Непокорные (СИ)

«Наше заточение кончилось, мы на свободе!» Сергей протянул руку Маше и, торопливо закончив свой завтрак, они вышли на улицу. Оторопев, внимали они неразберихе, суете и беспорядку восточного города. Транспорт двигался непрерывным потоком. Среди седанов и грузовиков попадались ослики, запряженные в повозки. Толпы прохожих заполняли тротуары, между ними шныряли оборванцы и чумазые дети. Нищие, прислонившись к стенам, протягивали руки за подаянием. На лотках были разложены фрукты и сласти. Жарились лепешки, пирожки и чебуреки. Пронзительные крики разносчиков воды сотрясали воздух. «Мне здесь не нравится,» Маша испуганно схватила мужа за руку. «За этим мы бежали?» «Это не Европа, это Восток,» чтобы быть услышанным, Сергей наклонился к ее уху. «Германия совершенно другая. План Маршалла делает там экономические чудеса.» Он отмахнулся от особо назойливого попрошайки. «Нам нужно уйти из этого квартала и попасть в центр города. Там другие люди и другие магазины.» Они взяли такси. К удивлению Маши, многие торговцы понимали Сергея, объясняющегося с ними по-немецки. Автомобиль доставил их к дверям универмага, расположенного на фешенебельном, усаженном пальмами, проспекте. Внутри было тихо и благопристойно. Вежливые продавщицы встретили их. Маша была потрясена внимательным обслуживание и изобилием товаров. Она хотела купить все. К вечеру, нагруженные покупками, путешественники вернулись в свою комнатку. С ними произошли чудесные перемены. Трудно было узнать в этих лощеных европейцах вчерашних беженцев от социализма. Стильное платье, причёска и макияж выделяли женственность и привлекательность Маши; строгий коричневый двубортный костюм, сорочка и шелковый галстук подчеркивали мужское обаяние Сергея. От них пахло духами и хорошим мылом. Элегантные пальто и шляпы висели на крючках у двери, их туго упакованные чемоданы стояли на полу. Сергей откупорил бутылку шампанского, разлил его в два бокала и один протянул Маше. Они чокнулись, выпили и поцеловались. «Как я буду жить в чужой стране? Я не говорю по-немецки.» Ее охватили сомнения. «Ты выучишь, тебе всего двадцать пять. Уверяю тебя, что через пять лет, ты будешь говорить лучше меня.» Он нежно обнял ее. «Ты не будешь скучать в Германии. Тебя там ждут много друзей — Аня и Никита Калошины, Борис и Эльза Зиглер, моя мама и ее сестра. Они очень славные и с любовью примут тебя.» «Когда ты их видел в последний раз? Ты уверен, что они пережили войну?»

Сергей проснулся на рассвете и, стараясь не шуметь, спустился в сад. Там было безлюдно и полутемно. От внезапных перемен и переживаний у него кружилась голова. От слабости он присел на скамейку и закрыл глаза. «Что делать? Извечный вопрос,» думал он в полудреме. «Придет ли когда-нибудь конец грезам о справедливой России? Триста лет об этом заветном царстве мечтают наши филoсофы, писатели и мыслители; во имя этого свершались революции и проливались реки крови, а его нет, как нет, только хуже становится. Почему несмотря на изобилие наших природных богатств и огромность территории мы беднее соседей? И бедны ведь мы не только материально. Взгляни на пьянство, озлобленность и бездуховность вокруг. То, что придет на смену советской власти, может быть не намного лучше. Люди, вот кто определяет общество, в котором мы живем.» Лучи восходящего солнца, вырвавшиеся из-за туч, озарили мир ослепительно — розовым светом через который как казалось Сергею, глядело прекрасное будущее и его неземные обитатели.