Правитель Аляски

   — Антонио! — накинулась пострадавшая на мужа. — Что же ты не заступишься? Эта дрянь всю меня оплевала!

Лазарев едва сдерживал улыбку. Приставленный к животным матрос Кузьмичев хмуро бубнил:

   — Сама полезла с нежностями да ещё и обижается. Нечего к животным приставать!

Оскорблённые в своих лучших чувствах, итальянцы тут же удалились в предоставленную им каюту.

На следующий день, отсалютовав порту Кальяо девятью выстрелами, «Суворов» покинул гавань.

Ново-Архангельск,

2 марта 1816 года

Вопреки намерению Баранова поскорее прислать подмогу доктору Шефферу отправка судов на Сандвичевы острова задерживалась. После возвращения с промыслов и «Открытие» и «Кадьяк» требовали ремонта. «Открытие» привели в порядок первым, и Баранов решил сразу же направить его в южный вояж под командой лейтенанта Подушкина.

За время, прошедшее после отъезда на Сандвичевы доктора Шеффера, Баранов более глубоко продумал все выгоды, какие может извлечь компания из ситуации с «Берингом». Сегодня пришёл момент ознакомить со своими планами и командира «Открытия». Подушкин был одним из тех верных людей, на кого можно всецело положиться.

Баранов писал в своём кабинете письмо Шефферу, когда Григорий Терентьев известил его, что Подушкин прибыл и дожидается приёма.

   — Скажи, пусть заходит минут через пять. Надобно письмо закончить.

Всё основное в письме было уже сказано, но самую важную мысль Баранов записал последней: «Ежели будет необходимо подчинить Каумуалии силой оружия, посоветуйтесь по этому вопросу с Яковом Аникеевичем Подушкиным». Лейтенант Подушкин до поступления на службу компании неоднократно участвовал на кораблях русского военного флота в морских баталиях на Средиземном море, и коли придётся пустить в ход корабельные пушки, командовать операцией должен именно он. Теперь, кажется, всё.

   — Можно, Александр Андреевич? — спросил возникший в дверях лейтенант Подушкин.

   — Заходи, Яков Аникеевич, — сказал Баранов, не вставая из-за стола. Он сложил письмо в конверт, заклеил, надписал: «Егору Николаевичу Шефферу». И только тогда встал, подошёл к Подушкину, пожал ему руку.

   — Ну, как корабль, всё готово?

   — В полной готовности, Александр Андреевич.

Баранов подошёл к окну, бросил взгляд на гавань, где стояло на якоре «Открытие».

   — Байдарки погрузили?

   — Все уже на борту.

   — Сколько?

   — Как было велено, тринадцать.

   — С тобой пойдёт ещё мой конторщик, Григорий Терентьев. Сам напросился: не можно ли на Сандвичевы с Подушкиным сходить? Я говорю: почему же не можно? Можно, ты заслужил. Он мужик толковый, грамотный, думаю, пригодится тебе.

   — Найдём, чем занять, — весело ответил Подушкин.

   — Вижу, настроение у тебя неплохое?

   — Отличное, Александр Андреевич. Не терпится повидать Сандвичевы. Лучше, говорят, раз увидеть, чем сто раз слышать.

   — То верно. И сам бы с удовольствием сходил туда вместе с тобой, да здесь дела не на кого оставить. Ладно, вернёшься — расскажешь. А пока последнее моё напутствие послушай. Да и присядь, а я уж постою, насиделся.

Подушкин опустился на стул, посерьёзнел.

   — Так вот, Яков Аникеевич, от доктора Шеффера вестей я пока не имел и не знаю, как продвигаются его дела. Но, полагаю, медлить с отправкой кораблей ему на подмогу более нельзя. Вслед за тобой и «Кадьяк» под командой Джорджа Янга на Сандвичевы уйдёт. Боюсь, ежели не поторопимся, бостонские корабельщики поломать могут наши планы заключить соглашение о поставке сандалового дерева. Как только встретишься с доктором Шеффером — он, как бостонцы мне говорили, на острове Гавайи сейчас находится, где резиденция Камеамеа, — выясни у него, что он успел за эти месяцы сделать. Ежели он пальцем не шевелил и лишь бананами утробу свою набивал, дай ему хороший нагоняй от моего имени.

Баранов помолчал, чтобы Подушкин крепче запомнил его последующие слова:

   — К острову Кауаи желательно подойти совместно с «Кадьяком», чтобы сразу показать Каумуалии вашу силу. Требуйте у короля мирного удовлетворения всех наших претензий, возникших в связи с захватом собственности компании и оскорблением российского флага. Ежели король будет упрямиться, есть смысл преподать ему урок в форме военного наказания. Но по возможности избегайте людских потерь и пролития крови как наших людей, так и сандвичан. Ежели не будет найдено мирное решение вопроса, весь остров Кауаи должен быть захвачен именем нашего суверенного императора и стать собственностью Российской империи.

Подушкин, внимательно глядя на Баранова, невольно напрягся. Такого поворота он не ожидал. Военная акция — это уже серьёзно. Вправе ли торговая компания предпринимать её? Но ежели Баранов так уверенно говорит об этом, стало быть, он согласовал свои действия с главным правлением компании и получил санкцию.

Баранов, словно уловив его замешательство, жёстко добавил:

   — Насколько мне известно, ни англичане, ни какая иная нация не имеют прав на эти острова. Капитан Ванкувер, сказывают, пытался внушить Камеамеа, что все острова, коими он владеет, принадлежат Англии, но Камеамеа никогда этих посягательств не признавал. Остров же Кауаи, где правит Каумуалии, и подавно никак не может считаться английской собственностью. Нам надо использовать этот момент, чтобы закрепиться на острове Кауаи. Того требуют и насущные, и дальние интересы компании. Но очень надеюсь, что вам удастся решить это дело мирным путём.

Показывая, что с главным покончено, Баранов смягчил голос:

   — Когда будете покупать сандаловое дерево, имейте в виду, что оно бывает разных сортов, так вы поспрошайте у местных, какое считается лучшим, чтоб вас не надули. За четыре месяца это, конечно, должен был выяснить находящийся на островах наш учёный-натуралист. А на всякий случай вот тебе мой совет: чтоб взять пробу дерева, изотри мякоть в порошок и положи на горячий уголь. Так же сделай и с деревом другого сорта. У коего запах будет приятнее и сильнее — то и берите... Двух учеников навигационной школы, кои пойдут с тобой для морской практики, надобно почаще привлекать к несению вахты. Пусть тренируются бросать лаг, держать курс по заданному румбу. Компания потратилась на их обучение — теперь они должны показать себя не дармоедами, а полезными компании людьми... Кажется, я сказал тебе всё, что хотел.

Подушкин поднялся. Баранов положил руку ему на плечо, сказал проникновенно:

   — Очень надеюсь, Яков Аникеевич, что всё у вас удастся, и желательно — без пролития крови. Уходите завтра, ничего не задержит?

   — Не должно, Александр Андреевич, задержать.

Баранов взял со стола письмо Шефферу и протянул Подушкину:

   — Передашь доктору, когда встретитесь, как и те устные инструкции, которые получил сейчас. Что ж, с Богом, Яков Аникеевич, желаю тебе удачи!

Он проводил взглядом высокую, прямую фигуру флотского офицера. Молодец, с одобрением подумал, исправный служака, лишних вопросов не задавал и, кажется, всё правильно понял.

Мысли его обратились к другому кораблю. Где же «Ильмень» с партией Тараканова? Пора бы ему вернуться из Калифорнии. Ежели после ухода «Открытия» и «Кадьяка» не вернётся «Ильмень», он останется здесь совсем без кораблей.

Борт брига «Ильмень»,

19 апреля 1816 года

Потерей возле миссии Санта-Барбара группы людей во главе с комиссионером судна Элиотом де Кастро неприятности команды «Ильменя» не ограничились. Исчез, как в воду канул, отряд охотников, оставленный для промыслов недалеко от Сан-Педро под командой промышленника Бориса Тарасова. Поиски ничего не дали, и Тараканов с капитаном Водсвортом пришли к общему мнению, что и эти люди захвачены испанцами. Таким образом, общие потери достигли тридцати человек.

Вернувшись в ноябре в форт Росс, Тараканов получил у Кускова подтверждение, что отряд Тарасова действительно захвачен испанцами. По поводу незаконного промысла у их берегов испанцы вновь сделали представление Кускову и Баранову и потребовали прекратить браконьерство.