Тайная история Марии Магдалины

— Петр! Да, это правильно, потому что он вдобавок еще и твердолобый, — поддержал Иисуса брат Симона Андрей.

Так или иначе, ответы, полученные Иисусом на вопрос о Мессии, похоже, его не удовлетворили.

«Но в чем тут дело? Он спросил, ему ответили, честно и откровенно, — думала Мария. — И меня он укорил: не по той, видишь ли, причине я решила за ним последовать».

А какую причину можно считать более веской? Он изгнал из нее демонов, чего не мог сделать никто другой, избавил от тяжкого бремени. Конечно, Мария хотела быть рядом с ним, на тот случай, если они вернутся, но после этого…

Люди, в большинстве своем, следуют за кем-то именно ради тех благ, которые он может им дать. Неужели это так вопиюще неправильно? Мария осознавала, что она пытается оправдаться. Суть в том. что люди ждут чего-то от Мессии, хотят, чтобы он дал им нечто, одним — одно, другим — другое. Но сами ему ничего давать не собираются. С другой стороны, а нужно ли ему что-нибудь? Разве Мессия нуждается в нашей помощи?

Когда пришло время отдохнуть, Мария просто растянулась на полу Иисусова убежища, прямо на голой земле. Это ее ничуть не беспокоило. Ее вообще ничто не беспокоило: впервые после изгнания демонов она заснула, причем заснула по-настоящему. Тем крепким сном, о котором безнадежно мечтала долгие годы.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

УЧЕНИЦА

Глава 21

На следующий день послушать Иоанна Крестителя собралось еще больше народу. Иисус и его спутники тоже стояли и слушали, причем Иисус, как отметила Мария, одобрительно кивал, особенно при упоминании грядущего Царства Божия. Правда, когда речь заходила о лопате, очищающей гумно, и сожжении соломы в огне неугасимом, о будущих потрясениях и суровом суде, ему, кажется, становилось немного не по себе.

— Истинно говорю я вам, идущий за мной явится во гневе, с мечом в руке. Я крещу вас водою, но идет сильнейший меня! Он станет крестить вас Духом Святым и огнем! — вещал Иоанн. — Не надейтесь, что грешные смогут избежать грядущего пламени! Покайтесь!

Он вошел в быстрые воды Иордана и стоял там, грозно озирая толпившихся на берегу людей. Никто не мог избежать его пронизывающего взгляда.

— Прямыми сделайте стези Господу! — взывал Креститель.

И тут на берегу появился отряд солдат, но не римских, а иудейских.

— Эй, ты! — окликнул пророка командир, — Это ты тот Иоанн, которого называют Крестителем?

Какое-то мгновение Иоанн растерянно смотрел на пришельца: он, похоже, привык, что здесь громко вещает лишь он один. Впрочем, Креститель быстро совладал с собой и в прежней манере ответил:

— Да, это я. И я говорю вам, что вы тоже должны покаяться и…

— Не тебе, глупец, указывать нам, что делать, указывать будем мы, — оборвал пророка командир, — И слушай, что тебе говорят: если ты не прекратишь нападки на Ирода Антипу, ты будешь взят под стражу.

Иоанн вскинул голову, увенчанную копной спутанных волос. Его кудлатая борода как нельзя лучше соответствовала лицу с обветренной, обожженной солнцем кожей.

— Вы пришли от него?

— Да. Царь послал нас, чтобы остеречь тебя.

— Тогда, похоже, все перевернулось с ног на голову, ибо это мой долг предостеречь Антипу, а не наоборот. Как пророк, я внимаю гласу Господню и пересказываю Слово Его всем, желают они слушать или нет. — Иоанн сурово насупил брови.

— Он слышал твои слова не однажды. Тебе дали выговориться, но пора и остановиться. Царь не глухой.

— А кажется, будто глухой, ибо он продолжает готовиться к своему кровосмесительному браку.

— Прекрати! Сам ты глухой. Это последнее предупреждение. — Солдаты угрожающе смотрели на Иоанна сверху, с берега.

— Придите и пройдите обряд крещения! — воззвал Иоанн, — Еще не поздно покаяться!

Презрительно фыркнув, командир повернулся и вместе с солдатами пропал из виду, мигом скрывшись в прибрежном кустарнике.

— Он отважный человек, — услышала Мария слова Иисуса, обращенные к Симону, теперь названному Петром.

Симон-Петр кивнул.

— Храбрее меня.

— Сейчас, наверное, да. Но это может измениться. Отвага не то качество, которое дается раз и навсегда и остается неизменных, вроде роста или цвета глаз.

— Истинно говорю вам, — громыхал Иоанн, — сотворите же достойные плоды покаяния, ибо всякое дерево, не приносящее добрых плодов, срубают и бросают в огонь!

— Что же нам делать? — послышались выкрики из толпы, — Наставь нас! Научи!

Иоанн распростер руки.

— У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища — делай то же.

Многие восприняли это буквально. Люди стали озираться по сторонам, и скоро какая-то женщина чуть ли не насильно вручила Марии тунику и плащ. Тронутая до слез Мария взглянула на Иисуса, желая узнать, что тот думает о проповеди Иоанна и поведении его учеников, но, к своему удивлению, увидела на его лице странное, отсутствующее выражение. Он вроде бы смотрел в сторону Иоанна, но сквозь него, словно прозревая нечто невидимое.

— Друзья мои, — тихо промолвил Иисус спустя мгновение, — теперь я должен удалиться в пустыню. Один.

Его новые последователи были потрясены.

— Но… когда ты вернешься? — ошарашенно спросил Филипп, только что казавшийся таким радостным и уверенным.

— Сам не знаю. Может быть, через несколько дней, может, задержусь дольше. — Он поманил всех ближе к себе. — Вы можете подождать меня здесь. Если не можете ждать, возвращайтесь домой. Я найду вас потом.

— Как? — спросил Симон-Петр, — Как ты нас найдешь?

— Найду, не сомневайтесь. Разве я уже не нашел вас?

— Да, но…

— Те, кто может подождать, пожалуйста, подождите. Оставайтесь здесь, молитесь, слушайте Иоанна, узнавайте друг друга поближе. Еда и питье, что есть в палатке, все ваше. Если я одержу победу, то вернусь к вам.

Солнце было уже на западном небосклоне, на полпути к горизонту. Тени под скалами удлинялись, над водой разгулялся холодный ветер, заставлявший новообращенных, которых Иоанн крестил, окуная в холодную воду, ежиться и дрожать.

— Одержишь победу? — Андрей произнес это слово с расстановкой, как будто никогда не слышал его раньше.

— Одержу победу, — повторил Иисус. — Это должно определиться на закате.

Учеников еще более поразило то, что он застегнул наброшенный на плечи плащ, подтянул ремни сандалий, проверил посох и вознамерился уйти.

— Сейчас?! — Нафанаил, казалось, пришел в ужас, — Подожди хотя бы до утра!

Иисус покачал головой.

— Нет, — твердо заявил он, — мне надо отправляться немедленно.

С этими словами Иисус, провожаемый изумленными взорами, решительно направился к воде, перешел брод и, выйдя на восточную тропу, что уводила в самые дикие и бесплодные земли, ни разу не оглянувшись, зашагал по ней вдаль.

На закате толпа, собравшаяся послушать Иоанна, разошлась Имевшие шатры или шалаши направились к ним, и скоро по всей округе засветились красные точки костров, на которых готовили еду. Остальные разбрелись по ближним деревушкам, ну а жившие неподалеку — к себе домой. Очевидно, у Иоанна имелась группа постоянных, преданных учеников, следовавших за ним повсюду. иные же приходили от случая к случаю, а кто и вовсе один раз, чтобы удовлетворить любопытство.

Недавно образовавшаяся маленькая группа последователей Иисуса собралась у костра, за вечерней трапезой. Каждый вносил в общий котел, что мог, но у Марии никакой еды не было, и ей приходилось лишь полагаться на новообретенных товарищей. Правда, с той снедью, что имелась у них — несколько соленых рыбин, немного сухарей и мешочек с финиками— тоже особо не разгуляешься.

— Ну, что будем делать? — прервал затянувшееся молчание Симон. — Ждать Иисуса здесь, как было сказано?

Темнота скрадывала выражения лиц, но Мария знала, что все растеряны. Уход Иисуса в пустыню стал для них неожиданностью.