Восстание в крепости

Бахрам и Аршак замерли. Кричали не из-за кустов, а откуда-то сверху.

— Я спрашиваю, кто такие? — повторился окрик. — Отвечайте, не то стрелять буду!

Голос шел из густой кроны стоящего у тропинки дуба. Бахрам задрал голову, пригляделся и увидел в ветвях дерева человеческий силуэт.

— Нам нужен Мухаммед, — сказал он. — У нас к нему дело.

— Сколько вас?

— Двое.

— За вами никто не идет?

— Нет, не беспокойтесь. Нам нужен Мухаммед. Хотим поговорить.

Послышался другой голос, на этот раз из-за кустов, за которыми друзьям почудился минуту назад шорох:

— Бросьте ружье и отойдите на пять шагов назад!

Бахрам кивнул Аршаку. Тот положил берданку на траву. Оба отошли назад.

Через минуту из зарослей вышел высокий мужчина в большой овечьей папахе, надвинутой на самые глаза. Бахраму показалось, что это Гачаг Мухаммед.

Подойдя ближе, мужчина грубо спросил:

— Так кто вы такие?

— Я — кузнец Бахрам, а это — мой товарищ Аршак.

— А-а-а! Араз-оглы! Выслеживаешь нас?

Только сейчас Бахрам понял, что перед ним не Мухаммед, а Расул.

— Может быть, ты привел за собой солдат? Чего тебе здесь надо? Или понравилось у нас?

— Солдат я за собой не привел, — спокойно ответил Бахрам. — Нам нужен Мухаммед. У нас к нему дело.

Расул тихонько свистнул. Раздался треск веток. Гачаг, сидевший на дереве, спрыгнул вниз и по приказу Расула обыскал ночных гостей. В карманах у Бахрама и Аршака ничего не оказалось. Гачаги повели их перед собой.

Луна скрылась за облаками. Шли они долго. В темноте трудно было ориентироваться, но Бахрам сообразил, что Расул уводит их в сторону от поляны, на которой он не так давно подковывал гачагам лошадей.

"Может быть, они переменили место стоянки? — подумал он. — Нет, едва ли… Да и дозор выставлен на старом месте.

В сердце Бахрама закралось подозрение. Он остановился и повернулся к прозожатым.

— Чего стал? Шагай!.. — сердито приказал Расул.

— Мы идем совсем в другую сторону, — ответил Бахрам. — Доставь нас немедленно к Мухаммеду.

— Ого, Араз-оглы! Да ты, кажется, и место нашей стоянки знаешь? — В голосе Расула прозвучала угроза. — Или захотел, чтобы твоя мать проливала по тебе слезы? Как ты смеешь так разговаривать?! Иди, иди, не задерживайся.

Бахрам твердо решил не двигаться с места. Он тронул за руку недоумевающего друга и шепнул:

— Ни шагу, Аршак. Они нам ничего не сделают.

Видя, что кузнец и его товарищ продолжают стоять, Расул опять прикрикнул на них, на этот раз тише. Бахрам почувствовал: гачаг сдерживает себя, словно опасаясь, что их кто-то услышит. Это придало ему смелости.

— Видно, Мухаммед где-то рядом, — снова шепнул он Аршаку. — Боятся его… — И закричал что было силы. — Ведите нас к Мухаммеду! К Мухаммеду! У нас к нему срочное дело!

Казалось, лес вздрогнул и проснулся от этого возгласа, Высокая старая липа зашумела листвой у них над головами.

Расул растерялся. Ему хотелось броситься на этого упрямого кузнеца, свалить на землю и зажать рот рукой. Но он ограничился тем, что зло прошипел:

— Заткнись!

Воцарилась тишина.

Бахрам увидел, что Расул пригнулся к своему товарищу и что-то шепчет. Почуяв недоброе, он опять хотел громко крикнуть, но не успел. Рядом в зарослях можжевельника раздался пронзительный свист, Расул сунул в рот пальцы и дважды коротко свистнул в ответ.

Через минуту весь лес огласился разбойничьим свистом, похожим на завывание волчьей стаи. Стало ясно, что они окружены.

Когда свист смолк, Бахрам услышал справа от себя шорох и треск валежника. Кто-то шел по лесу в их сторону.

Скоро на тропинке появилось несколько человеческих фигур.

— Что случилось? Кто такие? — спросил на ходу рослый мужчина в бурке.

Бахрам узнал приятный голос Гачага Мухаммеда. Боясь, как бы Расул не стал плести про них какие-нибудь небылицы, он поспешно сделал несколько шагов навстречу и сказал:

— Это мы, Мухаммед! У нас к тебе важное дело.

Атаман сдвинул на затылок большую лохматую папаху и некоторое время внимательно разглядывал пришельцев.

— А-а-а, это ты, Араз-оглы! — узнал он наконец кузнеца. — Здравствуй, здравствуй! Зачем пожаловал к нам? Кто это с тобой?

Голос Мухаммеда звучал ласково и приветливо, словно он встретил старого приятеля.

— Это Аршак. Да ты, наверно, знаешь… Сын цирюльника Айказа.

— Как не знать? Покойный часто скреб своей тупой бритвой вот эту щетину, — пошутил Мухаммед и добавил: — Славный был человек! — Затем пригляделся к Аршаку и участливо спросил: — Кажется, у него было три сына?

— Да, я старший, — ответил Аршак.

Гачаги, слушавшие издали этот разговор, на всякий случай держали ружья наготове. Расул, который только что кричал на ночных гостей и угрожал им винтовкой, не смел теперь даже приблизиться.

— Ну, выкладывай, Араз-оглы, — сказал Мухаммед. — Зачем пришел? В чем дело? Что тебя к нам привело в такой поздний час?

Бахрам бросил взгляд на людей Мухаммеда.

— Я хочу поговорить с тобой наедине.

— О-о-о! Видно, у тебя серьезное дело. Что ж, идем!

Мухаммед двинулся вперед. Бахрам и Аршак последовали за ним.

Они шли узенькой каменистой тропой между кустов можжевельника, под высокими развесистыми грабами.

Скоро Бахрам увидел знакомую поляну, которая в свете вновь вынырнувшей из-за облаков луны показалась ему гораздо шире и просторнее, чем в прошлый раз.

Вот уже более получаса Мухаммед разговаривал с ночными гостями, сидя на пеньке под низеньким, сплетенным из веток навесом. Пахло свежескошенной травой и полынью.

Атаман был задумчив. Он колебался.

Неподалеку, на расстеленных бурках и архалуках, лежали человек пять гачагов и вполголоса переговаривались. Никто не спал. Очевидно, все ждали конца беседы предводителя с двумя пришельцами, неожиданно и неизвестно с какой целью пожаловавшими к ним в лес.

Желтовато-рыжая луна, похожая на большой лимон, заливала поляну молочным светом. На другом конце поляны паслись стреноженные кони, фыркая, отгоняя хвостами назойливых москитов. Когда завывание волков и шакалов раздавалось совсем близко, они тревожно прядали ушами, тихо ржали и били о землю копытами спутанных передних ног.

Наконец очнувшись от раздумий, Мухаммед поднял голову и спросил Бахрама:

— А ты точно знаешь, что конвой будет состоять только из трех-четырех солдат?

— Да, абсолютно точно. — Вопрос Мухаммеда Бахрам воспринял почти как согласие и сразу приободрился. — Ведь не станет же одного арестованного сопровождать целая армия.

Мухаммед через плечо испытующе посмотрел на Бахрама. Лицо у кузнеца, казавшееся при свете луны еще более бледным и утомленным, было спокойно и сосредоточенно, а глаза светились такой страстью, таким непоколебимым упорством, что атаман не выдержал и улыбнулся.

— А чем этот солдат провинился? — спросил он после небольшой паузы. — Какое совершил преступление?

— А чем провинился ты, Мухаммед? Его вина точно такая же. У всех нас одно горе. Жизнь тяжелая. Разве не так? Он учил солдат, что беда идет не от аллаха, а от царя. Довольно, говорит, терпеть, давайте объединимся, станем плечом к плечу, сбросим царя с трона, тогда, говорит, все мы вздохнем свободно, заживем счастливой жизнью!

Мухаммед удивленно посмотрел на Бахрама.

— Смотрите, какой смелый! — улыбнулся он. — Но ведь царь-то далеко, до него не доберешься. А он хочет его с трона спихнуть!

— Ты прав, до царя добраться трудно. Но это если человек один. А когда сплотятся все вместе, — тогда другое дело! Сначала объединятся и поднимутся здешние солдаты. К ним примкнут солдаты других городов. Народ станет на сторону солдат. Так, глядишь, и до Петербурга доберутся. Царь и глазом не успеет моргнуть, как слетит с престола. Говорят, если вздохнуть всем народом — ветер будет. А от стрельбы из-за угла, в спину — толку мало. Этим делу не поможешь. Тут надо стать в круг, как это делают быки в момент опасности. Тогда только и можно подцепить волков на рога.