Правда о программе Apollo

Поломка остронаправленной антенны на корпусе лунной кабины не позволила вести телерепортажи о первых работах на Луне. Но это не печалило астронавтов, они были веселы, шутили и с юмором относились ко всем неудобствам своего лунного существования. Янгу, например, страшно надоел апельсиновый сок с калием: «За 10 лет я не выпил столько сока, сколько за дни полета. До конца жизни не возьму в рот ни капли апельсинового сока».

Площадка вокруг лунной кабины была покрыта слоем пыли. «Это не самое чистое место, которое мне приходилось видеть в своей жизни», – передал Янг. Когда Дьюк уронил один прибор, пыль, по его словам, поднялась такая, «как будто взорвалась бомба».

После развертывания комплекса приборов и бурения трех скважин глубиной в 3 метра астронавты отправились в путешествие на своем электрическом экипаже. Камни заставили их снизить скорость до 6 километров в час. Большие неудобства вызывала тряска. Янг сказал, что поездка на луноходе очень напоминает катание на верблюде. Видно было, что луноход не был подготовлен к такой дороге. Вышли из строя индикатор дифферента (что мешало, по словам астронавтов, иногда понять, происходит спуск или подъем), вся система навигации (возвращались по своей колее), а потом еще отлетело одно крыло, и лунных путешественников совсем засыпало пылью. Хорошо, что в «скитальце» был предусмотрен специальный контейнер со щетками.

Плато Декарта не случайно выбрали для посадки пятой лунной экспедиции. Именно здесь селенологи предполагали обнаружить следы вулканической деятельности и... не обнаружили. Янг и Дьюк тщательно искали кристаллические образцы, которые могли бы подтвердить наличие вулканизма. Несколько раз они ошибались, принимая за кристаллы брекчии, и геологи, контролирующие их работу по телевидению, поправляли их.

Однажды Дьюк после изобличения в ошибке воскликнул в досаде:

– Если и этот образец окажется не кристаллическим, я немедленно покончу самоубийством, разгерметизировав скафандр!

Потом, уже на Земле, выяснилось, что только три или четыре образца из без малого сотни килограммов, доставленных в Хьюстон, могут истолковываться как продукты вулканизма.

Надо сказать, что, работая с образцами лунного грунта, ученым не следовало торопиться с выводами. Конрад и Бин привезли на Землю один камень, который обнаружил слабую намагниченность. Одни специалисты утверждали, что она естественная, другие – что возникла за время транспортировки. Спор взялись разрешить Янг и Дьюк. Они взяли с собой предварительно размагниченный камень, привезли его на Луну, а потом снова доставили в Хьюстон. Оказалось, что намагниченность наводится магнитным полем корабля.

Несмотря на большой объем выполненных исследований, следует отметить, что как раз этот экипаж проявлял некоторую небрежность в работе. Правда, оправданием ему могут служить частые отказы техники. За 11 суток полета было зарегистрировано более 20 неполадок, то есть больше, чем во время всех предыдущих полетов, не считая аварийного «Аполлона-13». И все-таки о небрежности говорить можно.

По просьбе геологов была взята колонка грунта длиной 2,7 метра из места, которое постоянно находилось в тени. Геологи предполагали, что этот грунт, укрытый от солнечных лучей, мог сохранить какие-то летучие вещества. Астронавты потеряли герметичный контейнер для керна и тем самым сорвали опыт.

Во время экспедиции на «Аполлоне-15» были измерены тепловые потоки, идущие из недр Луны. Они оказались в 2,5 раза больше, чем ожидалось. Проделать тот же опыт поручили и «Аполлону-16» для проверки и сравнения, но Янг по неосторожности порвал кабель, соединяющий прибор с блоком телеметрии, и Земля не могла ничего узнать. Дьюк уронил контейнер с приборами, и они откатились в небольшой кратер. Контейнер достали, но работать лучше после этого приборы не стали.

Своеобразными дополнительными экспериментами для сейсмологов был точно рассчитанный сброс на Луну последней ступени ракеты-носителя и взлетной ступени лунной кабины после перехода астронавтов в командный модуль. Удары этих конструкций регистрировались оставленными на Луне сейсмографами и помогали ученым разобраться в строении нашего естественного спутника. На этот раз астронавты не смогли скорректировать траекторию последней ступени. Она упала неизвестно где и неизвестно когда. У взлетной ступени лунной кабины астронавты забыли установить один из переключателей, и она осталась на окололунной орбите. Когда она упадет, сказать нельзя, так как ресурс ее радиопередатчика давно исчерпан.

Как и экипаж Скотта, «Аполлон-16» должен был выпустить на орбиту вокруг Луны маленький автоматический спутник. Этого сделать как следует тоже не сумели: заниженный по орбите спутник вместо года просуществовал всего 35 дней.

После того как экипаж «Аполлона-16» приводнился менее чем в двух километрах от авианосца «Тикондерога», установив новый рекорд точности посадки для «Аполлонов», и радостный Янг передал, что астронавты находятся «в отличном, великолепном, превосходном» состоянии, ни у кого не хватило духу припомнить отважной тройке все эти грехи. Тем более что общий объем научной информации, привезенной ими, был очень велик. Кой-какие газеты высказывали «некоторое сожаление», но общий тон комментариев сводился к древней формуле «победителей не судят». Журналисты, правда, отметили, что президент Р.Никсон, нарушая традицию, не произвел Янга в контр-адмиралы. Но этому было объяснение: в последние годы Янг дважды повышался в чине.

Однако простительный, конечно, и в принципе незначительный ущерб, который нанес экипаж «Аполлона-16» научной программе исследований Луны, еще более усугубил те весьма значительные обострения отношений в среде исполнителей и руководителей этой программы, которые наблюдались уже давно.

Среди множества названных и не названных в этой книжке противоречий программы «Аполлона» было еще одно, весьма существенное, заключающееся в простом вопросе: кто должен летать на «Аполлонах»? Если лунные экспедиции действительно предназначены выполнить большой объем научных исследований, то не резоннее ли посылать на Луну ученых и инженеров? Или упрощенно – почему бы штатским не летать с военными? Из 12 экипажей (включая экипаж, погибший на тренировке), смешанных было только 6. На кораблях «Аполлон» военные летали 29 раз, гражданские – 7 раз. Среди этих семи были и такие асы-профессионалы, как, например, Армстронг или Бранд, ушедшие из армии лишь накануне зачисления в отряд астронавтов.

После полета «Аполлона-11» газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Пропагандистские цели были достигнуты блестящим образом. Теперь пора сделать упор на менее эффективные, но не менее важные научные исследования». Призыву не вняли. Более того, если в программе «Аполлон» требовалось сэкономить деньги, экономили на науке. В своем открытом письме Брайон О'Лири, ассистент профессора астрономии и астронавтики Корнельского университета, отобранный в 1967 году для полета в космос и через год ушедший из отряда астронавтов по собственному желанию, писал: «Разрыв между наукой и техникой в программе пилотируемых полетов НАСА, судя по всему, расширяется, а ученые оказываются в невыгодном положении. Последним свидетельством этого является недавний уход наших ведущих ученых из Центра пилотируемых космических полетов – научного руководителя Уилмота Хесса, ученого астронавта Кэртиса Майкла, геологов Эльберта Кинга и Дональда Уайза.

Пожалуй, самый сенсационный пример этой достойной сожаления ситуации – назначение 7 августа 1969 года экипажей «Аполлона-13» и «Аполлона-14». В каждом из этих экипажей два астронавта-новичка, привлеченных к этой программе позднее, чем некоторые другие астронавты-специалисты».

О'Лири поставил вопрос очень остро: «Как долго наш народ будет готов платить за «оперативные» высадки на Луну, совершаемые только летчиками-испытателями по цене 500 миллионов долларов за полет?» Известный журналист Гарри Шварц тот же вопрос интерпретировал по-своему: «Кто должен контролировать сроки будущих полетов «Аполлонов» и планы астронавтов на Луне – нынешняя техническая, ориентирующаяся на публику иерархия НАСА, или ученые?» Он сам и ответил на него: «Тот факт, что в отставку уходят ученые, в то время как астронавты, имеющие опыт работы летчика-испытателя, пожинают беспрецедентную славу, ясно показывает, кому сейчас принадлежит перевес в НАСА».