"Д,Арманьяки-2"

— Так вот она какая, — прошептал он, с глубокой нежностью дотрагиваясь рукой до её лица…

И Капелюш, и Ле Крусто, и Таньги, и даже Анна, невыносимо страдая сама, с глубоким участием смотрела на Жана. Все вокруг молчали, не смея нарушить тишину. Лишь голос Жана едва слышно раздавался в стенах часовни.

— Ты не заслуживала такого сына… сына, который не смог спасти собственную мать…

— Она сама того желала, — тихо произнесла Анна, — тебе не в чем себя упрекать.

— Ты права, — с мучительной болью прошептал Жан, не сводя взгляда с тела своей матери, — я обещал, что она вернётся и вот…она здесь…

— Жан…

Жан поднял руку, останавливая сестру.

— Не сейчас…я хочу остаться один. Оставьте нас…

Анна едва сдерживала слёзы, но, тем не менее, повиновалась без единого слова. Она лучше, чем кто-либо другой понимала его состояние. Она направилась к выходу. А вслед за ней и все остальные. Жан посмотрел на священников и указал рукой на дверь. Те так же молча повиновались. Жан остался наедине с телом своей матери. Он опустился на колени. Голова опустилась на грудь. Из груди вырвался прерывистый вздох. В таком положение он и оставался. Время от времени, Жан поднимал голову и смотрел на тело матери. В такие моменты у него вырывался судорожный вздох. Лицо начинало дрожать. В глазах появлялись слёзы. Усилием воли он подавлял чувства готовые вырваться наружу и вновь погружался в прежнее состояние. А снаружи, тем временем, происходил очень важный разговор. Таньги всячески пытался убедить Анну оказать ему помощь.

— Пойми же дитя моё, — с волнением говорил ей Таньги, — мы не должны винить короля. Будь он повинен в смерти Луизы, я первый бы объявил об этом. Ты знаешь, как я любил твою матушку. Но сейчас мы должны отбросить все наши чувства и выступить вместе против наших общих врагов. Именно они виновны в её смерти. Мы должны объяснить графу Д,Арманьяку истинное положение и указать на врагов.

— Я верю вам, — тихо отвечала Анна, — скажите, что мне надо сделать. Как помочь?

— Поговори с братом. Успокой. Он не должен руководствоваться гневом. Только не сейчас. Нам приходиться слишком тяжело. Король со всех сторон окружён врагами. Если и Д,Арманьяки выступят против него, станет совсем плохо.

— Король унизил Д,Арманьяков, — подал голос Ле Крусто, — так почему мы должны помогать ему? Почему должны верить, что не он виновник смерти графини?

— По причине того, что я тебе говорю это, — резко ответил другу Таньги, — или моё слово ничего не значит для тебя?

Ле Крусто пожал плечами.

— Я готов поверить тебе, Таньги. Но речь идёт не обо мне. Попытайся убедить графа. Я приму лишь его решение.

— Гийом, король нуждается в нашей помощи. Мы обязаны защитить трон. От любых врагов. Мне ли говорить тебе эти слова?

Ле Крусто не успел ответить, так как в этот миг из часовни появился Жан. По его лицу нельзя было ничего понять. Оно стало непроницаемым и отражало лишь тяжёлый взгляд, который прошёлся по присутствующим.

— Монсеньор, — начал было Таньги, но Жан остановил его речь движением руки.

— Я всё слышал и всё увидел. Король дал свой ответ. Что ж…очень скоро он услышит мой, — в голосе Жана прозвучала роковая решимость. Не только Таньги, но и Анна и Капелюш с Ле Крусто, изменились в лице, услышав эти слова. Все отчётливо услышали угрозу в адрес короля.

— Не стоит совершать опрометчивых поступков, монсеньор, — предостерёг Жана Таньги.

Жан окинул Таньги холодным взглядом. В голосе Жана снова прозвучала угроза. На сей раз в адрес Таньги.

— Я начинаю сожалеть о том, что спас вашу жизнь. Вы сделали своё дело. Здесь вам больше делать нечего. Отныне вам запрещается приезжать сюда. Всё, что имеет отношение к королю, не должно иметь отношения ко мне.

— Жан, — Анна с умоляющим видом протянула к нему руки, — Таньги все эти годы был для меня словно родной отец. Ты не должен…

— Вот как? — в глазах Жана заполыхал мрачный огонь. Анна испуганно отшатнулась назад, увидев этот взгляд. — Можешь отправляться вместе с твоим…отцом…дорогая сестра. Коня, — громко закричал Жан.

Все в одночасье отступили перед грозным обликом Жана. Испуганный конюх подвёл коня. Жан одним движением вскочил в седло и уже оттуда бросил в лицо Таньги:

— Пусть твой король остановит меня,…если сможет…

Жан пришпорил коня и помчался к воротам. Анна закрыла лицо руками и беззвучно плакала. Капелюш поспешно седлал лошадь, а Таньги закричал Ле Крусто:

— Надо его остановить, пока он не натворил бед!

Первым вслед за Жаном поскакал Капелюш. Чуть позже из ворот выехал небольшой отряд возглавляемый Таньги и Ле Крусто. Все они во весь опор помчались за Жаном. Они не раздумывали над тем, куда он мог поскакать. Выехав из города, все свернули на дорогу, идущую в сторону Парижа.

Глава 44

Гнев

— Я виноват, я…я виноват в её смерти! Будь я проклят! Будь проклят король!

Крик Жана не слышал никто, кроме него самого. Он мчался во весь опор, внушая своим видом ужас всем, кто только попадался на пути. Повозки и путники, испуганно шарахались в сторону, освобождая путь всаднику с безумным обликом. После того, они ещё долго стояли и смотрели ему вслед, пытаясь осознать, кого именно им довелось увидеть. Жан же не видел никого. Он не слышал ничего, кроме собственной вины. Он гнал и гнал коня вперёд, не понимая, куда он мчится и зачем. Так продолжалось до тех пор, пока впереди не замаячили городские стены Бретиньи. Не задумываясь над тем, что он собирается сделать, Жан повернул коня в сторону ворот. А перед воротами скопились повозки и толпы людей. Стражники зевали, лениво оглядывая людей, которые вступали в город. Гораздо больше времени отнимали повозки. Их останавливали и тщательно досматривали. После чего сборщик податей тут же требовал от хозяина повозки определённой платы. Именно по причине этого, попасть в город представлялось чрезвычайно затруднительно. Слишком медлительно действовали стражники. И, по всей видимости, они и не собирались менять заведённую привычку. Они не стали делать этого даже тогда, когда увидели, что к воротам быстро приближается одинокий всадник. Двое стражников пристально наблюдали за его приближением. Заметив, что всадник вплотную приблизился к толпе, один из них с некоторым беспокойством произнёс:

— Пора бы ему остановиться, если…он не хочет перескочить через людей,…чума унеси этого человека, — с досадой вырвалось у стражника, когда он увидел, что всадник стал буквально прокладывать себе путь сквозь толпу. Мощная грудь коня таранила толпу, разделяя её на две части. Раздались вопли. Люди испуганно закричали и начали разбегаться в разные стороны, спасаясь от неожиданного натиска. Не обращая внимания на стенания и вопли, всадник рвался к воротам. Услышав крики, возле ворот появился начальник стражи, седовласый мужчина в доспехах. Увидев происходящее, он нахмурился, а вслед за этим встал посреди ворот, дожидаясь подхода всадника, которого, по всей видимости, ничего не волновало. А вот, наконец, и он. Начальник стражи поднял руку, преграждая ему путь, и зычным голосом закричал:

— Именем короля, приказываю остановиться!

Эти слова вызвали у Жана неуправляемую ярость. Он вытащил из ножен саблю и, размахнувшись, нанёс удар по лицу человека преградившего ему путь. Тот, издав хрип, рухнуло замертво на землю. Все, — и стражники, и люди, — находившиеся рядом с воротами…оцепенели, увидев это действие. А Жан…остановил коня и с налитыми кровью глазами следил за происходящим. Ещё мгновение…и он рванул коня, обрушиваясь на стражников. Раздались запоздалые крики.

— К оружию…к оружию…

Стражники забегали вокруг всадника, пытаясь достать его копьем или саблей. Казалось, всадник только и хотел этого. Он с непостижимой для ума дерзостью бросал коня навстречу таким ударам и раз за разом выходил из поединков победителем, оставляя после своей атаки мёртвые тела. Расправившись со стражей у ворот, Жан остановил коня, а в следующее мгновение спрыгнул на землю и помчался в сторону лестницы. Она находилась справа от ворот и вела наверх, на крепостные стены. Там уже появлялись новые стражники. Один из них бросился сверху вниз на Жана. Уклонившись, он просто ударил его рукой и сбросил на ступени. Стражник, падая, ударился головой, но Жана его участь ничуть не волновала. Он поднялся на стены, и здесь началась настоящая бойня. Привлечённые шумом, один за другим выскакивали полусонные стражники и попадали в руки разъяренного Жана. Он убивал и убивал. Он дрался с таким безумным упорством, с таким отчаянием и с таким ожесточением, что внушал ужас всем, кто находился в пределах видимости кипящей битвы. Иначе и назвать нельзя. Несколько десятков человек против одного. Однако использовать подавляюще превосходство стражникам никак не удавалось. Больше того, их ряды редели. А Жан никак не мог остановиться. Он даже не желал отступать. Столкнувшись лицом к лицу с четырьмя противниками, он не только не отступил, ища выгодную позицию, чего и ожидали от него противники, но и атаковал.