Николай Романов — последний царь
Николай Романов — последний царь читать книгу онлайн
Ценность этого романа в том, что он написан по горячим следам событий в мае 1917 года. Он несет на себе отпечаток общественно-политических настроений того времени, но и как следствие, отличается высокой эмоциональностью, тенденциозным подбором и некоторым односторонним истолкованием исторических фактов и явлений, носит выраженный разоблачительный характер. Вместе с тем роман отличает глубокая правдивость, так как написан он на строго документальной основе и является едва ли не первой монографией (а именно так расценивает автор свою работу) об императоре Николае.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Весь день 24 февраля как раз шла усиленная отправка войск на позиции. Публика устраивала проходившим частям сочувственные манифестации и просила передать на фронт о происходящих в Петрограде событиях.
25 февраля на улицы столицы были вызваны войска. Весь город был разделён на участки, и во главе участков были поставлены командиры полков. Такая же войсковая охрана была установлена на окраинах и откомандирована к отдельным заводам.
Первое столкновение в этот день произошло на Васильевском острове, где у трубочного завода проходившим офицером был убит рабочий, обратившийся к солдатам с речью. Несмотря на стоявшие везде войсковые кордоны, в центральные части города всё-таки проникли огромные толпы рабочих и народа вообще, причём между массами и войсками устанавливались дружелюбные отношения. Только в одном случае, в районе Финляндского вокзала, раздались выстрелы из среды военных. Хотя войска, в общем, не стреляли, убитых и раненых в толпе было много.
Расстрел народа производили какие-то люди из таких мест, которых нельзя было сразу обнаружить. Это было первое выступление так называемых «фараонов», получивших затем печальную известность. Но в первый день стрельба — неведомо откуда — оставалась для толпы загадкой. Только впоследствии все узнали о том, что переодетые полицейские чины, скрываясь в разных местах, чаще всего на крышах домов, стреляли из револьверов, ружей и, главным образом, из пулемётов. Такая дьявольская мера подавления беспорядков была заранее задумана и полностью приведена в исполнение Протопоповым и его ближайшими помощниками. Гнёзда злодеев были так хорошо укрыты, что могли обнаружиться только после того, как расположение полицейских пулемётчиков было выдано самим Протопоповым. «Фараоны» в течение нескольких дней производили стрельбу, главным образом в те моменты, когда мимо них проходили части войск, присоединившихся к народу.
Ещё утром 25 февраля начались многочисленные совещания различного рода общественных организаций и была налажена подготовка организованного народного выступления, намечавшегося на 26-е. Ночью с 25-то на 26-е приступили к более энергичным мерам и царские опричники. После полуночи все мосты через Неву были заняты войсками.
В то же время в Государственной думе происходило общее собрание членов прогрессивного блока. После краткого обсуждения событий, происходивших в городе 24 и 25 февраля, была единогласно вынесена следующая резолюция:
«Правительство, обагрившее руки в крови народной, не смеет более являться в Государственную думу, и с этим правительством Государственная дума порывает навсегда».
26 февраля председатель Государственной думы отправил в Ставку государя телеграмму [130] следующего содержания:
«Положение серьёзное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растёт общее недовольство.
На улицах происходит беспорядочная стрельба. Частью войска стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца».
О посылке этой телеграммы населению известно не было, так же как и о резолюции прогрессивного блока.
События продолжали нарастать, но резко активных выступлений толпы ещё не наблюдалось. Огромные массы народа устремлялись на Невский проспект. В этот день внимание публики обращалось на то, что казаков в центральных частях города не было видно. Как оказалось, казаки занимали посты на окраинах и предупреждали местное население, что не следует ходить в центр города. По сновавшей взад и вперёд толпе временами производились залпы одетыми в форму Волынского и Литовского полков людьми. Как установлено, это были не волынцы и не литовцы, а полицейские агенты, переодетые в форму этих полков по распоряжению градоначальника Балка. В этот же день особенно силилась стрельба «фараонов». В лазареты было доставлено много раненых, пострадавших от предательских выстрелов. Больше всего жертв было на Караванной улице и на углу Литейного и Бассейной. С наступлением темноты стрельба участилась и производилась даже в маленьких переулках. Несмотря на это, в продолжение всей ночи по всем улицам происходило оживлённое движение, достигшее наивысшего размера на Суворовском проспекте, куда уходили массы, теснимые с Невского, запруженного войсками, а на Знаменской площади уже открыто были установлены пулемёты.
Утром 27 февраля председатель Государственной думы обратился к царю со второй телеграммой:
«Положение ухудшается. Надо принять немедленно меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии».
Утром было расклеено объявление генерала Хабалова [131], угрожавшее рабочим, которые не выйдут на работу, призывом в войска. Предупреждение генерала не произвело впечатления, и улицы были залиты толпами рабочих и народа. В городе образовалось несколько центров, где с особенной силой вздымались волны революции.
Одним из этих центров были казармы Волынского полка, расположенные у Басковой улицы, в Артиллерийском переулке. Казармы этого полка, присоединившегося в числе первых к народу, были окружены семёновцами, привёзшими с собой пулемёты. Осада продолжалась почти весь день и шла вяло. Осаждённые даже вступали в переговоры с семёновцами, приглашая их присоединиться к восстанию. Перестрелки между полками не произошло, и к вечеру «осада» растаяла. Семёновцы исчезли и присоединились к восставшим частям. Литейный проспект в этот день представлял поле сражения. Ближе к Невскому стояли цепи солдат, на углу Симеоновской улицы были помещены три пулемёта, прикрытые драгунским взводом. А у Бассейной «фараоны» почти беспрерывно обстреливали народ из пулемётов. Но на другом конце Литейного проспекта, на Шпалерной улице, уже показались части Преображенского и других полков, направлявшиеся с оркестрами и развевающимися красными знамёнами к Таврическому дворцу для представления членам Исполнительного комитета.
С этого момента во всех частях города заговорили о присоединении войск к восставшему народу. По улицам стали проезжать в большом количестве автомобили с вооружёнными солдатами, которые, стреляя в воздух, давали этим понять, что народ они расстреливать не будут. Автомобили солдатами «реквизировались» у их владельцев с «любезного» согласия последних.
В различных местах города народ вместе с войсками приступил к активным действиям. Был взят арсенал, причём убит генерал Матусов. Началось освобождение арестантов. Сожжено тюремное управление, подожжены дом предварительного заключения, окружной суд и Литовский замок. Из департамента полиции (со стороны Пантелеймоновской улицы) и из многих полицейских участков были выброшены на улицу документы и тут же сожжены.
После разгрома оружейных складов вооружённые толпы направились к Таврическому дворцу. Ждали известий из Государственной думы. Скоро народ узнал о роспуске Думы.
Утром 27 февраля председатель Думы получил следующий указ, подписанный Николаем II 25 февраля:
«На основании ст. 99 основных государственных законов повелеваем: занятия Г. Думы и Г. Совета прервать 26-го февраля сего года и назначить срок их возобновления не позднее апреля 1917 г., в зависимости от чрезвычайных обстоятельств.
Правительствующий Сенат не оставит к исполнению сего учинить надлежащее распоряжение».
На подлинном Собственной Его Императорского Величества рукою подписано:
НИКОЛАЙ
В Царской Ставке, 25 февраля.
С этого момента между народом и Государственной думой устанавливается самое тесное сношение. В ожидавшей на улице толпе скоро замелькали листки с фамилиями членов временного комитета. Начались митинги с речами ораторов различных направлений. Организовался Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, выпустивший своё первое воззвание. Между тем беспрерывно шло присоединение новых войсковых частей к народу, который бурно приветствовал всякую подходившую к Таврическому дворцу колонну. Особыми овациями встречались эшелоны, высланные для действий против народа, но немедленно перешедшие на сторону революции.
