За давностью лет

Андрей рассмеялся:

— Вот так слухи рождаются. Не скажите кому-нибудь такое. Здесь через пять кинут толпа будет.

— Эх, Степаныч, не понимаешь, что такое тайна следствия! — вступил в разговор Федюня. — Тут надо молчать железно, иначе всю шайку спугнешь.

Андрей улыбнулся, вспомнив суровые наставления Дутикова.

— Товарищи! Честное слово, тут дело идет об истории. Просто вы наткнулись на остатки здания, построенного лет двести назад. Ясно? Надо, чтобы его осмотрели археологи. А потом вам разрешат дальше копать. Просто объявляю перерыв на день или два, смотря по обстоятельствам.

— Это ты нашему начальству скажи, — ответил Степаныч, — а то нам из-за тебя еще прогул поставят.

— Скажу незамедлительно, — согласился Андрей. — Где расположена ваша контора?

— Вон в том красном доме, — показал Степаныч. — Пошли, Федюня, перекусим пока. Работа не волк!

— Пока я хожу, ты побудь здесь, — строго сказал Андрей Василию. — Я заодно там позвоню начальству, пусть археологов подсылают. Никого не пускай!

— Есть, товарищ лейтенант! — радостно ответил Василий, довольный ответственным поручением.

— ...Иван Семенович! Это я, Красовский! Докладываю с места происшествия! — кричал в трубку Андрей, кося одним глазом на молодую техника-смотрителя, которая всем своим видом выражала крайнее недовольство его самоуправством.

— Вот как! Не успел начать действовать, как уже место происшествия нашел! — услышал он саркастический голос Дутикова. — Ты с пареньком, владельцем монеты, познакомился?

— Да! Он меня и привел на место находки этой монеты Предполагаю, что здесь клад!

— Какой склад?

— Не склад, Иван Семенович, а клад!

— Час от часу не легче! Ну, Красовский! То у тебя банда, а теперь клад.

— Ничего удивительного. Тут двое рабочих копали траншею, чтоб трубу заменить. Вот монету и откопали!

— Одна монета еще не клад, Андрей Борисович! Зачем раньше времени скоропалительные выводы делать? — тут же дал отповедь Красовскому его начальник. — Вы что, и рабочим объявили, что нашли клад? Представляю, какой ажиотаж подняли!

— Ну что вы, Иван Семенович! Это я только с вами своими соображениями делюсь. Я рабочим сказал, что они наткнулись на фундамент здания восемнадцатого столетия и что необходимо вызвать археологов.

— Это другое дело! — смягчился голос в трубке. — Разумно поступил. А как археологов думаешь вызывать?

— Н-не знаю, — растерялся Андрей. — Я думал, вы...

— Я ни разу с подобными вещами не сталкивался в своей практике. Раз уж ты начал, доводи до конца. Знаешь, наверное, что инициатива наказуема! — рассмеялся Дутиков.

— Надо, пожалуй, с Максимом Ивановичем посоветоваться...

— Это руководитель вашего исторического клуба? Правильно!

— Он ведь работает в историческом журнале и сам иногда участвует в раскопках.

— Действуй. Хотя постой. Скажи адресок.

— Большой Черкасский переулок.

— Хорошо. Если будет время, загляну, посмотрю, какой ты клад нашел.

...Максим Иванович все понял с полуслова.

— Большой Черкасский? Вот что, Андрей. На твое счастье, рядом, на Новой площади, находится Музей истории и реконструкции Москвы. Там есть опытнейший археолог Александр Григорьевич, великолепный знаток старой Москвы. Иди быстренько туда, а я ему позвоню. Сам подъеду через часок. Ну, удачи тебе!

..Александр Григорьевич, седовласый старик, сутулость которого изобличала кабинетного работника, слушал Андрея со всевозрастающим интересом, потом развернул карту старой Москвы.

— Покажите, где обнаружили фундамент. Так, ясно. Между Ильинкой — так раньше называлась улица Куйбышева — и Никольской — это та, что теперь называется Двадцатипятилетия Октября. Да, в этом районе, что заселяли издавна, могут быть самые неожиданные находки. Что же, идемте на место. Там будет виднее.

— А кто же копать будет? — удивился Андрей.

Александр Григорьевич улыбнулся:

— В нашем музее археологов раз, два — и обчелся. Потом, Максим Иванович мне сказал, что вы с ним неоднократно бывали в экспедициях.

— Бывал...

— Ну вот, нас уже двое. Максим Иванович подойдет — уже будет трое. Я думаю, что и этот юный рудознатец не откажется помочь?

— Василий? — улыбнулся Андрей. — Я думаю, что с удовольствием. Еще дружков приведет.

— Лопаты, надеюсь, там есть? — спросил Александр Григорьевич, укладывая карту в ящик стола. — Сейчас я только фотокамеру и кисточки захвачу. Да, надо еще будет металлическую сетку найти с мелкой ячеей, чтобы землю просеивать.

— Я думаю, техник-смотритель поможет, — сказал Андрей, вспомнив симпатичную девушку.

...Добровольных помощников оказалось предостаточно. Вернулись двое землекопов с обеда, Василий привел веснушчатого друга Митю. Александр Григорьевич и Андрей начали аккуратно расширять раскоп, а остальные тем временем просеивали вырытую землю.

— Смотрите внимательнее: еще монеты должны быть, — периодически напоминал им Андрей.

Но, увы, среди пробок, кусочков стекла, жести и прочего мусора, к разочарованию «сеятелей», так ни одной монеты больше не оказалось.

— Отсутствие результата есть тоже результат! — утешил их Андрей, уже углубившийся более чем на метр.

— Не спеши, Андрей, копай внимательнее, — сделал ему замечание подошедший Максим Иванович. Он с юношеской живостью спрыгнул вниз и присоединился к копавшим.

Наконец они освободили от земли всю кладку. Она составляла прямой угол, разорванный у основания.

— В этом месте, видать, до нас еще копали.

— Ну и какие выводы можно сделать, Александр Григорьевич? — спросил Максим Иванович.

— Вывод совершенно однозначный, — твердо сказал археолог. — Это остатки русской печи, точнее, ее основание. Находилась она в зажиточном доме, скорее всего купца.

— Почему вы так думаете? — не удержался Андрей.

— Печь была облицована красивыми зелеными изразцами. Вот видите, мне удалось найти несколько осколков изразцов. Судя по ним, а также по кирпичам, время кладки, а значит, и всего строения — первая половина восемнадцатого столетия...

— А откуда же монета тут взялась? — не удержался от вопроса Степаныч.

К этому моменту вокруг раскопа собрались все «археологи». Подошел и Дутиков, степенно со всеми поздоровался и внимательно поглядел вниз, на кирпичную кладку.

— Андрей Борисович мне говорил, что дом, наверное, сгорел во время пожара тысяча восемьсот двенадцатого года, — вступил в разговор Василий. — Наверное, хозяева, когда убегали, рубль обронили.

— Не исключено, — кивнул головой Александр Григорьевич. — Впрочем, не будем торопиться. Давайте-ка аккуратненько разберем кладку по кирпичику.

Он вставил лопату в шов кладки и начал осторожными усилиями ее раскачивать.

— Во раньше какой раствор был, не поддается! — восхитился Федюня.

— На века клали, — согласился Степаныч.

Однако кирпич все же поддался. Александр Григорьевич осторожно руками освободил его от растворной рамки, поднял и ахнул:

— Здесь что-то есть!

Максим Иванович и Андрей тут же нагнулись, стараясь рассмотреть что-то в образовавшейся нише.

— Остатки доски, по-моему, — поспешил сделать вывод остроглазый Андрей. — Правда, сверху какие-то металлические переплетения.

Максим Иванович и Александр Григорьевич понимающе переглянулись.

— По-моему, вот этот кирпич надо еще снять, чтобы не повредить, — сказал Максим Иванович.

— Товарищи, прошу найти срочно коробку! — неожиданно тонким голосом, выдающим волнение, крикнул Александр Григорьевич.

— Какую? — спросил Василий.

— Желательно из-под обуви.

— У меня есть, сейчас принесу, — торопливо сказала техник-смотритель и, зардевшись, пояснила: — Я сегодня сапоги купила.

— Только поскорее, пожалуйста! — бесцеремонно поторопил ее, до того столь сдержанный, археолог. Видно, находка и впрямь была необычной.

— Так что же это? — озадаченно спросил Андрей.

— Неужели не понял? — улыбнулся Максим Иванович. — Ларец. Деревянный, но обитый для крепости железными пластинами.