Руал Амундсен

Он шёл впереди на лыжах, намечая путь. Глубоко погружённый в свои мысли, Амундсен забыл обо всём окружающем. Вдруг позади него раздались громкие крики «ура». Удивлённый, он оглянулся. Высоко в воздухе над нартами Хансена развевался норвежский флаг. Его подняли в знак того, что норвежцы достигли пункта, дальше которого не ступала ещё нога человека.

«Не могу передать чувств, охвативших меня, когда я стоял, разбираясь в происшедшем, – пишет Амундсен в своём дневнике. – Все нарты остановились, а на передних развевался норвежский флаг. Он развернулся, реял и бился так, что шёлк щёлкал. Он был необычайно красив в чистом ясном воздухе, среди ослепительно белых окрестностей. 88° 23' были пройдены, мы прошли на юг дальше, чем кто-либо из людей! Ещё ни одно мгновение за всё наше путешествие не волновало меня так, как это. Слёзы катились одна за другой, усилиями всей своей воли я не мог остановить их! Это наш флаг покорил и меня и мою волю!.. Мы обменялись взаимными поздравлениями и рукопожатиями, – дружно мы прошли так далеко, пройдём и ещё дальше, вперёд до самой цели».

В эту минуту Амундсен вспомнил о Шеклтоне: два года назад Шеклтон достиг этих же градусов южной широты. А он, Амундсен, прошёл дальше!

В четырёх километрах от этого пункта они устроили лагерь и здесь же на месте лагеря оставили последний склад с продовольствием.

Погода в этот день улучшилась. Снег перестал идти. Ветер стих. Над миром опять стояла оглушающая тишина. Все пристально оглядели друг друга. За время перехода по горам и ущельям сквозь ледяную пургу путешественники обморозились: лица представляли сплошную изъязвленную лепёшку, покрытую кровью и гноем. «Вид у нас был как у последних разбойников и бродяг с большой дороги... – писал Амундсен в своём дневнике. – Раны очень беспокоили нас в последнюю часть нашего путешествия. Малейшее дуновение ветра вызывало такое ощущение, будто кто-то пилил нам лица тупым ножом».

Но все держались бодро. Победа была рядом. Скорей, скорей к цели! К полюсу!

Плато постепенно опускалось, двигаться было очень легко, и путешественники делали теперь по сорок километров в сутки. Они волновались: не опередил ли их капитан Скотт? Это беспокойство иногда поддерживалось ещё и тем, что собаки вдруг ни с того ни с сего начинали лаять и рваться вперёд.

– Отчего они лают? Уж не чуют ли кого они там... на полюсе?

В полдень 14 декабря определили по солнцу местонахождение: экспедиция достигла 89° 45'. До полюса оставалось всего двадцать восемь километров.

«В этот вечер у нас в палатке было такое настроение, как накануне праздника. Заметно было, что у дверей стоит нечто великое... Ночью я просыпался несколько раз с тем же чувством, какое бывало у меня в детстве накануне сочельника».

Так писал Амундсен в своей книге, рассказывавшей о дороге к Южному полюсу.

Никому как следует не спалось. Торопливее, чем всегда, путешественники позавтракали и пошли в обычном порядке. Погода была великолепная, праздничная. Амундсен на лыжах шёл впереди, а другие внимательно следили за одометрами (приборами, отмечающими пройденный путь; они имеют колесо, прикреплённое к задку нарт, и счётчик). Так как с десяти часов небо заволокло облаками, путь определялся только по одометрам. В три часа Амундсен крикнул:

– Стоп!

Все замерли.

Они стояли на Южном полюсе!

Желанная цель была достигнута!

Взволнованные путешественники окружили Амундсена. Они жали руки и ему и друг другу. Скупые, но горячие слова поздравлений были первыми словами, произнесенными в этой дотоле загадочной точке мира – на Южном полюсе.

Необычайное чувство охватило Амундсена. С детства он стремился в полярные страны, в юности мечтал побывать на Северном полюсе, а теперь стоял... на полюсе Южном.

«Можно ли представить себе что-либо более противоположное?» – спрашивал он сам себя в своих записках.

Амундсен полагал, что честь достижения полюса принадлежит не ему одному, но и всем его отважным спутникам. Поэтому он попросил, чтобы все его товарищи взялись за древко. Пять рук дружно подняли флаг и водрузили его на самой южной точке Земли. Это была торжественная минута, самая торжественная за всё время их путешествия.

После этого поставили палатку и устроили праздничный обед: каждый получил по куску жареной тюленины, и впервые за время похода они выкурили по трубочке.

Вистинг вырезал на некоторых вещах слова «Южный полюс», и эти же слова Амундсен вырезал на своей трубке, бывшей с ним во всех походах. В палатке царило необычайное оживление.

В полночь, когда ярко светило южное полуночное солнце, Амундсен и Хансен произвели тщательные астрономические вычисления, чтобы определить точку полюса. Оказалось, что одометры подвели и что до полюса ещё осталось десять километров. На следующий день экспедиция перекочевала туда, и точно на полюсе установила небольшую палатку. Над ней были укреплены норвежский флаг и вымпел «Фрама».

Амундсен решил обследовать всю местность вокруг полюса в радиусе двадцати километров.

Она была ровной как стол.

Хассель, Бьолан и Вистинг пошли в три разные стороны и установили флаги в двадцати километрах от палатки.

На полюсе норвежцы пробыли тридцать шесть часов.

Задача была выполнена.

В палатке Амундсен оставил в кожаном мешочке донесение на имя норвежского короля о том, что сделано норвежцами, а также письмо на имя капитана Скотта. В нём Амундсен просил передать королю известие об открытии полюса на тот случай, если норвежцы погибнут на обратном пути. Все пятеро расписались на доске, оставленной в палатке. Палатку хорошо зашнуровали, чтобы в неё не проник снег.

Кроме палатки, здесь были оставлены одни нарты.

Чтобы накормить голодных собак, двух пришлось убить и на двух нартах с шестнадцатью собаками путешественники двинулись обратно.

Идти теперь было всё-таки легче. Амундсену и его друзьям помогали ледяные столбы, указывавшие кратчайший путь. А сознание того, что труднейшая задача выполнена блестяще, придавало исследователям бодрость и укрепляло их дух.

Но обратная дорога всё же была очень тяжёлой. Солнце по-новому освещало местность, и ландшафт казался незнакомым. Ветер и метели совершенно стёрли следы перехода экспедиции. С большим трудом разыскали склад продовольствия, устроенный в горах. «Если бы этот склад не удалось найти, мы не только заблудились бы, но и подверглись бы всяким роковым случайностям», – писал Амундсен.

Лишь после того, как путешественники добрались до склада, они могли вздохнуть с облегчением. Люди хорошо питались, обильно кормили собак, дорогу ясно отмечали гурии, флаги и, наконец, «заборы», стоявшие подле складов.

Сейчас путешественники делали тридцать шесть километров в сутки, тогда как по пути к полюсу они в среднем проходили только по двадцать пять километров.

26 января 1912 года, в четыре часа утра, экспедиция достигла Фрамхейма.

Все ещё спали, когда в дом вошёл Амундсен и с ним его спутники. Зимовщики, разбуженные внезапно, не понимали вначале, что случилось. Они даже не узнали вошедших. Ведь прошло девяносто девять дней, как Амундсен и его товарищи покинули Фрамхейм. И теперь вот они здесь – неузнаваемые, прокопчённые, грязные, весёлые и шумные.

– Где «Фрам»? – прежде всего спросил Амундсен.

«Фрам» был уже здесь. Он пришёл три недели тому назад, проделав всю порученную ему работу. И во Фрамхейме и на «Фраме» всё было в порядке.

Никто не решался спросить Амундсена о главном. Казалось, все деликатно обходили самый важный вопрос. Наконец кто-то спросил:

– А как полюс? Были там?

– Конечно, были. Иначе вы нас не увидели бы.

Ответ вызвал неописуемый восторг. Это были самые праздничные минуты во Фрамхейме. Кто-то насмешливо спросил: