Убийство Сталина и Берия
Убийство Сталина и Берия читать книгу онлайн
О том, что Сталина убили в лучшем случае неоказанием помощи, а Берия заманили в засаду и убили безо всякого суда, известно давно. Хрущев, по сути, от Запада этого никогда и не скрывал. «За дураков держали» и «держат» только советский народ.
Но в этом деле и историкам Запада был неясен мотив убийств. Стандартное объяснение – «они боролись за власть» – объясняет все и ничего. У непосредственных убийц Сталина и Берия власти было более, чем достаточно, более того, накануне убийства они были еще более приподняты в глазах страны и всего мира: Маленков, а не Сталин, читал отчетный доклад на XIX съезде КПСС, а Хрущев читал главный доклад Съезда – доклад об изменении Устава КПСС. Почему они, тем не менее, пошли на убийство? Почему вся партийная и государственная номенклатуры СССР эти убийства покрыла? В чем был ее коллективный интерес в этих убийствах?
В книге вскрыты не только мотив убийств и конкретные убийцы, но показаны и все этапы заговора номенклатуры против советского народа: сплочение и поражение заговорщиков в 30-х годах, новое сплочение после Отечественной войны, прикрытие заговора еврейской версией («дело врачей»), убийство вождей советского народа и, наконец, полная победа заговорщиков над народом в 1991 г. Показано то сложное положение, в которое попала победившая номенклатура КПСС в России и СНГ, даже имея ничем не ограниченную власть над населением и баснословные суммы денег, украденных у народа СССР.
Для историков, политологов, студентов исторических специальностей и всех интересующихся историей.
Художник – Рауль Еркимбаев.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Но теперь перед Сталиным стояла проблема – нужно было с ходу осваивать профессии стратега, армиеводца и полководца. Начинать их осваивать, разумеется, приходилось сверху вниз, поскольку война шла и ждать, пока Сталин подготовится, никто не мог.
Как я понимаю, около года Сталин все еще пытался опереться на «профессионализм» своих генералов и маршалов, а не на свое собственное понимание обстановки, и этот «профессионализм» стране «выходил боком».
Давайте рассмотрим высказанную мысль на двух примерах.
Сначала об окружении немцами наших войск под Киевом в сентябре 1941 г. Напомню, что из-за измены командующего Западным фронтом генерала Павлова немцы добились осуществления своего плана «Барбаросса» только в центре советско-германского фронта. Здесь они двумя последовавшими друг за другом операциями окружили войска Западного фронта сначала под Минском, а затем под Смоленском. Путь на Москву был ими фактически открыт, и все немецкие генералы упрекают Гитлера за то, что он повел наступление не на Москву, а в тыл советского Юго-западного фронта. Но тут надо понять следующее. По плану «Барбаросса» немцы должны были окружить наши войска не только в центре, но и на флангах: на севере они должны были окружить войска Северо-западного фронта, прижав их к Балтийскому морю в Эстонии; а на юге окружить войска Юго-западного фронта в районе Львова. Но ни на севере, где Северо-западным направлением командовал маршал Ворошилов, ни на юге, где Юго-западным направлением командовал маршал Буденный, у немцев никаких окружений не получилось. Маршалы отвели свои войска с боями и не очень далеко от границ. В результате группа немецких армий «Центр» глубоко вклинилась по направлению к Москве, и ее положение стало опасным: неразгромленные войска Ворошилова и Буденного могли ударить с севера и с юга по основанию немецкого клина и окружить войска, идущие на Москву. [215] Гитлер этой опасностью пренебречь не смог, тем более поняв, что его армия сражается не с французами или поляками, а с солдатами совсем иного качества.
Чуть позже начальник полиции безопасности и СД суммировал это новое впечатление немцев о русских так:
«В Советском Союзе, возможно, многие люди, главным образом молодое поколение, придерживаются мнения, что Сталин является великим политиком. По меньшей мере, большевизм, безразлично какими средствами, вселил в большую часть русского населения непреклонное упорство. Именно нашими солдатами установлено, что такого организованного проявления упорства никогда не встречалось в Первую мировую войну. Вполне вероятно, что люди на востоке сильно отличаются от нас по расово-национальным признакам, однако за боевой мощью врага все же стоят такие качества, как своеобразная любовь к Отечеству, своего рода мужество и товарищество, безразличие к жизни, которые у японцев тоже проявляются необычно, но должны быть признаны». [216]
(Подробнее об этом поговорим в конце главы).
Гитлер не смог не учесть изменения обстоятельств и вынужден был импровизировать. Он поставил крест на «Барбароссе» и изменил задачу группе «Центр». Он остановил ее движение к Москве и повернул входящую в ее состав 2-ю танковую группу Гудериана и 2-ю армию на юг – в тыл советского Юго-западного фронта с целью окружить и уничтожить его войска. То есть перед наступлением на Москву Гитлер снимал угрозу своим войскам с юга. (А 3-я танковая группа, входившая в группу армий «Центр», была направлена на север для снятия угрозы удара оттуда).
Особенно велика была опасность от этого маневра Гитлера для Юго-западного фронта. Его войска держали оборону далеко на западе, причем крайним западным участком был укрепленный район (УР [217]) на правом берегу Днепра у Киева. Здесь, кстати, находилась самая крупная и сильная группировка советских войск Юго-западного фронта.
Сталин видел эту опасность и принял меры: был создан Брянский фронт в составе двух армий под командованием генерал-лейтенанта Еременко восточнее того места, откуда немцы могли нанести удар в тыл Юго-западного фронта. Предполагалось, что ударом с запада войск Юго-западного фронта и с востока – войск Брянского фронта, прорыв немцев на юг будет смят и ликвидирован. Но из-за отсутствия радиосвязи наша многочисленная и не управляемая в воздухе авиация в то время не представляла существенной угрозы немецкой авиации, и люфтваффе Геринга практически выбомбило Брянский фронт еще на станциях выгрузки. Еременко остановить Гудериана не смог, и тот, пусть и с трудом, прорвался (что впоследствии закончилось окружением и гибелью части войск Юго-западного фронта).
Г.К. Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления», которые для точности следовало бы назвать «Сказки дедушки Жоры, потерявшего совесть», привычно врет, что, дескать, 29 июля 1941 г. он предложил отвести войска Юго-западного фронта на восток и оставить Киев, а Сталин, дескать, его за это гениальное предложение выгнал с должности начальника Генштаба. [218] Жуков, по обыкновению, украл эту историю у другого военачальника, поскольку произошла похожая история спустя полтора месяца после заявленной Жуковым даты.
Началось это трагическое событие в ночь на 11 сентября. Маршал Баграмян, на тот момент генерал-майор и начальник оперативного отдела штаба Юго-западного фронта, восстановил его по копиям телеграмм и собственным воспоминаниям. Штаб Юго-западного фронта и его командующий генерал-полковник М.П. Кирпонос к этому моменту поняли, что ни Юго-западный фронт на тех позициях, на которых он находился, ни Брянский фронт не остановят немцев от выхода в тыл Юго-западного фронта.
Кирпонос обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Шапошникову с предложением оставить Киевский УР и Киев и отвести все войска за 250 км на восток от Киева на рубеж реки Псел. Но маршал Шапошников от имени Ставки категорически запретил это делать: «Ставка Верховного Главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-западного фронта, как это предусмотрено нашими уставами» — ответил он.
Тогда Кирпонос обратился к командующему Юго-западным направлением, включавшим Южный и Юго-западный фронты, маршалу Буденному. И тот дал телеграмму Сталину: «Военный совет Юго-западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж…» (Далее идет оценка обстановки Буденным и такие выводы: «Промедление с отходом Юго-западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части. В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского УР, эти силы и средства, безусловно, помогут Юго-западному фронту противодействовать окружению».
Сталин был в очень трудном положении. Как глава страны он должен был согласовать оставление врагу столицы уже шестой союзной республики и огромного количества населения. Генштаб против отвода войск. Что делать? Сталин принимает собственное решение, и это решение военного вождя – он ставит Юго-западному фронту задачу на спасение войск, на спасение не бегством, а боем. Вечером 11 сентября он связывается по телеграфу с Кирпоносом и, оценив обстановку, заканчивает анализ своим решением:
«Первое. Немедленно перегруппировать силы хотя бы за счет Киевского укрепрайона и других войск и повести отчаянные атаки на конотопскую группу противника [219] во взаимодействии с Еременко, сосредоточив в этом районе девять десятых авиации. Еременко уже даны соответствующие указания. Авиационную же группу Петрова мы сегодня специальным приказом передислоцируем на Харьков и подчиним Юго-Западному направлению.
Второе. Немедленно организовать оборонительный рубеж на реке Псел или где-либо по этой линии, выставив большую артиллерийскую группу фронтом на север и на запад [220] и отведя 5-6 дивизий на этот рубеж.
Третье. По исполнении этих двух пунктов, и только после исполнения этих двух пунктов, т.е. после создания кулака против конотопской группы и после создания оборонительного рубежа на реке Псел, словом, после всего этого начать эвакуацию Киева. Подготовить тщательно взрыв мостов. Никаких плавсредств на Днепре не оставлять, а разрушить их и после эвакуации Киева закрепиться на восточном берегу Днепра, не давая противнику прорваться на восточный берег.
Перестать, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути для сопротивления».
