Эхнатон: Милость сына Солнца (СИ)

– Жрецам Амона это может не понравиться.

– А ты потом мне скажешь, кто эти жрецы кому не понравилось, – глаза Бека хищно сверкнули при этом.

– Будет так, как ты велишь, господин.

– Это воля Его святейшества фараона Эхнатона.

Бата получил для охраны 15 воинов из ливийской гвардии. Теперь у него было что отбирать, и путешествовать без конвоя было небезопасно.

Но ехал на своем муле и размышлял. Ему страшно не хотелось входить в конфликт с могущественными жрецами Амона. Эти люди могли при случае и заменить Его святейшество на троне, если он станет им неугодным. Такое уже бывало прежде. А культ нового бога Атона еще слишком слаб. Да и не понимает его большинство населения. Особенно это касается бедноты. Бата много раз слышал, как они говорили, зачем де фараону это новый бог? Разве мало Египту старых?

Бата был человеком мирным и больше всего любил покой и философское созерцание. Хотя и милостью сильных мира никогда не пренебрегал. Любовь к комфорту была в нем не менее сильна, чем любовь к философии. Впутаться же в придворную интригу – значит попрощаться с покоем. Разгневать фараона дело опасное. Но и жрецы в Фивах могут страшно отомстить. Вот и думай, как поступить, и как всем угодить.

Конечно, Эхнатона пока терпят, но он все больше и больше начинает зарываться. Такого в Египте не вытворял ни один владыка. Даже такой могущественный фараон как Тутмос III. Тот делал свое дело и постоянно воевал, но жреческие курии он не трогал и постоянно отдавал им часть военной добычи. За это они превозносили фараона до небес и были надежной опорой власти.

А этот прет, как разъяренный бык и ежедневно наживает себе врагов. Быть популярным при таком повелителе дело более чем опасное. Вот почему он привез в новый город племянника, а не старшего сына, что гораздо лучше Нехези мог и писать и составлять священные тексты. Нет. Сын будет при нем, а при дворе пусть блистает племянник, если сумеет понравиться власть имущим. Если же Эхнатона свергнут с престола, то он как бы и не при чем. Племянник это не сын и от него всегда модно отказаться. А при случае, если все повернется в другую сторону и ситуация сложиться в пользу сторонников нового бога, Нехези и помочь сможет. Ведь средний сын Бата военачальник египетского корпуса в Мемфисе был убежденным противником нового царя. Он, как и другие военные мечтал о новых завоевательных войнах в Сирии и Палестине. Но Эхнатон воевать совсем был не расположен.

"Стоит посещать и храм Атона и верховного жреца Амона. Мне есть, что ему порассказать. Этак я сумею выждать время, и посмотреть чем кончатся реформы нашего сумасбродного владыки…"

Город Ахетатон вырос на обширной долине, окруженной скалами, на расстоянии 160 миль выше Дельты и на 800 миль ниже старой столицы города Фивы.

Высокие скалы, словно стены громадной крепости, защищали новый город фараона от всего остального Египта. И это было символом того, что отсюда будет вестись война владыки против своих врагов, среди которых могут вскоре оказаться большинство его подданных.

Вся окрестная территория нового города была провозглашена собственностью самого бога Атона, а не фараона. Об этом возвестили четырнадцать больших стел высеченных в живом камне окружающих город гор.

Как раз такое задание и было дано новому писцу Нехези.

Он стал служить у экзаменовавшего его старика, который оказался не простым старшим писцом, а важным сановником при Эхнатоне. Этого человека звали Иуйя и он был родным отцом матери фараона царицы Ти. И именно этот человек еще в правление Аменхотепа III, отца Эхнатона, выдвинул идею единого бога солнечного диска Атона.

– Ты еще слишком молод, Нехези, – говорил старик Иуйя, – чтобы хорошо понять, что сейчас происходит в Египте. И большинство, так как и ты, идет за фараоном в ожидании многочисленных выгод и пожалований. Но мало кто понимает сущность нового культа. Вот ты переписывал, мои папирусы. Понял ли ты мою идею там изложенную?

– Не совсем, господин. Я знаю что культ Атона существовал и раньше в Гелиополе например. И там также утверждали, что Атон есть солнечный диск. И он свободно уживался с другими богами.

– Это так, но та концепция единого бога была неверна. Многобожие вредно для Египта и для любого иного народа. И люди в свое время придут к осознанию того, что бог един! И я всегда хотел, чтобы первыми к этому пришли египтяне.

– Но, господин, величие Египта именно в своеобразии его богов, что защищают наш народ. Эти боги помогали нам победить. В свое время, господин, чужаки завоевали Египет и хотели привить нам культ своего бога Апопа. Злого змея, что был врагом Амона-Ра. Он хотел проглотить солнце, и тогда наша культура исчезла или растворилась в культуре завоевателей. Но Фараон Яхмос под знаменами наших богов спас Египет и снова сделал его великим. Разве не так, господин?

– Я, конечно, не отрицаю роли Яхмоса и его сторонников в деле освобождения страны от иноземного ярма. Но они, завоеватели, не поклонялись Атону. А Атон – великое солнце – сияет для всех народов. Посмотри на небо! Это не нужно доказывать. Он дарит нам свои лучи и под ними все расцветает, и все мы получаем различные блага и пищу. И если везде станет он богом Единственным, то все царство Египетское от Дельты до Нубии сольется в новом и несокрушимом единстве.

Нехези хотел возразить старику, но не решился. При сильных мира сего не стоит распускать язык. Хотя ему так и хотелось сказать, что пока культ нового бога только разделил Египет глубокой трещиной.

– В будущем ты поймешь истину, Нехези. Но пока ты еще слишком молод, – старик тяжело вздохнул и протянул руку к папирусу, что держал молодой писец. – Что ты там написал? Дай посмотреть.

– То, что ты велел, господин. Эта надпись будет выбита на скале под знаком бога Атона, если тебя удовлетворит её содержание.

– Посмотрим, достаточно ли твое творение поэтично, чтобы увековечивать его в камене.

Он развернул папирус и стал читать написанное:

" Когда ты сияешь с восточного горизонта,

Ты наполняешь всю землю своей красотой.

Когда ты тонешь за западным краем небес,

Земля покрывается мраком, словно объятая смертью.

Земля светлеет с твоим восходом,

С появлением твоего сияющего диска начинается день.

Пред твоими лучами темнота обращается в бегство".

– Я не ошибся в тебе юноша, – произнес Иуйя, подняв глаза от папируса. – Твои слова достойны камня и работы, что будет потрачена на их высечку.

– Благодарю тебя за столь высокую оценку моего труда, господин, – поклонился Нехези.

– Я решил представить тебя фараону.

– Что, господин? – встрепенулся юноша. – Ты не ошибся? Представить меня лично Его святейшеству? Но заслужил ли я столь высокую честь? Я всего несколько месяцев живу в строящемся городе. И я еще там мало смог сделать.

– Ничего. Моему внуку нужны способные и умные люди. И ты один из таких людей.

– Но почему ты сам не поможешь фараону, господин? Твоя мудрость безгранична.

Старик тяжело вздохнул и произнес:

– Я стар, Нехези. И скоро мне предстоит уйти. Фараону же нужны молодые помощники. Около трона недавно появился некий проходимец по имени Мерира. Ты слышал о нем?

– Мерира? Но это бывший жрец храма Амона в Фивах. Его изгнали из состава жрецов за слишком разнузданное поведение и разврат. У нас все слышали о скандале, когда этого человека поймали в постели замужней женщины.

– Это именно он. И этот пройдоха чем-то сумел понравиться фараону. Проходимец заявил, что желает служить владыке и истинному богу Атону. Солнечный бог видит, о таких ли сторонниках Атона я мечтал? Я думал, что в новую религию перейдут люди чистые сердцем помыслами. Я думал, что Атон осветлит их помыслы и направит их дела во благо. Но все происходит не так.