Вардананк

– Скажешь Спарапету, что я не одобряю действий марзпана. Вопрос должен быть разрешен иначе. И есть надежда, что спор с персами удастся покончить миром.

Беседа не дала сепуху удовлетворения, но заставила его оценить осмотрительность бдэшха.

«Свое дело он разумеет», – подумал сепух, выходя из дворца и собираясь обратно к царю.

Близился полдень, когда сепух остановился у придорожного родника. Спешившись и передав коня телохранителю, он опустился под тенистым деревом на траву.

Немолодой крестьянин расширял русло ручья. Сильными мозолистыми руками он выгребал из воды тину и песок, бормоча под нос:

– Пьют себе воду, а не подумают о том, что источник может заглохнуть. Разве только один раз приходится пить из родника? Больше он не пригодится?

– Желаю тебе удачи, брат! – сказал ему сепух.

– Спасибо! Да будет и тебе удача! – отозвался крестьянин, не поднимая головы.

Сепух, уже расположившийся на отдых, с доброй улыбкой смотрел на старания крестьянина. Очистив родник, тoт поднял голову и, взглянув на сепуха, признал в нем чужеземца.

– Откуда ты, из какой страны? – приветливо спросил он. – Из Армении.

– Это и по разговору твоему видно! И лицо у тебя смуглое! Вот, возьми чащу, пей! – И крестьянин протянул ему деревянный ковшик.

Сепух с наслаждением напился.

– Хорошая вода! – похвалил он.

– Хорошая вода да хороший ломоть хлеба – что еще нужно человеку!

– А что, разве нет этого? – спросил сепух.

– Почему нет? Есть и вода, и хлеб, да только не всегда их тебе оставляют…

– Кто-нибудь отнимает?

– Конечно! Тот, кто засел в кре«,сти Тбилиси! Ведь персидский царь и указ прислал уже, чтоб мы отреклись от своей веры…

– А вы что, не хотите отрекаться?

– А зачем это ему надо, чтоб мы отреклись? Неужели он у себя в Тизбоне только о том и горюет, чтобы мы спасли наши души для загробной жизни? Отощает он или подохнет, если душа моя будет кипеть в смоляном котле? Да?

– Чего же он, по-твоему, добивается?.. – спросил сепух.

– А дьявол его знает! Вероятно, недоброе что-то задумал. Когда ж это было, чтобы царь да задумал что-нибудь хорошее для крестьянина?..

– А если он войной пойдет на твою родину, что ты сделаешь? – с лукавой улыбкой спросил сепух.

– Э, брат, кто бы ни пошел войной на родную твою землю, разве отдашь ему – возьми, мол? Только вот силен перс, будь проклят день, когда он родился на свет божий! Выпей еще.

Сепух с удовольствием выпил еще воды, поблагодарил крестьянина и простился с ним.

Собравшиеся в царском дворце князья Иверии обсуждали ответное послание царю Азкерту. На совещании присутствовали и бдэшх Ашуша с сыном – князем Вазгеном.

Первым высказался князь Арсен, имевший большой вес среди князей Иверии.

– Я, собственно, не понимаю, что у нас общего с армянами? – заявил он – Будут они воевать с персами или помирятся с ними, отрекутся они от веры или будут ее защищать – это их дело! Зачем нам лезть в чужие дела?

– Очень правильно сказано! – откликнулся един из сидевших поодаль князей.

– Мы должны считаться со своими интересами, – продолжал князь Арсен – Может быть, нам удастся покончить дело миром. Дадим обещание, получим отсрочку, будем тянуть – ив конце концов отведем беду – Правильно! Правильно! -отозвались князья. Царь, терпеливо слушавший Арсена, увидел, что дело принимает опасный оборот.

– А если Азкерт не пожелаете уступить? Если он будет настаивать? Что тогда? – спокойно спросил он.

Вопрос задел Арсена. Он со сдержанной злобой взглянул на царя.

– Если будет настаивать – найдем выход! А пока попросим дать нам отсрочку.

– Раз он так душит армян, он и нам не даст отсрочки! – искоса взглянув на Арсена, возразил князь Вахтанг. – Сейчас он нШтупит на горло армянам, но потом, когда он с армянами покончит, мы столкнемся с ним лицом к лицу…

Князь Арсен поднял голову:

– Вот и будем ждать того времени, когда мы окажемся лицом к лицу. Зачем нам лезть первыми? Пусть начинает перс! Он увидит тогда, на что мы способны! Я не из тех, кто согласен отдать Иверию персам…

– Но когда ты будешь сильнее: сейчас или когда придется стоять перед ним один на один? – спросил князь Вахтанг.

– Когда с армянами будет покончено, еще пройдет известное время, и все выяснится. А сейчас, в самый разгар, не стоит соваться очертя голову!

Остальные князья молчали: видимо, слова князя Арсена оказали на них влияние. Царь решил, что благоразумнее пека помолчать. Он хотел, чтобы все противники единения исчерпали свои доводы.

Слово взял бдэшх Ашуша.

– Я, государи, иначе смотрю на это дело. Конечно, так легко уйти от беды нам не удастся. Сейчас мы еще можем размышлять, потому что рядом с нами стоят армяне и сила их еще не сломлена Князь Арсен сказал: выиграем время, пока до нас еще очередь не дошла… Но ведь очередь-то до нас уже дошла! Указ-то ведь касается и нас! Так пойдем же с армянами, а потом увидим, как развернутся события и как нам действовать дальше. Наше спасение, конечно, не в том, чтобы в самом конце борьбы остаться одинокими или же в самом начале пойти с другими и неразумно растратить свои силы. Не будем без нужды ввязываться в большие дела, но не станем и отходить от них в сторону.

– Какой же ответ послать Азкерту? – спросил царь.

– Такой, какой дали армяне! – неожиданно стал на его сторону Ашуша. – Напишем, что мы не согласны отречься от пашей веры. А потом, вместе с армянами, посмотрим, как повернется дело. Может быть, пойдем по пути, выбранному армянами; может быть, найдем другой путь и поведем армян за собой. Но пока мы вместе с армянами представляем известную силу, не станем сами ослаблять себя, отходя друг от друга в сторону.

Князя Арсена охватил гнев: Ашуша, поначалу как будто поддерживавший его, сказал в заключение нечто прямо противоположное его взглядам.

– Не пойму я… В голове у меня не умещается: почему так необходимо, чтобы пролилась наша кровь? – громко сказая он. – Где же тут здравый смысл?

Царь жестом предложил ему успокоиться и с мягким укором проговорил:

– Не понимаю и я, в чем же ты, искренне озабоченный благом родины, видишь ее благо?.. За кого будем мы проливать кровь? Только ли за армян? И только ли за нас будут проливать свою кровь армяне? Знай, князь, персы щадить нас не будут!..

– От них мы зла не видели, – возразил князь Арсен.

– А что хорошее видели мы от них? – в свою очередь повысил голос царь, – Они держат в Тбилиси свой гарнизон, они сдирают бесчеловечные налоги, они отправляют нашу конницу на войну с кушанами, они похищают наших девушек и юношей для своих дворцов и гаремов! Ну что хорошего видели мы от них? Они обращаются с нами, как со своими безответными подданными-Все больше воодушевляясь, царь поднялся. – Нам нужна свобода. Мы должны спасти нашу страну, нашу честь, нашу независимость! А для этого мы должны идти вместе с армянами!

Царь говорил горячо, убежденно. Слова его проникали князьям в самое сердце, обуревавшие их сомнения рассеялись.

– Правильно! Истину сказал царь! Пойдем с армянами! Перс – наш общий враг!

– Не будет у нас мира с персами, пока мы не свободны! – вновь повторил царь. – Они и сами не угомонятся, пока мы будем зависимы.

Слова старого полководца убедили князей. Они поднялись и последовали за царем в храм, где духовенство должно было составить ответ на послание Азкерта, требовавшего отречения от веры.

Ответ этот гласил: «Не отрекаемся мы от веры своей!», – иными словами: «от родной страны»…

В храме было полно народа. Яростный гул прокатился по толпе, когда патриарх Иверии вновь огласил указ Азкерта. Народ не присутствовал на совещании во дворце, но решительно и без колебаний высказался против отречения.

– Не отречемся от своей родины, от своей свободы! – слышались восклицания. – Хватит и того, что они сидят у нас на шее!.. Пишите: родины не отдадим!

Патриарх вновь обратился к царю, к князьям и к народу: