Два мага

т здесь; может быть, ее перевели из обгорелого флигеля.

– Но это не мешает ей гулять по саду. Нет, она здесь, я чувствую это и не уйду отсюда, пока не увижу ее!

– С тобой ничего не поделаешь...

Но Бессменный не дал договорить ему. Он дернул его за рукав и едва слышно произнес:

– Она!

«Везет этим влюбленным!» – подумал Цветинский.

Надя шла по дорожке, опустив голову. Она была одна и приближалась тихо. Бессменному показалось на одну минуту, не мерещится ли ему и не видение ли это, чудное, нездешнее видение. Но он отлично чувствовал возле себя присутствие Цветинского, ощущал частокол, за который держался руками и который мешал ему кинуться вперед; нет, он не грезил, это была действительность. Надя приближалась; с каждым ее шагом сокращалось расстояние, отделявшее их друг от друга; наконец она подошла.

– Надя! – окликнул Бессменный, задыхаясь от счастья. – Надя...

Она вздрогнула и стала осматриваться.

– Надя! – повторил Бессменный.

Вот сейчас она заметит его и подбежит. Он ждал этого. Девушка действительно заметила и испуганно глянула в сторону, откуда звали ее.

– Надя! Да неужели ты не узнала моего голоса? Это я, Бессменный! – продолжал он.

Надя сделала еще несколько шагов, но не приблизилась к частоколу вплотную.

– Кто вы? – спросила она.

Кроме испуга, лицо ее ничего не выражало.

– Я, я, Надя, это я, – твердил Бессменный, толкая частокол руками, точно хотел своротить его.

– Не знаю, – ответила она.

– Не знаешь меня? Да ведь ты сама мне отсюда же прислала кольцо с солдатом.

– Не помню!

– Как «не помню»? Что с тобой? Ты забыла меня?

– Вы пугаете меня! Кто вы и что вам нужно здесь? – проговорила Надя, возвышая голос.

– Да не может быть! Ведь ты же сама, сама позвала меня сюда.

– Я не звала вас.

– А кольцо, а медальон?

– Не помню.

– Как «не помню»? Что с тобой? Ты забыла меня? Ты ли это?..

– Не знаю! Меня, правда, зовут Надей, но, может быть, вы принимаете меня за другую. Я не знаю вас, – и она, повернувшись, пошла прочь от частокола к дому.

– Надя! – крикнул во весь голос Бессменный. – Надя!..

Но она не слушала.

– Перестань делать глупости! – Остановил его Цветинский, бывший свидетелем всему. – Пойдем скорее, тут нам делать нечего.

– Господи, да что же это, за что? – в отчаянии повторял Бессменный, все еще силясь разломать колья высокого частокола.

Цветинский схватил его и почти на руках перенес через канаву обратно.

– Противный медальон! – не помня и не соображая того, что говорит, бессвязно твердил Бессменный. – И нужно было мне зарок ей давать: «Верни, когда разлюбишь!..» Вот хоть не она вернула, он сам вернулся ко мне, и она разлюбила... Где этот медальон?

– Молчи, молчи! – удерживал его Цветинский. – Молчи, говорят тебе, иди!

– Где этот медальон?

– На, вот он, только образумься, – и. Цветинский, чтобы чем-нибудь успокоить друга, сунул ему в руку медальон.

Тот, словно желая этим выместить всю горечь своей обиды, кинул медальон на дорогу и топнул