Византийская ночь

- Гуннов у варваров не может быть столько, - уверенно заметил трибун одной из схол, весь сверкающий от позолоты доспехов [83].

- Да-да, божественный! Это не гунны, - закивали головами и зазвенели золотыми украшениями придворные.

- Это мне ясно, - мягко развел прямые ладони Тиверий.

- Это твои табуны, император! - твердо произнес комес эскувитов Максим, сорокалетний широкоплечий мужчина с тонко завитой черной бородой [84]. - Похоже, варвары добрались до государственных конных заводов.

- Почему же их никто не остановит!? Где наша фракийская армия? Где этот Феодот, который мне клялся, что варварский король будет в цепях лежать у моих ног, - развел руками цезарь. Покачал изящной головой.

- Наши войска сейчас в Иллирии, - сказал Аркадий.

- Они измотаны. Часть армии истреблена в засадах, - добавил комес Максим. - Столько месяцев… Чудо, что мы еще имеем силы на западе. Низкий люд продался скифам. Плебс открывает им ворота городов, показывает тропы, вливается в варварские шайки. Феодот пополняет силы лангобардами, зачисленными в федераты. Но раньше осени он не пробьется к нам.

- Язычники по всюду грабят храмы, - сквозь косматую белую бороду процедил патриарх Константинополя [85]. - Бесчисленно убито служителей Христа. До осени так будет продолжаться?

- До осени, святой отец! И до зимы, - отрезал Максим, брови которого опустились как черные крылья. - И столько, сколько нужно.

- Мнофизит! - возмутился патриарх [86].

- Не горячитесь, - вмешался Аркадий. - Мы в безопасности. В столице много войск. В Константинополь варваров не пустим. Повсюду караулы. Стены в порядке. Их укрепили и отлично стерегут.

- Послушайте, Аркадия, - добавил император. Округлые щеки его заиграли румянцем. - Не нужно споров. Все христиане братья, а мир меж них угоден богу. Не станем подрожать Диоклетиану, преследуя христиан.

- Господь спасет все верующие души! - важно произнес патриарх.

Придворные перекрестились. Страхи, а не слава внушали религиозность. Склавины были всюду. Владения Византии они уже считали собственной землей. Десятками шли вести о падении городов и крепостей. Войска империи терпели неудачи. Чиновники бежали. Богатые именья разорялись сотнями. Горели виллы уже у самих стен Константинополя.

- Все удалитесь, останься ты Максим и ты Аркадий, - мягко распорядился цезарь. - Савва, прикажи позвать племянника Иоанна из Амастрида…

- Андроника, - подсказал Максим.

- Андроника. Который… В каком он ранге? - попытался вспомнить император, но потом резко сменил тему. - Нет оставайтесь. Мы удалимся в башню. Найдется там, где сесть?

- Сейчас распоряжусь, - ответил молодой командир протекторов, в роскошных посеребренных доспехах и богато украшенном камнями шлеме [87].

Тиверий поднялся в верхний этаж башни, внимательно осмотрев расставленные у стен дротики и заготовленные для метательных машин снаряды. У лестницы вытянувшись стояли на карауле протекторы. Им было поручено охранять этот участок стены во время визита цезаря. На грубом столе в глиняной вазе лежали зеленые яблоки.

- Как все просто, - сказал Тиверий, усаживаясь на раскладной стул. - Люблю простоту. Говори Максим, говори.

Комес эскувитов оторвался от бойницы, сказав:

- Цезарь, подарки для кагана готовы. Их уже сгрузили на корабль. Для наших войск в Иллирии отправлены все деньги, какие только удалось собрать. Теперь, надеюсь, до холодов мы сможем очистить Македонию от скифов.

- Аркадий?

- Божественный, мы говорили… Не стоит делать вылазку из города сейчас. Солдат достаточно, но если что-то пойдет не так, мы многое можем потерять. Народ ведь недоволен. В городе нет лишнего хлеба. Не следовало бы вооружать димы [88]. Ворота Константинополя закрыты. Мы в безопасности. Не будем рисковать напрасно. Префект столицы, хотя и болен, со мной согласен. Он только чудом медицины смог предстать сегодня ко двору.

- Как его здоровье? Это… не опасно?

- Поправляется, государь. Он слишком любит жареную птицу. На этот раз аппетит его подвел. Врачи говорят, что он вскоре твердо встанет, но просят его не поддаваться больше чревоугодию. Пороки ведь вредят не только духу.

- Стоит быть проще. Воздержанней. Однако я не согласен со всеми твоими аргументами, мой друг. Димы мы пока не станем вооружать, тут ты прав. Но для поднятия духа подданных вылазка нам сейчас необходима.

- Даже декоративная, - усмехнулся комес.

- Тогда я не спорю. Если все учтено, я не спорю. Ты, божественный, всегда идешь мудрой дорогой. Позвать нашего Андроника?

- Да, пусть поднимется.

12

На улице у стены Феодосия собрались зеваки. Все знали, что цезарь осматривает укрепления. Люди шептались, с любопытством поглядывая на рослых гвардейцев, всюду расставленных большими группами.

Молодой Роман с трудом проталкивался сквозь толпу, пробираясь по делам. В Тритоне, его ждала важная встреча [89]. Внезапно он услышал пронзительные вопли:

- Предсказатель! Вот кто знает, падет ли столица! Слышали? Туда, скорей туда!

Людской поток понес Романа к таверне, на ступенях которой стоял крепкий старик с длинными белыми косами и жидкой бородой. Морщинистое лицо его было в шрамах. Старик держал в руке дымящийся пучок травы и невнятно бормотал. Изредка он громко что-то выкрикивал. Толпа вздрагивала и начинала креститься.

- Это гуннский маг! Он знает будущее. - шепнул Роману некто резко пахнущий луком.

«Мать Иисуса, не дышал бы он так на меня», - подумал бывший слуга Валента. Поерзал, выбивая для себя пространство.

- Скажи, падет ли Константинополь? Долго ли будут варвары осаждать город? Не ждут ли нас страшные беды зимой?

- Бросайте сюда монеты! - скомандовал тонкий юноша с впалой грудью и в рваном плаще, стоявший недалеко от предсказателя.

Медная мелочь полетела со всех сторон к ногам старика.

- Я скажу! - произнес гунн.

Про него рассказывали, что тайные знания он приобрел на востоке в походах Велисария, будучи солдатом. Якобы их открыли ему служители тайного небесного храма затерянного в пустыне.

Дымящаяся трава опустилась вниз. Роман, которого толстая женщина вытолкнула вперед, увидел, что старик держит в руках горсть разноцветных бобов. Никто не дышал, и воздух очистился от чесночного смрада. Старый гунн запел и закружился. Внезапно он остановился. Издал пронзительный лай и бросил бобы на землю. Люди попятились назад. Закрестись. Зашептали молитвы.

- Опасность велика, - сказал на ужасной латыни старый колдун, рассмотрев сложившийся узор из упавших бобов. - Варвары, явившиеся издалека, проникли всюду. Зимой они хотят пировать в наших домах. Но… Город не падет. Имущество ваше останется нетронутым.

- Слава тебе, господи! - выдохнула толстуха все время толкавшая Романа вперед, чтобы самой взглянуть на чудовищного мага.

- Тихо! Небо говорит: цезарь в беде, но он думает о спасении народа. Тиверию нужны ваши молитвы. Тише! Он защитит город. Но зима будет тяжелой, будьте терпеливы. Молитесь люди города!

- Скажи, маг, не спасут ли варвары нас от жадности чиновников и знати? - прокричал хриплый голос.

- Да, скажи! Кто лучше скифы или ненасытная семья?

Гунн снова бросил бобы на землю и зашипел.

- Вижу горящие села и города! Вижу мертвые тела. Вижу ужас и смерть. Огонь. Горят мои руки. А-а-а! Нет. Небо говорит: скифы беспощадны, они не любят христиан. Они убивают христиан. Убивают даже тех, что предают им свои города.