Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Джесси проводила сестру и нового зятя в поездку в Нью-Йорк, затем попрощалась с отцом, выезжавшим в Сент-Луис по политическим делам. У входной двери он сказал ей:

— Мужайся и думай о своем здоровье.

— Я стараюсь, отец, но это блуждание в потемках выводит меня из себя. Если бы только я знала, что там происходит…

Томас Бентон любил поговорку: «Хорошее лежит, а худое далеко бежит». Джесси не пришлось долго ждать: тишь, некоторое время окружавшая события в Калифорнии, нарушилась. Ее кузина Сара прислала ей анонимное письмо, опубликованное в газете «Рипабликэн», выходившей в Сент-Луисе. Письмо, нещадно поносившее полковника Фремонта за роль в завоевании Калифорнии, ставило под сомнение мотивы и характер этой акции, его поведение, обвиняло его в диктаторских замашках, сознательном неподчинении, узурпации власти и в поведении, подрывающем доброе имя армии.

Вот на что намекал Джордж Банкрофт: армия ввязалась в процесс дезавуирования полковника Фремонта! Джон успешно провел войну и завоевал Центральную Калифорнию… не имея на то полномочий.

На следующий день подобная же вырезка из нью-йоркской газеты «Курьер энд икуайрер» была прислана одним из друзей. Потом практически абсолютно идентичная статья поступила из новоорлеанской газеты «Пикайюн», и Джесси стало ясно, что все эти наветы написаны одной и той же рукой. Теперь она знала, что конфликт не был улажен в Калифорнии, что положение ухудшается. Она села писать письмо отцу, пересказывая написанное в статьях, когда Мейли громко постучала в дверь гостиной и сообщила:

— Мисс Джесси, от полковника пришел пакет.

Не вставая из-за стола, она протянула руку за письмом, вскрыла конверт и погрузилась в чтение, прежде чем Мейли успела уйти. Приложенное послание к президенту Полку упало на пол, когда она пробегала глазами первые фразы, говорившие о любви. Ее глаза жадно искали объяснения мужем причин его неприятностей, его уверений, что все кончится хорошо. Джон предупреждал ее быть готовой к жестким нападкам восточных газет, ибо посыльный генерала Кирни лейтенант Эмори выехал в Вашингтон, и в Калифорнии ходят слухи, что он направлен с целью низложить Джона.

Джесси углубилась в описание положения в Калифорнии до появления на сцене генерала Кирни. Пока продолжались бои с мексиканцами, генерал Кирни признавал коммодора Стоктона командующим всеми американскими силами в Калифорнии. Однако после того, как на ранчо Кахуэнга Джон подписал мирный договор с генералом Пико и коммодор Стоктон назначил его губернатором Калифорнии, генерал Кирни разместил свою штаб-квартиру на Плаза в Лос-Анджелесе и объявил себя командующим всеми американскими силами в Калифорнии; последовавшая за этим сцена была горестной и злобной. Кирни приказал коммодору Стоктону и Джону сложить их полномочия, не отдавать больше приказов и не делать назначений без его разрешения. Коммодор Стоктон отказался признать власть генерала Кирни; Джон также отказался сложить свои полномочия. На следующее утро он явился в штаб-квартиру генерала Кирни и заявил ему, что, до тех пор пока армия и военно-морской флот не уладят осложнения, возникшие между ними в Калифорнии, и не будет установлена по указанию из Вашингтона высшая власть, он будет продолжать подчиняться коммодору Стоктону и сохранит свой пост губернатора Калифорнии. Генерал Кирни двинул свои войска к Монтерею. Джон все еще оставался губернатором в Южной Калифорнии, но никто не мог поддержать его власть.

Она не сомкнула глаз всю ночь, читая и перечитывая при свечах письмо Джона, запоминая наизусть его слова о любви. Она старалась найти наилучшие возможности для встречи с президентом Полком, быть может, от него она сумеет получить письменное разрешение полковнику Фремонту оставаться губернатором Калифорнии.

До часу дня посетителей в Белый дом не пускали, поэтому у Джесси было более чем достаточно времени для самого изысканного туалета. Она выбрала зеленое кашемировое платье, долго расчесывала волосы и укладывала их, зеленую шляпку она надела слегка набекрень, как было тогда модно.

Президент Полк принял ее точно в час дня, заверив, что рад ее видеть. Он вскрыл конверт депеши полковника Фремонта и, вытащив ее, быстро прочитал. Когда Джесси заметила, что он оторвал глаза от текста, она встревоженно спросила:

— Господин президент, разве полковник Фремонт предлагает неразумный курс при сложившихся обстоятельствах?

У Джесси не было и тени сомнения, что он тут же ответит: «Совершенно разумный, миссис Фремонт, я направлю депешу, которая разъяснит положение и сохранит полковника Фремонта на посту гражданского губернатора».

Но президент Полк не произнес ни слова. Он опустился в кресло, вновь взглянув на письмо, а затем посмотрел на Джесси отсутствующим взглядом:

— К настоящему моменту, быть может, недоразумение улажено, мисс Джесси. В этих условиях нет нужды принимать чью-либо сторону.

Она поняла, что президент закончил беседу. Ее охватило чувство опустошенности, уступившее место успокоению.

— Господин президент, я не ожидаю, что вы займете сторону против генерала Кирни. Я прошу лишь ваших заверений, что полковник Фремонт не станет жертвой конфликта между армией и флотом. Генерал Кирни угрожает отстранить его от командования Калифорнийским батальоном.

— Мисс Джесси, я думаю, что мы можем сделать это, чтобы успокоить вас, — медленно ответил президент. — Я пошлю депешу, дающую полковнику Фремонту право оставаться на службе в Калифорнии или же примкнуть к своему первоначальному полку в Мексике, если он предпочтет это.

— Спасибо, господин президент. Это честно и справедливо.

Президент Полк слегка улыбнулся при мысли о Джесси, уверяющей президента Соединенных Штатов, что он поступает честно и справедливо. Потом он пожал ей руку, передал наилучшие пожелания ее отцу и проводил до двери приемной.

Теперь ей оставалось одно: сидеть и ждать. Через несколько дней из Сент-Луиса вернулся отец и предложил ей погулять вдоль Потомака.

— Огорчен, что вынужден сообщить тебе это, Джесси, но лучше всего это может сделать отец. События в Калифорнии приняли крайне неприятный оборот.

Джесси застыла на месте. Она повернулась, посмотрела в лицо отцу, который возвышался над ней словно глыба. Даже охваченная тревогой, она успела заметить, как он постарел: его поредевшие волосы поседели, глаза выдавали усталость и скорбь, новые морщины на переносице собрались в тугие складки.

— Генерал Кирни приказал Джону привезти все его архивы из Лос-Анджелеса в Монтерей. Полковник Фремонт совершил бешеный рывок на лошади в Монтерей, где разыгралась крайне неприятная сцена. Генерал Кирни показал последний приказ, передававший командование ему, и полковник Фремонт вернулся в Лос-Анджелес в сопровождении нескольких офицеров Кирни, враждебно настроенных к твоему мужу. Посыпались ругань и взаимные обвинения, и наконец…

— Что?

Один уголок рта Тома Бентона опустился, как всегда было с ним в минуты глубоких переживаний.

— Полковник Фремонт освобожден от командования. Ему дан приказ вернуться в Вашингтон.

Легкая улыбка озарила ее измученное лицо.

— Итак, он возвращается! По крайней мере я увижу его. Мы сможем разрешить все это вместе.

Отец взял ее под руку, и они направились вдоль берега. Джесси старалась увидеть выражение его глаз, но он повернулся так, что это оказалось невозможным.

— …Ты не понимаешь, моя дорогая. Полковник Фремонт… возвращается в Вашингтон… под арестом.

Джесси постаралась как можно быстрее вернуться домой. Она отказалась от обеда, закрылась в спальне и неподвижно лежала в постели. Джон возвращается домой под арестом! После всех его свершений, после всех прекрасных прогнозов на будущее его волокут через всю страну как заключенного, с позором!

Джордж Банкрофт намекал, что, если захват Калифорнии окажется успешным, все сделанное ее мужем будет забыто. Калифорния в руках американцев, с Мексикой официально ведется война, и никакого международного скандала не получилось. Почему же тогда его наказывают, хотя наказание, как говорили, может быть лишь в случае неудачи и возникновения осложнений для правительства?