И я ему не могу не верить…

Письмо было написано эзоповым языком, для Рейли, однако, прозрачным, как родниковая струя. О дезинформации не могло быть и речи, потому что отправитель — резидент английской разведки в Ревеле — был знаком Рейли по совместным делам давным-давно.

Под «Калифорнией» подразумевалась Советская Россия, «супруги Красноштановы» были Марией Захарченко-Шульц и Георгием Радкевичем, строки из Омара Хайяма — заранее условленным паролем для их явки к Рейли, под заманчивым «предприятием» имелся в виду «Трест», затеявший всю эту новую игру. «План», который так «катастрофически рухнул», — история с Савинковым.

На самом деле идея с приглашением Рейли была умело подброшена Шульц и Радкевичу контролером и ревизором «Треста» Якушевым по поручению Артузова. Они по тому же заданию через резидента Кутепова в Финляндии, Николая Бунакова, связались с финскими разведчиками — начальником 2-го отдела финской армии Мальмбергом и начальником погранохраны Выборгского района капитаном Рузенштремом — для организации на границе «окна».

В тайной войне, как и в обычной, действуют примерно сходные оперативно-тактические принципы: оценка обстановки, замысел, единство командования, захват инициативы, с тем чтобы навязать свою волю противнику, осуществление маневра во имя обеспечения внезапности и использования своих сил в наиболее выгодных условиях, массирование, а точнее, сосредоточение усилий в решающем месте и в решающий момент. Все это учитывал Артузов и потому начал свою работу с оценки противника.

В своей жизни Артур Христианович имел дело преимущественно с людьми сильного склада. Таковы были все без исключения его друзья, его товарищи — Пузицкий, Пиляр, Демиденко, Стырне, Сыроежкин; руководители, прежде всего Дзержинский и Менжинский. Но жизнь подбрасывала ему и врагов сильных. Большое дело, конечно, правильно определить сильные качества друга. Но в тысячу раз ответственнее — точно оценить врага. А между тем трезвой оценке часто мешает ненависть, неотмщенное зло, смутное представление о замыслах противника и его реальных возможностях.

Артузов думал о Рейли чаще всего глухими ночами, когда обычные дела оставались позади, никто никуда его не требовал, никто не беспокоил. Рейли интересовал его и как личность, и как противник. Интересовало все: внешность, характер, привычки, окружение. Хотелось, а точнее, нужно было уяснить, в чем его сила? Только ли в опыте и находчивости? Обычно Артузов вынимал из «Дела» какую-нибудь справку и начинал тщательно вникать в сухие фразы, не замечая времени. Отключался от раздумий, только когда сонный туман начинал застилать глаза, больно отдавалось в висках, а сквозь шторы начинал просачиваться молочно-белый свет и солнечные лучики разукрашивали стену кабинета золотыми точками.

Все чаще и чаще Артузов возвращался к Рейли, пытаясь проследить его жизненный путь. Артур Христианович изучал «Дело» страницу за страницей, возвращался к прочитанному, обдумывал и снова читал, делая пометки, понятные только ему. Чуждый и пока далекий Рейли постепенно проявлялся, становился более осязаемым.

Вот портрет Рейли, сделанный достаточно опытной и умной женщиной: «Я подняла глаза от чашки с кофе и встретила взгляд карих глаз, смотревших на меня с другого конца комнаты. В течение какого-то мгновения он смотрел прямо мне в глаза, и я почувствовала приятную дрожь. Этот человек был хорошо сложен и очень прилично одет. Лицо его было худощавое, довольно смуглое и выражало необычайную силу воли и решимость. Глаза были спокойные, добрые и немного грустные. И вместе с тем у этого человека было такое выражение лица, которое доказывало, что он очень часто смотрел прямо в глаза смерти».

На листке оценки противника Артузов набрасывает несколько выводов из прочитанных строчек: «Искусный любовник, перед которым могут устоять лишь волевые, немногие женщины. Значит, Рейли, обладая определенной внешностью, симпатизирующей женщинам, может опираться на их поддержку, использовать их квартиры в качестве конспиративных».

Артузов продолжал изучение досье, оценивая каждую строчку. Родился Рейли в 1874 году. Значит, ему около пятидесяти лет. Зрелый возраст, тот возраст, который в полной мере определяет опыт, когда человек становится осторожным, стремится не сделать ни одного опрометчивого шага. Артузов выводит на листочке цифру «50» и ставит знак «плюс».

Чем еще силен Рейли? Классовой направленностью действий. Сын капитана торгового парохода. Основное воспитание получил в русской среде. Служил в Восточно-Азиатской компании, был ее главным агентом в Порт-Артуре. Значит, он может хорошо приспособиться к русскому окружению. Это также что-то значит для разведчика. Ставится новый «плюс». К нему добавляются «плюсы» за свободное владение семью языками.

Глаза бегут по машинописным строчкам, и из сухого факта вычленяется еще одна сторона характера — умение сходиться с людьми. В Петербурге не давал покоя подвиг братьев Райт, поднявших в воздух первый самолет. Организуется российское общество «Крылья». И не кто иной, как Рейли, умело использовал воздухоплавательный клуб для наживы, а заодно приобрел множество важных связей в русских кругах.

Итак, Артузову рисовался человек смелый в своих начинаниях, больших возможностей, не случайно завербованный английской разведкой.

Чтобы знать человека до тонкостей, следует проследить за всей его жизнью, его поступками. Артузов изучает другие справочные материалы. С началом мировой войны Рейли не упускает шанса заработать на крови. Он едет в Японию, чтобы заключить контракты на поставки военного снаряжения.

Из Японии перебирается в Америку, передает крупные заказы американским фирмам. Используя старые связи в Германии, агент I-ST передает в Лондон немецкую программу строительства подводных лодок. Потом он и сам проникает в Германию и добывает секреты кайзеровского флота непосредственно в… германском адмиралтействе.

Когда в России совершилась революция, английская разведка сразу же переориентировала его — он должен работать в стране большевиков. На борту крейсера «Королева Мария» Рейли прибывает в Архангельск. Отсюда, воспользовавшись неопытностью и доверчивостью местных советских работников, пробирается в Петроград и сразу оказывается в центре очередного заговора контрреволюции. Видное участие в нем приняли и дипломатические представители некоторых западных стран…

Петроград, весна 1918 года. Рейли снова в городе «светлых грез». Так он любил называть Петроград. Ищет безопасное убежище. Артузов раскрывает конверт с фотографиями. Находит портрет красивой женщины: Елена Михайловна Боюжовская, кокотка. У нее и остановился Рейли. Счастливая звезда, как ему кажется, движется к зениту на политическом небосводе. Рейли не собирается долго оставаться в Петрограде. Его цель — Москва, где активно действует против Советской власти глава английской миссии Локкарт.

В военное время в Москву нелегко попасть. Нужен пропуск. Где добыть? Рейли перебирает в памяти всех бывших петербургских друзей. Останавливается на своем давнем агенте Грамматикове.

Грамматиков сумел достать пропуск и сам привез Рейли в Москву. Теперь надо осесть, осесть тайно. Рейли не был бы разведчиком, если бы не умел отличить организованную слежку от случайного наблюдения. Он быстро установил, что к нему и Грамматикову «присматриваются». Нужен был трюк, который отвел бы внимание от него. В дождливый день на перрон Николаевского вокзала к поезду Москва — Петроград подошли двое. Один — Грамматиков, второй — человек, похожий на Рейли. Сам Рейли из-за укрытия следил за посадкой своих друзей. И был удовлетворен, когда поезд ушел, увез «Рейли» и привязавшегося к нему наблюдателя. Пусть Рейли ищут в Петрограде, а он здесь, в Москве, и уже не Сидней, а Константин.

За убежищем дело не стало: в его кармане лежало письмо Грамматикова своей племяннице — актрисе Художественного театра Елизавете Оттен.

Артузов поднимает еще одну справку. В ней сообщение командира дивизиона латышских стрелков кремлевского гарнизона Эдварда Берзина, «завербованного» Локкартом с ведома ВЧК. 29 августа 1918 года на квартире Боюжовской в Питере Берзин получил от Рейли очередные 200 тысяч рублей для «подкупа» латышских стрелков с целью ареста Советского правительства (всего Берзин выудил у щедрого на такое заманчивое дело Рейли 1 миллион 200 тысяч рублей, которые сдал в кассу ВЧК). Тогда же Берзин приметил на письменном столе Елены Михайловны письмо с обратным адресом: Москва, Шереметьевский переулок, 3. Это был адрес квартиры Оттен.