Гамлет XVIII века

дей у Лопухиных и танцевавших с Анной на балах. Валерия знала, что он вместе с целым рядом своих сверстников был «без ума» от Анны, как говорили тогда, но и не подозревала, что сама Анна чувствует к нему склонность и что он является счастливым соперником остальных и избранником ее сердца. Для Валерии до сих пор Гагарин был самым обыкновенным, земным существом и больше ничего.

– Но я думала, что для тебя... что ты... – силилась подобрать она нужное выражение, – что ты, изберешь более... Ведь он простой офицер...

– Ты его не знаешь! – возразила Анна. – Нет, он не простой. Это удивительной души человек... Нас зовут, кажется? – и она прислушалась.

– В самом деле зовут, – подтвердила и Валерия, до которой тоже донесся голос Екатерины Николаевны, кликавшей Анну.

– Ау, идем! – громко отозвалась Анна и побежала, а Валерия за ней.

Однако, выбежав на дорожку, они сразу остановились.

От дома навстречу им шла Екатерина Николаевна с приземистым, неловко передвигавшим ноги человеком в придворном мундире. По монгольскому с выступающими скулами лицу и по узким черным, как коринки, глазам Анна сейчас же узнала в нем Ивана Павловича Кутайсова, гардеробмейстера государя.

Она и Валерия направились степенным шагом и, поравнявшись с важным гостем, низко присели перед ним. Он, стараясь ответить им поклоном, как можно более изысканным, шаркнул по песку, что вовсе не надо было делать.

– Идите к Анне Петровне, – сказала барышням Екатерина Николаевна, – и побудьте с нею пока, а мне нужно поговорить с Иваном Павловичем.

Кутайсов каждый день бывал у Лопухиной, во все время пребывания императора Павла в Москве во вторичный его приезд сюда. Под Москвой после смотра происходили маневры, и государь присутствовал на них, а Кутайсов оставался в Москве. Все воображали и не стесняясь говорили потом, что «он был послан негоциатором и полномочным министром трактовать инициативно с супругой Петра Петровича Лопухина, Екатериной Николаевной, о приглашении Лопухина с его семьей в Петербург. Негоциации продолжались во все время маневров и прелиминарные пункты были подписаны не ранее, как за несколько минут до отъезда его величества в Казань».

Екатерина Николаевна, оглянувшись, проводила взором падчерицу и ее приятельницу и, когда они скрылись в доме, обернулась к Кутайсову.

– Конечно, – сказала она, продолжая только что начатый с ним разговор, – я буду во всем сообразоваться с вашими видами и, прямо скажу, вашей пользой.

– Я своей пользы не ищу, – заметил Кутайсов.

– Тем более причины искать ее для вас вашим друзьям, – подхватила Лопухина. – На меня вы можете положиться. Я думаю, князь достаточно рекомендовал вам меня.

Она говорила о князе Безбородко, который при восшествии императора Павла на престол передал ему все тайные бумаги, касавшиеся задуманного Екатериной II дела устранения своего сына от престола. Есть указания, что князь Зубов принимал также участие в передаче этих бумаг, открыв место, где они хранились. Этим поступком Безбородко вызвал