Лучи из пепла

Когда все это уже было достигнуто, осталось договориться с авиакомпанией, которая взялась бы перевезти девушек и сопровождающих их лиц через Тихий океан и затем доставить обратно. Однако здесь Казинс потерпел неудачу. Но тут неожиданно в дело вмешались военно-воздушные силы США: их представитель на Дальнем Востоке генерал Хэлл предоставил девушкам для поездки в Нью-Йорк специальный самолет. Это обстоятельство сыграло вскоре весьма важную роль, хотя и по совершенно неожиданному поводу. Дело в том, что, как только «Скаймастер С-54» вылетел из Японии с «атомными девушками», на борт самолета прибыла радиограмма, подписанная начальником дальневосточного отдела госдепартамента Уолтером Робертсоном. Пилоту было приказано немедленно прервать полет. По-видимому, видный чиновник впервые узнал о готовящейся акции и в последний момент решил помешать ей.

Казалось, что вся двухлетняя подготовительная работа неминуемо погибнет из-за одного бюрократического росчерка пера. Однако пилот самолета, который своими глазами видел, с какой радостью и надеждой отправлялись в путь молодые девушки, отмеченные когтями атомной смерти, размышлял недолго. Он немедленно дал ответную радиограмму, заявив в ней, что обязан подчиняться лишь приказам своего военного начальника генерала Макнотона и, пока не поступит соответствующее распоряжение именно от Макнотона, самолет будет по-прежнему держать курс на США.

Однако приказа о возвращении девушек в Японию — чего так опасались немногие посвященные на борту самолета — так и не последовало. Путь от госдепартамента до командования американскими ВВС оказался, к счастью, длиннее, нежели воздушная трасса между аэродромом в Токио и Митчел эйрфилд в Нью-Йорке. Отослать же девушек ни с чем обратно после устроенной им на американской земле необычайно радушной встречи — на это не мог решиться даже самый бессердечный политикан.

Наименьшую популярность снискала акция помощи «атомным девушкам» в самой Хиросиме. Начать с того, что при выборе счастливиц, которые могли поехать в Соединенные Штаты, важную роль играл пастор Танимото. Во всем мире этот превосходный человек получил широкую известность как главный персонаж нашумевшего репортажа Джона Герси «Хиросима». Однако в родном городе к Танимото относились на редкость недоброжелательно. Возможно, что успех действительно несколько вскружил голову доброму пастору: по временам он не прочь был похвастаться. Но все это еще далеко не оправдывает тех нападок, которым он подвергался. По-видимому, они были вызваны главным образом завистью его сограждан.

И на этот раз Танимото был избран мишенью всевозможных недоказанных и недоказуемых нареканий. Так, про него говорили, что он устроил поездку девушек в США исключительно в целях саморекламы. Вместо того чтобы организовывать сенсационную поездку за океан, можно было бы оперировать «келоиды» в самой Японии с гораздо меньшими затратами. Считалось также, что Танимото рекомендовал для лечения только девушек, принадлежавших к его пастве, и что американцы в свою очередь выискивали мэйденс не слишком обезображенных шрамами, так как показать американским гражданам еще более искалеченных девушек — жертв атомной войны — просто-напросто не осмеливались.

Однако сообщения японских корреспондентов из Америки о необычайно сердечном приеме, оказанном двадцати пяти young ladies from Hiroshima (молодым леди из Хиросимы), заставили критиканов замолчать. Восторженные письма, которые участницы поездки посылали своим близким, также способствовали тому, что возражения и подозрения японцев мало-помалу стихли.

Зато все громче становились голоса, задававшие вопрос, который хотя давно уже ставился японской общественностью, но приобрел особую актуальность лишь после трагедии «Счастливого дракона», — вопрос о том, что, собственно говоря, делают сами японцы для своих соотечественников, переживших атомную бомбардировку. Ответ на этот вопрос дали вновь посланные в Хиросиму и Нагасаки японские репортеры. Он гласил: «Ровным счетом ничего». Теперь в Японии наконец начали осуждать не только бессердечие американцев, но и свое собственное безразличие к судьбе «хибакуся».

Так, к примеру, только сейчас стало известно, что профессора и студенты курсов по усовершенствованию врачей в Хиросиме уже давно заявили о своей готовности бесплатно лечить жертвы атомной бомбы и что их предложение было отклонено из-за интриг нескольких влиятельных частных медиков. В связи с этим возникло подозрение: не могли ли те же самые врачи с помощью различных хитросплетений заставить японское министерство здравоохранения ответить отказом на предложение американцев лечить больных лучевой болезнью, если такое предложение было сделано? Обнаружилось также еще одно обстоятельство: мэр Хамаи, хлопотавший в Токио о дальнейших субсидиях для Хиросимы, получил отказ, потому что представители правительственного большинства потребовали от популярного главы города вступить в их партию. Однако Хамаи не пошел на эту бесчестную сделку. Он считал, что обманет своих избирателей, которые два раза подряд оказывали ему доверие как представителю оппозиции.

После первого «хождения по мукам» в Токио Хамаи сделал в 1953 году еще одну попытку получить заем для Хиросимы, на этот раз в США. Но и тут он потерпел фиаско. Провалился также проект Гарольда Орама — главы известной фирмы коммерческой рекламы. Орам хотел организовать в Соединенных Штатах большую кампанию по сбору средств для Хиросимы.

В июне 1954 года он дал знать Хамаи, что вопреки всем ожиданиям ему не удалось основать задуманное им Общество помощи Хиросиме, потому что предполагаемые покровители — «влиятельные и выдающиеся личности» — отказались участвовать в этом предприятии. (Особенно рассчитывал Орам на Мильтона Эйзенхауэра, одного из братьев тогдашнего президента.) «Виною всему, — писал Орам, — сложившееся в настоящий момент положение в мире и явное изменение образа мыслей у видных западных деятелей».

Все эти неудачи прервали политическую карьеру Хамаи. Мэра упрекали в том, что он не имеет влиятельных покровителей в США, которые могли бы помочь Хиросиме. В результате самый заслуженный борец за восстановление города, выставивший в 1955 году в третий раз свою кандидатуру на выборах мэра, потерпел поражение.

И все же через десять лет после «пикадона» широкая общественность Японии начала хоть как-то помогать жертвам атомной бомбы. Одна только продажа специальных новогодних марок по всей стране принесла миллионы иен; выручки от этой продажи хватило на то, чтобы построить в Хиросиме госпиталь для больных лучевой болезнью. В парламенте впервые начал обсуждаться вопрос о принятии закона, обеспечивающего жертвам атомной бомбардировки бесплатное медицинское обследование, а также пожизненное лечение. Кампания, начатая в 1951 году горсткой решительных людей в многострадальной Хиросиме, наконец-то была поддержана всем японским народом.

ВДВОЕМ ПРОТИВ ГИБЕЛИ

Собственно говоря, Кавамото намеревался жениться на Токиэ сразу же после того, как попросил ее руки. На выходное пособие, которое Итиро получил, распрощавшись с электростанцией в Сака, жених и невеста приобрели несколько дешевых предметов домашнего обихода и сняли комнату в районе вокзала.

Незадолго до рождества женился их общий друг и брат по крещению Фукуда: это он привел Итиро шесть лет назад на уроки английского языка, где тот и познакомился с Токиэ. Казалось само собой разумеющимся, что одновременно будут сыграны две свадьбы. Бракосочетание Фукуды действительно состоялось, но Токиэ и Итиро присутствовали на нем лишь в качестве гостей.

— Мы должны, к сожалению, еще немного подождать, — объяснял Кавамото. — Денег, которые я получил, не хватило на то, чтобы приобрести все необходимое. У нас нет даже приличного постельного белья. Я теперь простой поденщик, а Токиэ надо заботиться о своей матери.

Нескольким близким друзьям Итиро признавался: