Королева воинов

Они двигались до темноты, пока езда по изрытым дорогам не стала опасна для лошадей. Но едва солнце чуть позолотило небо на востоке, все поднялись, наскоро поели и скакали без устали весь следующий день. Они безошибочно вышли туда, куда намечали, уже на второй день пути, покрыв почти сто двадцать пять миль.

Двадцатый легион Валерия стоял в долине, в семидесяти милях к западу от Лондиния. Светоний Паулин и его старший легат, второй командующий Фабий Терций, остановились на холме, чтобы дать отдых лошадям.

Светоний поблагодарил богов, что нашел легион так быстро. С учетом сообщений шпионов с юга и востока о растущем числе восставших, худшие опасения Дециана Цата подтвердились. Поэтому вместо того, чтобы отправиться сначала к Камулодуну и самому посмотреть на разрушения, Светоний положился на полученные отчеты и приказал немедленно скакать к Лондинию. Он хотел соединиться с Двадцатым легионом и, по возможности, с Четырнадцатым легионом Гемина, чтобы немедленно подавить восстание.

Спускаясь с холма, Светoний увидел, что префект, командовавший легионом, удвоил количество часовых. Отлично!

Светоний приблизился к десятку часовых на южном фланге.

— Стоять, всадники! — прокричал страж, наставляя на них копье. — Назовите себя.

— Гай Светоний Паулин, правитель Британии и командующий всех армий, в сопровождении легата Фабия Терция и моей личной охраны.

Поняв, что перед ним самый могущественный человек во всей Британии, солдат поприветствовал правителя:

— Прошу прощения, я не узнал вас и легата.

— Тебе не нужно извиняться, воин. Ты должен останавливать каждого, кто пожелает проехать в лагерь.

Солдат отступил в сторону.

Светоний и его эскорт поскакали по лагерю, пытаясь отыскать палатку местного начальника. Солдаты выходили, чтобы посмотреть, что происходит; кто-то узнавал правителя и приветствовал его, иные интересовались, кто это приехал.

Когда они вошли в главную палатку, удивленный префект, оторвавшись от карт, гневно вскинул глаза — он не любил, когда к нему врывались без предупреждения. Однако, узнав вошедших, обрадовался:

— Префект Каллист Марк Антоний к вашим услугам…

Светоний взял предложенный бокал вина и сразу же перешел к делу:

— Как быстро вы можете привести своих людей в боевую готовность, префект?

— За три дня.

— Они отправятся на восток, к Лондинию, уже завтра утром. Как много проходят ваши воины за день?

— Двадцать миль.

Светоний обменялся взглядами с Фабием и склонился к карте, чтобы освежить в памяти расположение земель бриттов.

— Они будут проходить двадцать пять, или мы будет распинать десятерых за день, — резко сказал Фабий.

У Каллиста отвисла челюсть, и Фабий с трудом удержался от смеха.

— Ваши люди будут проходить двадцать пять миль в день так же, как и Девятый легион, когда попал под мое командование, — сказал Светоний.

Он в упор посмотрел на префекта. У того вдобавок округлились глаза.

— Не удивляйтесь так, префект. Я уверен, что легат не собирается распинать кого попало. Я буду награждать ваших людей едой и прибавкой к жалованью за каждую лишнюю милю, которую они будут проходить за день. Теперь скажите мне, какие сведения у вас есть о восстании Боадицеи?

— Новости — всё хуже с каждым днем. С тех пор как она захватила Камулодун и особенно после разгрома посланных подкреплений, к ней приходят толпами со всей Британии. Мои люди сообщили, что сейчас у нее уже более ста тысяч человек. Она каким-то образом смогла объединить королевства иценов, триновантов и катувелланов, и уже сегодня я услышал, что короли коританов, добуннов и атребатов тоже пообещали ей помочь.

Светоний в недоумении покачал головой. Фабий подошел к карте и указал командующему расположение трех королевств.

— Клянусь богами! Если это правда, то скоро поднимется вся Британия. Где сейчас ее армия? — спросил Светоний.

— Ее лагерь — в тридцати милях к северо-востоку от Лондиния. Я получил донесение от префекта города, он умоляет отправить легион к нему на помощь.

— И почему же вы не сделали этого, префект? — спросил Светоний.

— Я не получал такого приказа. Я не знал, решите ли вы, что мне нужно защищать город или же объединиться с вами для атаки. Простите, я три дня подряд посылал к вам гонцов. Я понятия не имел, присоединяться ли мне к войскам на западе, ждать ли вашего возвращения или защищать Лондиний. Простите, но пока у меня нет вашего приказа…

Светоний кивнул головой, поняв, что был с префектом слишком суров.

— Вы были совершенно правы, оставшись ждать, префект. Но утром мы должны выступить. Немедленно прикажите начать приготовления.

— Но, — возразил Каллист, — мы готовы будем выступить только через три дня, два — самое раннее. Нужно подготовить вооружение, припасы, надо собрать заболевших…

— Мы выступаем завтра на рассвете в полной готовности. Опаздывающих ждать не будем. Сейчас не тот момент, чтобы подтягивать слабые звенья, префект, нужно собрать все наши силы. Если Боадицея хоть вполовину такая женщина, как о ней говорят, тогда она знает, что мы — в неделе пути от Лондиния. Если мы прибудем туда до ее прихода, неожиданность будет равняться дополнительным десяти центуриям. Поэтому я предлагаю вам отодвинуть в сторону карты и готовить своих людей к быстрому походу.

Они были вконец истощены и больше походили на толпу: снаряжение в беспорядке, оружие болтается кое-как, повозки с провизией остались где-то позади. Но войска достигли окрестностей Лондиния за два с половиной дня, чем привели в ликование префекта города. Светоний и Фабий сразу начали изучать местность, берега реки и оценивать возможности защиты.

Не заботясь о дисциплине, измотанные солдаты повалились на землю и только смотрели на полуденное солнце, пытаясь восстановить силы. Никогда, думали они, никогда еще в истории Рима большому войсковому соединению не приходилось идти так далеко и в таком темпе. Они даже не шли, а бежали, затем шли и снова бежали, потом шли быстрым маршем и снова бежали, некоторое время отдыхали и повторяли все снова и снова. Когда же увидели вдали серебро Тамеса, у авангарда вырвался ликующий крик, и его подхватила вся армия.

Но похвалы командующего Светония и от легата Фабия не последовало. Оба они, не слезая с лошадей, уже добрый час изучали берега реки. На северном — расположилась большая часть города, а на южном — меньшая. Римские инженеры построили через реку деревянный мост, и Светонию было совершенно очевидно, что именно это сделает Боадицею уязвимой.

Светоний и его помощник видели Лондиний впервые с самого своего приезда в Британию, до этого они были слишком заняты, занимаясь подавлением восстания на западе страны.

— Во имя богов, кому пришла мысль соорудить город и даже не обеспечить его надлежащими укреплениями? — удивился Фабий. — В нем, должно быть, где-то около семидесяти тысяч жителей, и он открыт для атаки со всех сторон. Это не простая халатность. Это безумие. Сумасшествие!

Разделяя его мнение, префект Каллист мягко ответил:

— Никто его здесь не строил. Он вырос сам по себе, начиная с нескольких домиков, в которых жили семьи рыбаков. Затем сюда за чистой водой начали приходить дубильщики кож, а потом наши инженеры заметили, что русло реки здесь глубокое и потому место удобно для гавани. Следом сюда пришли купцы. Город расширялся все больше и больше, пока не вырос в то, что вы теперь видите.

— Фабий прав. Это безнадежно, — сказал Светоний. — Беззащитный город, не имеющий ни стен, ни какой-либо иной возможности остановить наступающую армию.

— Мы можем перенести мост, господин, и попытаться защитить только северный берег. Южный будет в безопасности, пока мы будем сражаться с Боадицеей, — сказал легат.

Светоний кивнул:

— Допустим. Но северный берег — худшее место для защиты. Посмотрите туда, — указал он вдаль. — Нам понадобится десять легионов только для того, чтобы обеспечить глубину нашей обороны. Как я могу защитить этот город от орд Боадицеи?