Батый. Хан, который не был ханом

Итак, планов по вторжению в Германию, Италию и другие западноевропейские государства у монголов не было. Бату вынужден был отправиться в поход на Европу, выполняя приказ великого хана Угедэя, — против своей воли, поскольку ему было вполне достаточно завоеванных областей Поволжья. Возвращение из Венгрии произошло весной-летом 1242 г. — когда он получил вести о смерти Угедэя (ноябрь 1241 г.), а затем и Чагатая (май 1242 г.): оставшись старшим представителем рода Борджигин, Бату вправе был сам принимать решения о дальнейших действиях вверенных ему войск — пока не будет избран новый великий хан. И он принял решение о прекращении масштабных боевых действий, максимально соответствовавшее его интересам в сложившихся условиях.

Часть третья

ПРАВИТЕЛЬ УЛУСА ДЖУЧИ

§ 15. Внутренняя политика. Батый основатель Золотой Орды?

Вернувшись на Волгу, Бату произвел передел владений в улусе Джучи. В первую очередь это коснулось перераспределения уделов в связи с существенным расширением территории улуса. Теперь наследник Джучи сам решал, кто из родственников заслуживает какого удела — к тому же с учетом новоприобретенных земель на Западе [ср.: Кляшторный, Султанов 2004, с. 211-212, 222]. Симон де Сент-Квентин сообщает, что «у Батота есть, оказывается, восемнадцать баронов-братьев, каждый из которых имеет десять тысяч или менее воинов в своем подчинении» [Saint-Quentin 1965, XXXII, 34]. Абу-л-Гази пишет: «Когда Саин-хан, возвратившись из этого похода, остановился на своем месте, еказал Орде, по прозванию Ичен, старшему из сыновей Джучи-хана: „В этом походе ты содействовал окончанию на-иего дела, поэтому в удел тебе отдается народ, состоящий пятнадцати тысяч семейств в том месте, где жил отец твой". Младшему своему брату, Шибан-хану, который такие сопутствовал своему брату Саин-хану в его походе, ...из адовых владений отдал четыре народа: Кушчи, Найман, Карлык и Буйрак, и сказал ему: „Юрт (область), в котором ты будешь жить, будет между моим юртом и юртом старшего моего брата, Ичена. Летом ты живи на восточной стороне Яика, по рекам Иргиз-сувук, Орь, Илек до гор Урала; а во время зимы живи в Ара-куме, Кара-куме и по берегам реки Сыр — при устьях рек Чуй-су и Сари-су"» [Абуль-Гази 1996, с. 104; ср.: МИКХ 1969, с. 347].

Наделив наиболее крупными уделами старших братьев, Бату выделил остальным владения в рамках этих уделов — своего и Орду: «С... четырьмя братьями — Удуром, Тука-Тимуром, Шингкумом он [Орду-Ичен. — Р. П.] составил левое крыло монгольского войска» [Рашид ад-Дин 1960, с. 66]. [15]Особый удел на территориях, отошедших Бату, получил, вероятно, и самый старший сын Джучи — Бувал или его сын Татар: к нему отошли самые западные владения Улуса Джучи вплоть до Болгарии и Валахии [см.: Трепавлов 1993, с. 89; ср.: Веселовский 1922, с. 3].

Не забыл Бату и других сподвижников из числа остальных Чингизидов — своих двоюродных братьев и племянников. Выделяя им уделы, правитель Улуса Джучи, очевидно, намеренно игнорировал родовые связи отдельных семейств Чингизидов. Так, Иоанн де Плано Карпини сообщает о «Коренце» (Курумиши) — сыне Орду, который имел владения к югу от Киева и «является господином всех, которые поставлены на заставе против всех народов Запада», о сыне Чагатая — Мауци, «который выше Корейцы» и кочует «с другой стороны Днепра», и некоем Картане, женатом на сестре Бату, который кочует у Дона (возможно, речь идет о Кадане — сыне Угедэя) [Иоанн де Плано Карпини 1997, с. 71 — 72]. Абу-л-Гази пишет: «Младшему своему брату, Шибан-хану, отдал в удел из государств, покоренных в этом походе, область Корел... Шибан-хан послал в область Корел одного из своих сыновей, дав ему хороших беков и людей. Этот юрт постоянно оставался во власти сыновей Шибан-хановых; говорят, что и в настоящее время государи Корельские — потомки Шибан-хановы» [Абуль-Гази 1996, с. 104].

Под «областью Корел» надо, вероятно, понимать народы, сравителей которых Рашид ад-Дин называл «келарами», т.е. волжских булгар и башкир. Действительно, есть основания полагать, что Шибаниды владели какими-то областями в Поволжье: именно оттуда в середине XIV в. начинали Швой путь к золотоордынскому трону Хайр-Пулад и Хасан, ротомки Шибана. Результаты новейших нумизматических исследований позволяют предположить, что Бату выделил владения в Волжской Булгарии и Мунке, сыну Тулуя: в Булгаре чеканились монеты с его тамгой. Традиционное представление о том, что проставление этой тамги символизировало признание верховенства великого хана, исследователи оспаривают в связи с тем, что она появляется только на монетах, чеканенных в Булгаре, тогда как на монетных дворах рфугих регионов ее не чеканили [см.: Петров 2005, с. 170-1-71] [16]. Таким образом, ни один из этих Чингизидов не имел владений поблизости от уделов их семейств — это гарантировало Бату сохранение власти и контроля над всеми областями Улуса Джучи, даже наиболее отдаленными.

Неоднократно сталкиваясь с претензиями своих родственников на реальную власть в уделах в ущерб улусному правителю, Бату не позволял родичам закрепляться в полученных ими владениях и обзаводиться союзниками из числа местной знати. Стремясь не допустить появления автономных наследственных уделов, Бату периодически «перетасовывал» владения своих родственников, переводя царевичей под разными предлогами из одних уделов в другие. Пример подобной политики наследника Джучи приводит Вильгельм де Рубрук: «У Бату есть еще брат по имени Берка, пастбища которого находятся в направлении к Железным воротам, где лежит путь всех сарацинов, едущих из Персии и из Турции; они, направляясь к Бату и проезжая через владения Берки, привозят ему дары... Тогда, по нашем возвращении, Бату приказал ему, чтобы он передвинулся с этого места за Этилию, к востоку, не желая, чтобы послы сарацин проезжали через его владения, так как это казалось Бату убыточным» [Вильгельм де Рубрук 1997, с. 115; ср.: Языков 1840, с. 138; Бартольд 2002в, с. 141]. Таким образом, в течение всего времени правления Бату в Улусе Джучи не существовало родовых уделов: все они являлись временными и переходили от одних владетелей к другим по воле правителя улуса см.: [Федоров-Давыдов 1973; Сафаргалиев 1996, с. 315; Мыськов 2003, с. 47]. Подобную же политику в дальнейшем старались проводить и преемники Бату, но в результате ослабления ханской власти во второй половине XIV в. «пришлые» Чингизиды получили возможность закрепляться на новых землях и передавать их по наследству. Так, например, Мунке-Тэмур в начале своего правления перевел в Крым одного из сыновей Туга-Тимура, потомки которого в годы последующих смут сумели закрепиться в крымских областях, породнились с местными феодалами, а позднее один из них, Менгли-Гирей, покончил с Большой Ордой — юртом преемников Бату!

Сам Бату, по-видимому, старался привлекать на свою сторону местную знать, вступая в брак с дочерьми покоренных правителей: «У Бату 26 жен», — сообщает Вильгельм де Рубрук [Вильгельм де Рубрук 1997, с. 92], и, несомненно, многие из них были не монголки, а представительницы местных правящих династий. Впрочем, отсутствие сообщений о потомстве его от этих жен весьма красноречиво: традиционно ханский трон и важнейшие должности в государствах Чингизидов занимали сыновья ханов от монгольских жен. Бату укреплял преданность покоренного населения, оказывая милости виднейшим представителям местной знати даже из числа старых недругов. Так, например, все владения и имущество хорезмийского военачальника Тимур-Мелика, в течение долгих лет сражавшегося с монголами на стороне хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда и его сына Джалал ад-Дина, а затем бежавшего в Сирию, Бату вернул сыну этого полководца [Juvaini 1997, р. 94].