Голубь над Понтом

вляется тем местом, где скрещиваются торговые пути из Азии к франкам, из Скифии к берегам Понта. Этими дорогами пользуются с необыкновенной предприимчивостью русские, хазарские и сарацинские купцы. Ладьи, караваны верблюдов, повозки, запряженные медлительными волами, везут товары. Из глубины Азии сюда привозят шелк Серика, индийские специи. Отсюда караванные дороги лежат на запад, в каменный славянский город Фрагу, в Саксонию, в латинские города на Рейне. Большую роль в этих торговых операциях играют иудеи, изгнанные из наших пределов, стекающиеся из азийских провинций в Хазарию. С ними соперничают в предприимчивости русские купцы. Они доставляют товары в Херсонес и в Константинополь, а на обратном пути останавливаются в Самакуше или спускают по Танаису в хазарский город, в котором среди верблюжьих шатров стоит дворец кагана, платят ему десятую часть и входят в Хазарское море. Переплыв его, они выходят на персидский берег и, погрузив меха и кожи на верблюдов, доставляют свои товары в Багдад. Из Багдада они везут в Скифию цветные материи, финики, смоквы и рожцы.

Но в степных пространствах царит хаос, движутся кочевники, торговля замирает. В связи с торговым кризисом беднеют приморские города. Понимая важность мировых сношений, Владимир прилагает все усилия, чтобы сделать караванные дороги безопасными.

На севере лежат его необозримые владения, русские реки, бревенчатые города. Там пахари сеют жито, рыболовы ловят сетями рыб, охотники живут звериными левами, пчеловоды разводят пчел.

О том, что происходит в этих лесах и топях, мы знаем только по рассказам путешественников или из фантастических описаний древних авторов. Иногда, подобно хищным волкам, неуловимые флоты русских челнов однодревок спускались в Понт, разоряли Амастриду, появлялись под самыми башнями нашего великого города. Но ромеи с помощью Пречистой Девы поражали их огнем Каллиника, и бури топили утлые челны варваров в черных пучинах Понта.

Теперь народы с удивлением произносили имя Владимира.

Леонтий рассказывал нам о нем любопытные подробности. Князь был сыном того скифского героя, с которым сражались Варда Склир и Иоанн Цимисхий. Русского льва убили на порогах кочевники, сделали из черепа чашу, оковав его серебром, и пили из этого странного сосуда на пирах хмельное молоко кобылиц. Матерью Владимира была простая женщина по имени Маклуша, прислужница его бабки Ольги. О церемониале этой замечательной правительницы я читал в «Книге церемоний».

Под свист ветра в корабельных снастях и под шум волн Леонтий рассказывал нам о событиях, которые совсем недавно происходили в Скифии. Великий мизантроп, особенно ненавидящий варваров и латинян, магистр с опасением говорил о грандиозных планах Владимира. Мы спрашивали:

– Не от латинян ли принял крещение русский князь?

– С какой целью посылает папа посольства в Самбат?

Жизнь Владимира была полна приключений. После смерти Святослава осталось три его сына: Ярополк в Самбате, Олег в дикой стране древлян, Владимир в Новгороде.

Самбат