали Тота Уголки его рта медленно изогнулись в очаровательной застенчивой улыбке. — Я бы очень хотел поговорить с Вашим Высочеством.

Рассерженное выражение сбежало с лица Тота. Он улыбнулся в ответ, но, когда шёл на корму к своей любимой скамье, почувствовал, что трусит даже больше, чем его спутник. Он одержал победу, но не знал, что с ней делать. Оба застенчиво молчали, пока Тот наконец не выпалил:

   — Покажи мне свой лук.

Мальчик с готовностью протянул ему лук и стрелу. Затем рискнул пояснить, как он устроен и как нужно целиться. Вскоре Тот уже попробовал натянуть тетиву и хотел заодно осмотреть и меч. Незаметно их обоюдная неловкость исчезла, молодой воин оказался живым и разговорчивым собеседником. Он сказал Тоту, что его имя Аменемхеб [112], но все называли его Тиах, что значит «неоперившийся юнец», потому что он был моложе всех в полку. Ему было пятнадцать лет, он приходился сыном младшему судье из Фив и горел желанием стать командиром лучников и завоевать себе в сражениях громкое имя.

   — Это единственный путь в жизни, на который я согласен, — доверительно сообщил он, — хотя мой отец желал, чтобы я стал писцом. Он говорит, что сейчас неподходящее время, чтобы быть солдатом, если я хочу достичь чего-то в жизни. Он, конечно, прав, сейчас, когда Египтом управляет женщина, трудно добыть славу героя. Армия неделями гниёт в казармах, за тринадцать лет ни единого похода, когда можно было бы снять путы с ног. Иногда мне хочется вытянуть жребий и отправиться в Нубию [113]. Там было несколько восстаний, а командует старый Туро. Вот это герой! Он служил при Великом Туш осе и участвовал в стольких сражениях, сколько у меня пальцев...

   — Египтом управляет женщина? — повторил Тот. Не уверенный в своём знании египетского языка, он подумал, что неправильно понял. — Я думал, что мой отец — фараон.

   — Да, он, он, Ваше Высочество! — быстро заговорил Тиах. — Фараон и Владыка Обеих Земель, сам Великий Гор. Я... мой дурацкий язык болтает невесть что, я имел в виду...

   — Ты сказал, что Египтом управляет женщина, — настаивал Тот.

   — Ну, в общем... то есть на самом деле она... — Тиах сглотнул и, волнуясь, продолжил: — Отец Вашего Высочества, Его Величество Сильный Бык, он... он болен. А Божественная Правительница Хатшепсут сообщает Обеим Землям его волю.

   — О, — без выражения сказал Тот. Он не совсем понимал всё услышанное, но не хотел этого показывать, чтобы не показаться глупым. — Повтори мне её имя, — велел он, — этой женщины. Царицы.

   — Её зовут Ма-ке-Ра Хатшепсут, Царская Дочь, Царская Сестра, Царская Супруга, Владычица Обеих Земель, да живёт она вечно.

   — Хатшепсут, — прошептал Тот про себя. Могла ли она быть той женщиной, которую он знал как госпожу Шесу?

   — Она красива? — спросил он Тиаха.

   — Говорят, она красива как сама Хатор. Я никогда не видел её, Ваше Высочество. Только издали.

Должно быть, это она. В сознании Тота возникли обрывки потускневших радостных воспоминаний — о смехе, о солнечном свете, о каплях воды на его разогретых солнцем плечах и прекрасной даме, подбрасывающей в воздух маленькую девочку и качающей её на вытянутых руках... Может быть, у него была сестра?

   — Я плохо помню Египет, — сказал Тот, вновь ощутивший смущение. — Но я помню сад. Нехси сказал, что это было во дворце моего отца. И там была маленькая девочка. Кажется, я с ней играл...

   — Возможно, это была двоюродная сестра Вашего Высочества, царевна Неферур, старшая дочь Божественной Правительницы.

   — Нефер! — Как вспышка света это имя сверкнуло в воспоминаниях Тота... — Я называл её Нефер, а она всё время пыталась стукнуть меня. Значит, она мне не родная, а двоюродная сестра...

Ещё один вопрос озадачил его. Если госпожа Шесу была матерью Нефер, а Нефер — его двоюродная сестра, значит, госпожа Шесу была его тёткой. А кто же тогда был его матерью? Тиах, хотя и с очевидной неохотой, просветил его и на этот счёт. Скорее всего его мать умерла. Рассчитывали, что она вместе с Тотом будет в Вавилоне, но там никто ничего не знал о ней. Её звали Исет, женщина из Покоев Красоты.

   — Значит, я царевич только наполовину, — озадаченно сказал Тот.

   — Нет, Ваше Высочество, ни в коем случае! — воскликнул потрясённый Тиах. — Ваше Высочество — сын фараона, единственный царевич Египта. Действительно, у Божественной Правительницы две дочери, но это же не влияет на положение наследника, ведь женщина не может... — Он сделал паузу, казалось, удивляясь сам себе, а затем осторожно продолжил: — Ваше Высочество — единственный сын фараона. Когда фараон присоединится к богам, Ваше Высочество обязательно станет фараоном вместо него.

   — Я буду фараоном? — задохнулся Тот.

   — Да, когда Его Величество — да будет он жив, здоров и могуч — отбудет в Западные Земли.

Некоторое время Тот сидел с разинутым ртом, уставясь перед собой. Трудно поверить в то, что он — царский сын. А уж то, что он сам когда-нибудь должен стать царём, Тоту не могло представиться в самом невероятном сне. Это нужно было обдумать в одиночестве. Он закрыл рот и быстро отвернулся посмотреть на море, инстинктивно превратив лицо в непроницаемую маску.

   — Западные Земли, — повторил он. — Ты имеешь в виду его смерть?

   — Если Вашему Высочеству угодно так понять это. — Его вопрос оказался для Тиаха новым потрясением.

   — А как ещё я могу понять это? Разве не все люди умирают?

   — Да, но разве можно назвать фараона человеком!

   — А кто же он такой?

   — Как кто? Он Гор! Он фараон!

Удивлённый Тот повернулся обратно и с любопытством посмотрел на друга. Видимо, того, о чём шла речь, он ещё не понимал. Тиах сразу заметил это, но был не в силах что-нибудь объяснить. К тому же что-то в расспросах Тота очень волновало его.

Тот тактично прервал обсуждение этой темы и вновь уставился на море. Он собирался задать другой вопрос, намного, намного более важный.

   — Ещё... ещё один... я думал о нём. Я когда-то знал одного старого воина. Его звали... — Тот сглотнул и почти беззвучно договорил: — Яхмос.

   — А, Яхмос-из-Нехеба! — сразу же воскликнул Тиах.

   — Так ты знаешь его? — вскричал Тот.

   — Нет, я не знаю. Я уже говорил Вашему Высочеству, что я всего лишь самый молодой лучник в моём полку, как же я могу быть с ним знакомым? Но во всех казармах знают его имя и славу, которую он завоевал в старые-старые времена; Этот старик служил троим фараонам — никогда ещё не было такого воина! Ведь он помогал выгнать гиксосов из Египта, он сражался плечом к плечу с великим Гором, который был дедушкой Вашего Высочества, осаждал проклятый Аварис и плавал по этому самому морю в погоне за нечистыми отродьями. Говорят, он выгнал их за пределы мира...