Королевский казначей

Вдруг Кер расхохотался, протянул руку и резко дернул д’Арлея за рукав.

– Мой добрый друг, я все понимаю. Я просто проверял вас. Я бы с радостью рассказал вам все, что мне известно, но рассказывать нечего. Мне известно, что вы меня никогда не подведете. Между прочим, Робин, – он заговорил шепотом, – возможно, я вообще ничего не стану предпринимать.

Д’Арлей был так поражен, что ничего не мог сказать. Но на лице было написано, что он счастлив услышать подобное. Через секунду Кер объяснил д'Арлею, в чем дело:

– Просто я становлюсь сентиментальным. Конечно, мне тоже не чужды подобные чувства, и вы могли это заметить. Но если происходит нечто весьма важное, я всегда могу контролировать себя. Дело в том, что Валери мне может не понадобиться. Войну мы выиграем, и, думаю, меня за это будут уважать… некоторые люди. Король ко мне хорошо относится и во многом зависит от меня. Вы не должны забывать, что мне тоже не очень нравилась эта идея с самого начала. – Кер помолчал, затем продолжил: – У меня такое впечатление, что нам не следует прибегать к этому плану. Я буду доволен, если у меня… будет это оружие в резерве. Когда вдруг возникнет в нем большая необходимость. Я постараюсь, чтобы никто не пострадал. Наша малышка Валери останется в семействе де Бюрей, и я стану продолжать щедро поддерживать графиню и девушку.

– Вы им уже об этом рассказали? Кер покачал головой:

– Нет, нет! Я пока все держу в тайне. У меня всегда должны быть запасные пути отступления. Откуда мне известно, что сулит нам будущее?

Д’Арлей радостно сказал:

– Жак, друг мой! Я настолько счастлив, что не могу найти слов, чтобы выразить мои чувства.

Алан де Керсэ присоединился к ним, когда был подан ужин, состоящий из жареной головы кабана и холодной рыбы.

– Если господин Кер хочет услышать разговоры рыцарей пушек, его может ждать сюрприз, – серьезно заявил юноша.

– О чем разговоры?

– Это что-то новенькое. Иногда мы называем себя новыми людьми. Это началось тогда, когда господин д'Арлей сражался с моим кузеном Жаком де Лалэном и победил его. Все начали обсуждать новые виды оружия – легкую саблю и шпагу. На этом разговоры не прекратились. Мы решили, что времена меняются и нам это нравится. Мы понимали, милорд, что мой кузен де Лалэн принадлежит прошлому.

– Это правда, – кивнул Кер.

– Нам даже стало смешно, когда мы вспоминали прежние правила. Рыцарство? Сейчас это звучит просто абсурдно!

Кер пытался не улыбаться и вскоре стал абсолютно серьезным.

– Алан, мне все это очень интересно. Понимаешь, я это чувствовал очень давно и ничего не скрывал. Возможно, что вы, новые люди, станете свидетелями больших изменений.

– Для нас, господин Кер, вы являетесь символом нового времени. Вы человек незнатного происхождения, но вам удалось подняться наверх и служить королю. Вы не верите в то, что мир совершенен. Вы считаете, что думать о его переустройстве не есть преступление. Иначе думали Жак де Лалэн и ему подобные.

– Нет, конечно, – серьезно сказал Кер, – я не считаю, что мир совершенен, и делаю все, что в моих силах, чтобы его изменить.

– Мы часто говорим об этом, – взволнованно продолжал молодой человек. – Именно здесь мы рассуждали о вас и решили, что вы все делаете правильно. Сударь, у нас масса революционных идей. Даже вы пришли бы в ужас от тех вещей, в которые мы верим.

– Сомневаюсь в этом, Алан де Керсэ, – улыбнулся Кер. – Понимаешь ли, я ведь тоже верю в революционные идеи!

Глава 2

Над главной башней замка Ле Пти-Аппюи веял вымпел с белой антилопой и красными розами. Кер знал, что англичане все еще держатся. Он привстал в стременах и посмотрел на пушки, которые залпами требовали сдачи гарнизона. Дым переплывал через каменную стену.

Действовало полдюжины крупных бомбард. Они поднимали дула над большими дубовыми рамами, к которым были прикреплены. Казалось, что головы змей поднимались из ямы. Залпы давались по очереди. Как только исчезал дым, пушки снова заряжались. Действия несколько замедлялись из-за несовершенства орудий.

Люди действовали очень расторопно. Они быстро двигались, словно помощники дьявола на краю преисподней. Бомбардиры казались очень стройными из-за обтягивающих черных курток и капюшонов. Они загружали порох в железные патронники, которые находились отдельно от бомбард, потом относили его к заднему концу ствола и крепко прикрепляли железными скобами. Затем они поджигали запал в передней части бомбарды. Пламя горело все сильнее, и солдаты в черном, кроме двоих, бежали в укрытие за высоким барьером. Двое оставались на посту и, как только раздавался взрыв, сразу начинали бешеную деятельность: один бежал к переднему отверстию бомбарды, другой – к заднему, чтобы заткнуть отверстия толстыми кусками войлока.

Кер улыбался с гордым видом. Его план начали претворять, и трудности, которые еще два дня назад грозили полным молчанием бомбард, были разрешены. В результате в стене замка появилось огромное отверстие, теперь бомбарды атаковали массивные серые башни. Англичане вскоре будут вынуждены сдаться.

Кер подъехал к молодому рыцарю на коне, он находился рядом с проломом в стене.

– Сколько еще будет продолжаться обстрел? – поинтересовался Кер.

– Сейчас закончим, сударь, – ответил рыцарь. Он привстал и начал размахивать руками. – Попадание! Прямое попадание! Господин Кер, вам приходилось когда-нибудь видеть лучший залп?

Бомбардир так высоко приподнял дуло орудия, что оно, казалось, было направлено прямо в небо, и ядро пронеслось над стенами замка. Совершенно случайно он перебил древко флага защитников укрепления. Белая антилопа и красные розы исчезли из виду.

Рыцари оседлали коней и выстроились вдоль стены, все они находились на определенном расстоянии друг от друга. По команде они стали подниматься вверх по склону. Черный флаг с зелеными лилиями исчез из виду. Люди с заветренными и прокопченными лицами карабкались на полуразрушенную стену, мчались по склону, чтобы полюбоваться результатами великолепного залпа. Они прыгали и танцевали от радости и сильно хлопали друг друга по спинам. Бомбардиры начали петь «Бедняга Генрих Шестой». Король Англии уже прославился плохим состоянием психики, и французские солдаты постоянно напоминали об этом врагу.

Кер отвел одного рыцаря в сторону.

– Где сир д'Арлей?

– Вот он. – Рыцарь показал на углубление в земле. – Он вытаскивает войлок из дула первой бомбарды. Он скоро освободится. Понадобится полчаса, чтобы орудия остыли.

Когда появился д'Арлей, Кер с трудом его узнал. Лицо друга стало черным, как у кузнеца. Руки были обожжены и покрыты пятнами от пороха, одежда была грязной и ободранной. Д'Арлей поднял перед собой руки, как бы защищаясь.

– Не стоит меня ни о чем спрашивать, господин Кер. Я устал объяснять всем причину, почему я сделал именно так.

– А мне и без объяснений все ясно. Никто не хотел рисковать жизнью, и вы решили сами показать пример. После этого народу стало достаточно, чтобы начать стрелять – из бомбард. Мне все стало об этом известно еще прошлым вечером.

– Вам известно, что следующим предложил свои услуги Прежан Кеннеди? Мы с ним работаем вместе – почетный рыцарь и бывший капитан разбойников. Мы выполняем работу простых бомбардиров. Кое-кому это может не понравиться. Должен признаться, что очень высоко оцениваю работу шотландца.

– Вам известно, что при дворе ваши действия считают сумасшествием, а не актом мужества?

– Мне известно, что они надо мной смеются и считают меня опасным чудаком, – сказал д'Арлей, и его черное лицо расплылось в улыбке. – Мне все равно, меня абсолютно не интересует их мнение.

– Я явился сюда сегодня, чтобы сказать: вы можете прекратить свою работу, – сказал Кер. – Вы положили начало мерам предосторожности – и пушки снова стреляют. Вы уже достаточно рисковали собственной жизнью.

Д'Арлей покачал головой:

– Я же не вожак стаи. Что скажут эти храбрые парни, которые постоянно рискуют собственной жизнью, если я сейчас их покину? Нет, я решил заниматься пушками, и я буду продолжать это делать. Все это может продлиться не так долго. Мне кажется, что Ле Пти-Аппюи капитулирует завтра же, и после этого англичане придут к выводу, что не стоит больше удерживать Руан. Если так случится, война скоро закончится.